Обещание сердца - Эмма Скотт

– Папа, ты не спишь?

Дверь распахнулась, и я невольно отступила назад, уставившись на месье Руссо с всклокоченными после сна волосами и в свободном пальто, накинутом поверх пижамы. Он смотрел на нас дикими глазами.

– Ты должен пойти к Эдуарду, – сразу заявил он. – Они у него, у Эдуарда!

Адриан осторожно провел отца в комнату и попытался ободряюще улыбнуться, но я видела застывшее на его лице страдальческое выражение.

Комната Виктора оказалась такой же, как у Адриана, вот только вокруг валялись газеты и пустые бутылки. Я не сомневалась, что сын старался изо всех сил, чтобы его отец не жил в грязи.

– Кто такой Эдуард, папа? Что у него? – спокойно поинтересовался Адриан, как будто уже привык к непонятным разговорам отца, после чего поставил пакет с едой на стол, заваленный газетами, незаконченными набросками и остатками вчерашнего ужина.

Виктор бросился к столу и начал лихорадочно рыться в бумагах.

– Вьетнам. Я привез его с собой. Он у Эдуарда. Я думал, он здесь… – Он поднял смятый листок, осмотрел его и откинул в сторону. – Но потом вспомнил… он у Эдуарда… Да, у Эдуарда… – Он хлопнул себя по лбу. – Остальное… не сохранилось.

Адриан достал таблетку из маленького пузырька с лекарством и подал отцу вместе со стаканом воды.

– Откуда ты знаешь Эдуарда? – терпеливо спросил Адриан.

– После… – Виктор посмотрел на меня. – Они освистали нас. Им не хотелось видеть раненых в Марселе. Представляешь? Мы ведь просто пытались вернуться домой, вот и все. Вернуться домой…

Он взял у сына таблетку, рухнул на стул и сделал глоток воды.

Адриан повернулся ко мне.

– Он имеет в виду, что вернувшиеся с войны солдаты столкнулись с акциями протеста, – пояснил он.

Я кивнула.

– В Америке такое происходит постоянно. – Я выудила из пакета горячий сэндвич и протянула Виктору вместе с салфеткой. – Вот, держите, месье Руссо.

Пожилой мужчина пристально посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на сына.

– Они у Эдуарда, – уже спокойнее повторил Виктор. Видимо, Адриан дал ему какое-то слабое успокоительное. – У Эдуарда мои частички. Лаос, Кхмер, Вьетнам. Все они. Я пытался забыть, но тени все равно остались. – Он постучал себя по лбу. – Вот здесь.

Больше ничего не сказав, Виктор переключился на еду.

– Мне пора, – сказала я Адриану. – Нужно написать твою историю.

Он втянул в себя воздух.

– Хорошо.

– Приятно было с вами познакомиться, месье Руссо, – сказала я, но поглощенный едой мужчина не ответил мне.

Адриан проводил меня до двери и взглянул на отца, сидящего возле окна.

– Знаю, ему нужен настоящий уход, но он умирал в том госпитале для ветеранов. Вот еще одна причина подписать контракт с премьер-лигой, если меня возьмут. Так я смогу пристроить его в хорошее место.

Я сжала лицо Адриана в ладонях, нежно поцеловала и поспешно вышла за дверь, пока он не увидел моих слез.

Я вернулась в свою квартиру и сразу села за пишущую машинку. Из-под моих пальцев полилась история Адриана. Я писала о футболе и обо всем остальном, что узнала за последние дни, избегая лишь упоминания о состоянии финансов семьи Руссо, хоть и ясно дала понять, что Адриан всеми силами старается обеспечить своих родных и ради этого готов даже принести в жертву свою учебу. Я потратила на работу целое воскресенье, и к утру понедельника статья была написана.

Глядя на напечатанные слова, я позвонила своей лучшей подруге в Америку.

– Алло? – сняв трубку, ответила Хелен.

– Это я.

– Джени! – воскликнула она. – Я так по тебе скучаю. Как там Париж?

И я рассказала ей обо всем, что случилось. Ну, и об Адриане.

– Кажется, он отличный парень, – задумчиво произнесла Хелен.

– Да, самый лучший. – Я прикусила губу и снова посмотрела на статью. – Хелен, ты была права.

– В чем?

– Я нашла большую историю внутри маленькой. Величайшую историю в своей жизни.

После разговора с Хелен я приняла душ, переоделась и, зажав под мышкой папку со статьей и лучшими фотографиями, поспешила в офис Антуана.

Пока он читал статью, я терпеливо ждала, прикусив губу. Наконец, он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Это правда? Отец Адриана жив?

Я кивнула.

– Два дня назад я был на матче, – сообщил Антуан, – и видел красную карточку… – Он, прищурившись, взглянул на меня. – После прочтения этой статьи можно подумать, что Адриан не желает играть в футбол. Но вы не пишете об этом прямо.

– Я раскрываю факты, а не домыслы.

– Но разве вы его об этом не спрашивали?

Я не стала вдаваться в подробности. Ни к чему подвергать риску шансы Адриана на подписание контракта. Если этому суждено случиться… что ж, так тому и быть, я не стану вмешиваться. И тем не менее я надеялась, что если история Адриана увидит свет, то сама Вселенная поможет ему сделать правильный выбор.

«Так и должно быть. Он тоже заслуживает счастья».

– Он сделает все необходимое, чтобы позаботиться о своей семье, – ответила я.

Антуан пару мгновений смотрел на меня в упор, но я не дрогнула. В конце концов, он вздохнул и покачал головой.

– Очень хорошо. Завтра же отправим ее в печать.

– Спасибо.

Я облегченно вздохнула – тихо, чтобы не услышал Антуан, – и направилась к выходу.

– Мадемуазель Мартин, – догнал меня его голос.

– Oui?

– Это очень хорошая статья.

Я ожидала, что от его похвалы внутри меня взыграет гордость, однако это была просто история, которую требовалось рассказать, а все иное не имело значения. Там, возле кабинета Антуана, я решила, что отныне хочу рассказывать только такие истории.

«И стоять на мировой сцене вместе с Адрианом Руссо».

В среду утром история Джени увидела свет.

Я прочитал ее, сидя в своей комнате. Несомненно, мои родные и товарищи по команде тоже не оставили статью без внимания, и вряд ли кто-то из них обрадовался ее содержанию. Наверно, не стоило удивляться, когда несколько часов спустя в мою дверь постучал Роберт. Мой лучший друг. Единственный, кто знал, что мой отец жив и истерзан войной.

Он ворвался ко мне в комнату с копией газеты в руке.

– Какого хрена, Адриан?

– И тебе доброе утро, – отозвался я. – Кофе?

Роберт помахал газетой передо мной.

– Почему ты не сказал?

– О чем?

– Что ты хочешь получить диплом врача.