будут проблемы.
К тому времени, когда мы с Джейн вышли из дома и направились обратно на Трэдд-стрит, метель прекратилась, но когда я проверила приложение «погода» на телефоне, оказалось, что затишье, скорее всего, было временным, а вероятность осадков в виде снега увеличилась к двум часам ночи с пяти процентов до ста.
Не горя желанием парковаться за несколько кварталов и возвращаться пешком по холоду, Джейн втиснулась на подъездную дорожку за фургоном рестораторов, пообещав отогнать машину, когда те будут готовы уехать. Нола ранее прислала нам эсэмэску, сообщив, что Купер привез песок, чтобы посыпать им дорожки и ступеньки. Я хотела, чтобы Джек непременно об этом знал и перестал косо смотреть в сторону этого молодого человека.
Мы быстро прошли по веранде. Входная дверь открылась, и я едва сдержала крик удивления, увидев Энтони – в смокинге и с двумя вешалками в руках.
– Дамы, – произнес он с широкой улыбкой. – Я так рад вас видеть. Мы уже волновались, приедете ли вы сюда раньше гостей.
– Мы звонили тебе и писали сообщения, – сказала Джейн, поворачиваясь, чтобы он помог ей снять пальто. – Мы заметили, что ты съехал… почему ты не предупредил меня?
– Извини, я должен был сообщить. Я решил, что слишком долго злоупотребляю твоим гостеприимством и мне лучше вернуться домой. Как назло, сегодня днем я уронил телефон с твоей лестницы, и он разбился. Завтра, если позволит погода, я первым делом отправлюсь в магазин «Эппл» на Кинг-стрит. Извини, что я заставил тебя нервничать. Я не додумался одолжить у кого-нибудь телефон и предупредить тебя, поскольку знал, что увижу тебя здесь.
Повесив ее пальто, он потянулся, чтобы помочь мне снять мое. Заметив наши платья, он на миг замер, но от комментариев воздержался.
– Что ж, – сказала я, – рада, что вы здесь. Нам нужно добраться до Галлен-Холла. Вы не могли бы отвезти меня, как только ужин закончится?
Его брови взлетели вверх.
– Зачем?
Я удивленно посмотрела на него.
– Вы не разобрались с картой?
Он покачал головой.
– С какой картой? Галлен-Холла?
– Нет, с картой кладбища. Мне кажется, там есть что-то…
Меня прервал звонок в дверь. Энтони бросил на нее раздраженный взгляд, но даже не сдвинулся с места. Я слегка толкнула его в спину.
– Прибывают гости, а я бы предпочла поговорить наедине. Поговорим позже.
Он хотел было возразить, но лишь улыбнулся и открыл дверь, впуская пару, которую я видела на другом мероприятии в «Эшли-Холл». За ними последовало еще несколько пар, в том числе группа учителей школы. Тотчас стало шумно и людно, гости начали заполнять фойе. Нола взялась помогать Энтони вешать пальто на взятые напрокат вешалки в кабинете Джека, хотя я была почти уверена, что не поручала ей эту работу.
Они в течение получаса выполняли роли гардеробщиков, поскольку люди приходили в разное время. Большинство не решались покинуть дома, где подавались закуски, не убедившись, что снег прекратится. Официанты в костюмах времен Войны за независимость расхаживали взад-вперед с кружками силлабаба [6] (сделанного по аутентичному рецепту Софи), поддерживая атмосферу вечеринки, а мы тем временем ждали, пока прибудут все и можно будет сесть за стол. Мне не терпелось выкроить минутуку, чтобы поговорить с Энтони. Увы, я была вынуждена играть роль хозяйки: показывать гостям рождественские елки, рассказывать им, как я мастерила настольные композиции и венки.
– Они настоящие? – Мать одной из одноклассниц Нолы наклонилась, рассматривая апельсины в большой миске на столе в прихожей, которые Греко любезно «проджушил» для меня.
– Да, – ответила я. – Все фрукты в каждом украшении – настоящие.
– Знаете, – заговорщически прошептала она, прикрыв рот ладонью, – сейчас продаются подделки, которые выглядят так же хорошо, как настоящие, а служат намного дольше.
Сохранив на лице улыбку, я на миг подумала, а не позвонить ли Софи и не попросить ли женщину повторить то, что она только что сказала.
– Да, я тоже это слышала, но мы хотели максимально точно передать для гостей историческую атмосферу.
Женщина пошла дальше, а ко мне приблизилась пожилая супружеская пара, которая помнила Невина Вандерхорста. Супруги сказали, что они счастливы вновь увидеть дом, наряженный по случаю праздника.
– Вы проделали такую прекрасную работу, моя дорогая, – сказала женщина, чьи зеленые глаза гармонировали с красивыми изумрудными серьгами. – Здесь вновь чувствуется домашняя атмосфера. – Она взяла мою руку и погладила. – Я уверена, Невин и его мать были бы в восторге, узнав, что вы сделали.
– Я почти уверена, что они знают, – сказала я, хотя и не собиралась произносить это вслух. Они оба слегка растерялись, а женщина отпустила мою руку.
– Я просто хотела сказать вам, что в дом наконец вернулись уют и домашнее тепло.
– Спасибо, – сказала я, выпятив грудь от любви и гордости за дом, которым я никогда не горела желанием владеть и относительно которого у меня все еще имелись сомнения. Но эта дама была права. Это действительно был дом для меня и моей семьи. То, за что стоило бороться.
Уходя, они остановились у центральной вазы с апельсинами, и я услышала, как пожилой джентльмен сказал:
– Честное слово, я впервые за всю мою жизнь вижу, чтобы зубчики гвоздики были воткнуты идеально, как будто при помощи линейки.
Я спрятала улыбку и повернулась к входной двери, куда как раз вошли последние из гостей. Я знала, что Вероника и Майкл приглашены на ужин в мой дом, поэтому не удивилась, увидев их, но была совершенно уверена, что Ребекки и Марка в моем списке нет. Тем более что я приложила все усилия к тому, чтобы их имена попали в список гостей ужина в другом доме.
– Кузина! – взвизгнула Ребекка, когда Энтони помог ей снять пальто. Я поздоровалась с Вероникой и Майклом, после чего они направились в гостиную, чтобы поприветствовать родителей Олстон и Купера. Я недовольно посмотрела на зеленое бархатное платье Ребекки, к счастью, в ансамбле с розовыми туфлями и такой же сумочкой. Благодаря розовому она, Джейн и я не выглядели как тройняшки. За те три секунды, которые потребовались, чтобы осознать, что на Ребекке то же платье, что на мне и на Джейн, я успела переосмыслить свое отношение к одинаковым нарядам в стиле «мы близняшки».
Обняв нас обеих, она отступила и окинула взглядом наши платья. Несмотря на внешнюю жизнерадостность, ее глаза были чуть припухшими, а обычно персиково-кремовые щеки усыпаны мелкой воспаленной сыпью. Либо на ней плохо сказывалась беременность, либо замужество.
– Великие умы мыслят одинаково, верно? И я надеюсь, вы не против, что я поменялась местами с другой парой, чтобы прийти сюда. – Она выглядела такой грустной и жалкой, что я сочла нужным улыбнуться.
– Конечно, – ответила я и оглянулась. – Марк с тобой? – спросила я, подавляя желание скрестить за спиной пальцы. Ребекка гордо выпятила подбородок.
– Нет. Он сказал, что у него важное «дело», которое не терпит отлагательств. – Она тяжело сглотнула. – Это не имеет значения. Я здесь, чтобы провести время с близкими. – Она помахала моей матери, стоявшей на другом конце комнаты, затем неуверенно улыбнулась нам с Джейн.
– Прости, – сказал Энтони, обнимая Ребекку за плечи. – Мой брат – наглец. Он всю мою жизнь был таким. Может, сядешь за наш столик, чтобы тебе не сидеть рядом с незнакомыми людьми? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Вы не возражаете?
Прежде чем я успела сказать «возражаю» или что я угрохала целых три дня и две таблицы на планирование рассадки
