в ремонте. В старых часах они обычно очень хрупкие. Буду рад порекомендовать экспертов, с которыми работает моя бабушка.
В глубине моего мозга вновь звякнул призрачный кассовый аппарат.
– Я дам тебе знать. Кстати, можешь взять до конца дня отгул, – сказала я с надеждой. – Уверена, все это было для тебя довольно травмирующим.
– Спасибо, это очень мило с вашей стороны, но я продолжу работу. И постараюсь связаться с миссис Лонго, если хотите.
– Не надо. Спасибо, Бо. Думаю, пусть лучше она узнает это от меня. – Я не стала говорить, что хочу предложить ей отменить вечеринку подарков, так как Марк получил травму.
– Еще кое-что. Вам известно про перерыв в съемках? Челси Джи и Джейкоб Рейнольдс только что заехали на минутку, чтобы забрать кое-что из своих вещей, и сказали, что летят обратно в Лос-Анджелес. Не то чтобы это меня касалось. Просто любопытно.
– Понятия не имею. Джек еще там? Может, он знает.
– Вообще-то он только что уехал.
Я нахмурилась:
– Он сказал, когда вернется?
В трубке воцарилось молчание, сопровождаемое ощущением того, что мой желудок сползает куда-то вниз.
– Нет, мэм. То есть Мелани. Но это может продлиться какое-то время. Перед тем как уехать, он положил в багажник пару чемоданов.
– Полагаю, было бы излишне надеяться, что Харви Бекнер будет в одном из них. – Я заставила себя рассмеяться, чтобы не заплакать.
– Я думаю, что Харви в Лос-Анджелесе, – сказал Бо.
– Верно. – Я тяжело сглотнула. – Я буду дома минут через пятнадцать. Тогда увидимся.
Я нажала кнопку на рулевом колесе и отключила Бо, затем дважды попыталась дозвониться до Ребекки, но оба раза звонок сразу же переходил на голосовую почту. Я в отчаянии стукнула по рулю.
– Ты в порядке, Мелли? – Спокойный голос матери был большим испытанием, чем я могла вынести.
– В порядке. Все нормально. – Я нажала на педаль акселератора, и мы рванули к съезду у Восточного залива. Я сбросила скорость лишь тогда, когда увидела, как мать уперлась руками в приборную панель.
– Какие у тебя планы? – тихо спросила Джейн.
Я глубоко вздохнула:
– Я подброшу маму до ее дома, а тебя отвезу к себе, чтобы ты избавила папу от близнецов, которые, скорее всего, все в грязи и отчаянно нуждаются в купании. Затем я изучу ущерб в гостиной и попытаюсь придумать, как поставить часы вертикально, чтобы я могла увидеть, насколько они пострадали, хотя, если честно, не лучше ли просто оставить сломанные часы лежать в гостиной и притвориться, что их просто нужно завести. – Я сделала глубокий вдох. – А потом сяду планировать самую удивительную и уникальную вечеринку детских подарков с нижним бельем, какую этот город когда-либо видел. Обо всем остальном я подумаю завтра.
К сожалению, я не могла позволить себе роскошь ждать до следующего дня, пока остальная часть моей жизни рушила мои планы. Трудно сохранять спокойствие и жить себе дальше, когда на полу гостиной лежат почти восьмифутовые старинные напольные часы. Рядом с кучей старинных пуговиц.
Я замедлила шаг ровно настолько, чтобы осмотреть ущерб, после чего бросилась наверх в комнату Джека, зная, что увижу, еще до того, как моему взору предстала аккуратно заправленная кровать и пустой шкаф. Все следы его пребывания здесь были тщательно убраны. Мне хотелось лечь на кровать и уткнуться лицом в подушку. Но то была прежняя Мелани. Новая Мелани, пятясь, вышла из комнаты, спокойно прошла по коридору и через мгновение вернулась, чтобы закрыть дверь.
Я оставила миссис Хулихан в гостиной сокрушаться о том, как часы портят старинный ковер, и переживать по поводу удаления пятен крови, а сама присоединилась к отцу в саду. Тот сидел на скамейке, глядя на остатки всех своих тяжких трудов. Его улыбка сказала мне о том, что он уже мысленно планирует реконструкцию и ему явно не терпится начать все сначала и поработать на земле.
Сев с ним рядом, я положила голову ему на плечо и прищурилась, чтобы затуманить зрение, в надежде увидеть то же, что и он. Он сжал мою руку в своей и положил наши руки на скамейку между нами.
– Думаю начать все сначала и превратить твой сад в классический романтический сад.
– Никогда не слышал о таком. Что это такое?
– Их еще называют экстравагантными лжецами.
Услышав в его голосе улыбку, я подняла голову, чтобы посмотреть на него.
– Тоже никогда о них не слышала. Почему их так называют?
Отец глубоко вздохнул, и я поняла: он в своей стихии, делится со мной своей любовью к садам. И тотчас ощутила эту связь с ним, которую когда-то считала безвозвратно разорванной.
– Итак, – начал он, – романтические сады стали популярны во время промышленной революции как своего рода кивок в сторону расширения прав и возможностей простого человека. Возвращаясь домой с работы на фабрике, он мечтал о совсем другой обстановке, хотел забыть унылые реалии своего рабочего дня. В них ни симметрии, ни плана, зато сюрприз за каждым углом. Иногда это небольшие виньетки, спрятанные в нишах, или извилистые тропинки, ведущие в никуда. Сады призваны перенести зрителя туда, где эмоции преобладают над разумом, они обращаются непосредственно к человеческой душе.
Откинувшись на спинку скамейки, я посмотрела на искусственный газон перед нами, натянутый над цистерной, на пластиковые цветы, необходимые для съемок фильма.
– И все это не мешает тебе видеть его?
Он медленно кивнул:
– До известной степени. Мне придется набросать его, но для меня это часть радости. Не всегда знаю, что будет дальше, но верю, что разберусь по ходу дела. Меняя что-то по мере необходимости. То, что я начинаю с плана, вовсе не означает, что я не могу отклониться от него, если мое сердце уведет меня в другом направлении.
Внезапно у меня перехватило горло, и я не сразу смогла заговорить:
– Даже не знаю, как ты это делаешь. Я вижу только полный разгром. Весь твой тяжелый труд пошел прахом. На твоем месте я бы просто вошла внутрь и забыла, что этот задний двор существует, прежде чем начинать все сначала.
Отец сжал мою руку:
– Конечно. Я бы тоже. Но потом ты зализываешь раны, встаешь и принимаешься за работу, потому что не в наших правилах жить, как ты выразилась, посреди разгрома. Мы знаем: как бы плохо ни выглядело все вокруг, мы всегда придумаем, как это исправить. – Я вновь положила голову ему на плечо, и он поцеловал меня в макушку. – Ты унаследовала это упрямство и от
