ринулась к двери, начала дергать ручку, однако услышала звук запирающегося замка и злорадствующий голос Кейси по ту сторону двери:
– Говорила же, ты пожалеешь, идиотка.
– Выпусти меня! – крикнула я, со всей силы ударив по деревянной поверхности, но смех Кейси звучал уже далеко. Я сунула руку в карман джинсов и осознала, что оставила мобильный внизу.
Тогда лихорадочно принялась ощупывать стены рядом со входом в поисках выключателя. Кнопку я нашла, но это не помогло. В комнате оставалось все так же темно. Я чувствовала, что начинаю задыхаться. Чертова фобия. Прислонившись спиной к стене, закрыла глаза и сползла вниз. Вытянув ногу, наткнулась на что-то твердое. Тот самый предмет, упавший с полки. После ощупывания поняла, что это диктофон. Включила, услышала всхлипы. Выключила. И следующий всхлип сорвался уже с моих губ. Я пыталась дышать ровно, старалась сдержать панику, но она одержала победу. Она всегда одерживала чертову победу. Я у жизни в вечном проигрыше.
Вдох на четыре счета, задержать дыхание, выдох на четыре, снова задержать. По щекам катились слезы, руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони, но воздуха все равно не хватало. Сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Я подползла к двери и принялась стучать в нее, хрипло выкрикивая в перерывах между попытками сделать глубокий вдох:
– Кто-нибудь! Откройте!
Страх заполнил разум. А в голове эхом звучал мужской голос: «Заткнись. Если не хочешь отправиться в могилу к червям». Воспоминание из прошлого, ответ на мольбы маленькой девочки, запертой в темной комнате. Ужас. Отчаяние. Чувство безысходности.
По телу пробежала дрожь, воздух словно совсем закончился в помещении. Я отползла обратно к стене, подтянула колени к груди, а ладонями закрыла уши, пытаясь заставить исчезнуть мерзкий голос из прошлого.
– Нет, – выдавила я, захлебываясь слезами. – Нет. Уходи. Нет.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в коридоре раздались чьи-то быстрые шаги. И словно в тумане мне послышался обеспокоенный голос Майка:
– Николетта?!
Глава 32. Микаэль Шварц. Лондон
Продолговатая голубая таблетка в моей руке обещала стать пропуском в беззаботный радужный мир. Жаль, что я ей не верил. Знал – когда действие пройдет, привычные оттенки станут на один тон темнее, пока однажды темнота не заполонит всю мою реальность, пресекая любые попытки выбраться на свет.
Удобно устроившись за плотными шторами на подоконнике между третьим и четвертым этажами, я задумчиво крутил в руках «пропуск в спокойную жизнь». После того случая в парке Эмили все же настояла, чтобы я связался со своим бывшим психотерапевтом. Майлз Миллер, дотошный мужчина сорока лет, ничуть не удивился моему звонку. Он был уверен, при моем образе жизни прежние симптомы вновь себя проявят. Но как бы он ни пытался впарить мне очередной десяток сеансов, призванных подправить мозг, я не поддался на уговоры. И тогда, за неимением альтернатив, он просто выписал мне очередные медикаменты. Однако взял с меня обещание, что при ухудшении ситуации я сразу же прибегу к нему.
Не желая травить себя и каждое утро просыпаться с ощущением собственной ничтожности, я в два раза уменьшил прописанную дозу. Миранда продолжала мучить меня во снах, но зато больше не являлась наяву. Хоть и небольшая, но все же победа. Жаль, что так считал я один. Эмили еще в первый день отборочных спустила на меня всех собак, когда поняла, почему я потащил их на этот дурацкий конкурс. Эм не глупа и, взглянув на Николетту, ей не составило труда сложить два и два. И хоть подруга молчит об этом, но я знаю, что от нее тоже не укрылись некоторые схожие моменты: улыбка, мимика и то, как Ники, подобно магниту, притягивала меня к себе. Так было и с Мирандой. С самого первого дня. Ничем не обусловленный природный магнетизм. Одно радовало – Эмили неизвестно, что Николетта – наследница Драконов. Хотя даже без этой информации подруга уже ненавидела мою мисс Наваждение. А я… Я, закрыв глаза, мысленно вернулся к нашему с Майлзом разговору двухнедельной давности.
– Док, вы же помните мою просьбу? – спросил я, устало пялясь в экран ноутбука.
– Не волнуйся, Микаэль, я не привык болтать о проблемах своих пациентов.
– Бывших пациентов, – поправил я его. – И в прошлый раз вас это не остановило.
– Тогда была чрезвычайная ситуация. К тому же Антонио сам ко мне обратился, и он твой брат.
– А еще член нашей долбаной семейки Шварц, которая привыкла использовать слабости друг друга.
– Я уже дал слово, что Антонио ничего не узнает, – повторил Майлз. – Если ситуация не обострится. Такой ответ тебя устроит?
– Вполне, – кивнул я.
– Хорошо. Я пришлю тебе адрес клиники моего друга в Лондоне, он оставит рецепт на препарат. И все же… – на минуту он замешкался:. – Ты сказал, что все началось резко, но что послужило триггером?
– Понятия не имею, – нагло соврал я.
– Подумай, Микаэль. Это важно.
Я тяжело вздохнул и, желая поскорее закончить разговор, признался:
– Недавно я познакомился с девушкой.
– С девушкой, – прищурившись, повторил за мной док. – В ней есть что-то особенное? Она напомнила тебе Миранду?
– Только моментами, – я пожал плечами. – Улыбкой. Фигурой. Своей наивностью.
– Как давно вы знакомы? Полгода? Год?
– Пару месяцев. Виделись раза три.
– Три встречи, и такой эффект… – медленно протянул Майлз. – Микаэль, не сочти, что я лезу в твою личную жизнь, но мой тебе совет – подумай, не слишком ли болезненный след оставляет ее присутствие в твоей жизни? И стоит ли оно того? А лучше всего – дистанцируйся, пока это возможно.
Я последовал совету дока и игнорировал Ники несколько недель. Но не для того, чтобы стереть ее след из моей жизни, а желая привести в порядок мысли. Спокойно все обдумать и разработать план, как держать призрак Миранды в клетке, не выпуская в реальность, и как не позволять себе сходить с ума в присутствии Николетты. Я не мог позволить себе спугнуть ее. Потому как, что бы ни говорил док, что бы ни думали мои друзья, с каждым мгновением рядом с этой девчонкой я все больше убеждался в своей правоте. Она – мое искупление. И в этот раз я не упущу шанс.
Мои размышления прервал голос, доносящийся с лестницы:
– Кейси, ты уверена?
– Стейси, если струсила, так и скажи. Я сама все сделаю.
– Дело не в трусости. Просто не понимаю, зачем так рисковать.
– Чтобы проучить эту дрянь. Она не успеет к началу выступления, и ее вышвырнут из конкурса раньше, чем кто-то сможет
