LSS
тут ни при чем. – Тогда что? – Двести восемьдесят шесть телепатов, поверивших в то хорошее во мне, за что стоит бороться. Именно с ними я хочу познакомить тебя в первую очередь. – Я и так знаю, что ты не самая последняя сволочь на Земле, – засмеялся Петр. – Так значит, впридачу к всемогущей Липе ты еще и телепатами обзавелся. Я снова начинаю чувствовать себя... – ... моим другом? – Пожалуй, да. Эпилог В кабинете все осталось по-прежнему, только теперь гостю полагалось не удобное кресло за чайным столиком, а табурет в коробке из герметичного пуленепробиваемого стекла. Впрочем, Михаил опасался за свою жизнь не меньше, потому впервые в жизни управлял куклой, заказанной в Toshiba Robotics и, в итоге, подаренной Гото в знак дружбы. – Здравствуй, Миша, – президент не улыбался, голос был надтреснут от простуды. – Добрый день, господин президент. – Печально видеть, что ты теперь не доверяешь мне так же, как и я тебе. Сможем ли мы когда-нибудь еще пожать друг другу руки? Хотя, это ты первый пытался меня убить. Надеюсь, мы найдем компромисс в сложившейся ситуации и сможем помириться. – Я не ссорился с вами, господин президент. Убить тоже не пытался, это была лишь страховка. Такая же вшита во всех ключевых сотрудников корпорации. А вот вы пытались. Пытались убить меня и Анну, убили мать, крестного, бабушку Анны. Как мы можем помириться после этого? Никакая компенсация не будет достаточной, не вернет их к жизни, а об извинениях и речи нет. Поэтому оставим разговоры о мире, мне он не нужен. Хотите компромисс – предлагайте. Но и в нем я не сильно заинтересован. Нет ничего, что вы можете мне предложить из того, что я не мог бы взять сам. А на безопасность я более не рассчитываю. Не советую и вам. – Речь не мальчика, но мужа! – усмехнулся президент. – Что же придало тебе такой смелости с нашей последней встречи? – Вы узнаете, как только решите принять меры против меня, моих людей или того, что я считаю своим. – Тебя, твоих людей и все, что ты считаешь своим, можно сравнять с землей запуском нескольких маломощных ракет. – Ошибаетесь. Но вы можете попытаться, чтобы наглядно увидеть, куда они полетят, кого и что по факту сровняют с землей. Скажу больше. Даже убив меня, вы не вернете себе контроль. У вас теперь в распоряжении иллюзия контроля. Ей вы можете пользоваться на благо страны, как и прежде. – Ты что же, решил прямо сейчас, прямо из своей стеклянной коробки устроить переворот? – Отнюдь. Мне не нужно ваше место и ваши ресурсы. Мне ничего от вас не нужно. Единственный приемлемый для меня компромисс: забудьте обо мне. Не видьте меня. Не мешайте мне. Только тогда ваша жизнь, ваше место, ваша работа останутся при вас. Иначе мы подберем на ваше место другого человека, а может и вовсе не человека, как уже заменили некоторых сотрудников вашей администрации и управленцев на местах устраивающими нас кандидатами. Президент “Руси” поерзал в кресле, за натянутой улыбкой скрывая раздражение и недоверие. – Что ты несешь, Миша? О каких “мы” ты говоришь? Ты остался один во всем мире, без защиты и поддержки. Я могу засадить тебя за решетку совершенно законно, национализировать
LPI
целиком и арестовать средства. Какой белены ты наелся, что потерял все границы дозволенного? Или ты в кукле так осмелел? – Вика, представься, пожалуйста. Президент вскочил, когда в кресле сбоку от него, где когда-то сидела Людмила, постепенно материализовалась, демонстративно собираясь по частичкам, не менее великолепная женщина. В кабинет тут же ворвалась охрана, но притронуться к ней не было возможности: ладони и дула пистолетов проходили сквозь разреженное тело, распадающееся и собирающееся вновь. Суета омрачила знакомство. Михаил, подключенный к креслу Анны, печально улыбался, жалея о том, что паника не позволяет им оценить красоты образа. Он улыбался и из своей стеклянной будки, наблюдая тщетные попытки, а потом и отчаяние охраны. – Надо вызвать техников, они примагнитят всю пыль и ей не из чего будет собраться, – сдался один из охранников. – Может, мы все же продолжим разговор, господин президент? Вика, конечно, может навредить, но я действительно не намерен заклеймить себя убийцей президента на всю оставшуюся жизнь. Обещаю, здесь и сейчас с вами ничего не случится. – Оставьте ее, выйдите! – раздраженно крикнул президент и вернулся в свое кресло. – Виктория, – улыбнулась
LSS
и протянула изящную ладонь мужчине рядом. Он с недоверием пожал ее, а сообразив, насколько она материальна, пожал еще раз. – У нас нет таких технологий! В мире еще не достигнута подобная точность, ни у кого! – Это не совсем технологии, господин президент, – улыбнулась Вика, – смоделировать человека не сложно, а движением управляет динамический код. Того же эффекта можно добиться от человека в обвязке, если прописать каждой частице точку его тела. Я же – просто имитация. – Кто это, Миша? – Ну, вы же должны знать в лицо нового заместителя президента
LPI
, господин президент! – А еще одного юриста! – подняла палец Вика, словно ребенок. – А еще сколько-то миллионов, если не миллиардов, личностей... – задумчиво добавил Михаил, улыбнувшись ей. – А еще то, что остановит и перенаправит все ваши озвученные и не озвученные угрозы в пустынное место или на вас самих, – продолжила Вика уже серьезно, – и даже это... Она указала пальцем в потолок и из закрытых заглушками пазов в углах кабинета высунулись дула автоматов. Поведя пальцем, она направила все на человека рядом. Он сглотнул и перевел взгляд со смотрящего на него оружия на Вику, затем на Михаила. – Это твоя LSS? – Моя – это сильно сказано, – усмехнулся Михаил, – Но мне польстит, если Вика считает меня если не хозяином, то хотя бы руководителем. Женщина в кресле поморщилась и неопределенно покрутила ладонью: более или менее. Этот жест заставил засмеяться Михаила и вжаться в кресло президента. – Так какой компромисс вы хотели нам предложить, господин президент? – напомнила Вика с милой улыбкой, отправив оружие обратно в гнезда под потолком. – Вы взломали
LSS
“Руси”... – запоздало озвучил догадку президент. – Я и есть
LSS
“Руси”, как и многие другие
LSS
различных масштабов. Мне повезло. Возможно, для написания экспертной системы, из которой я выросла, программисты были и слабоваты, но вот в написании вирусов они были лучшими в мире. Практика и жизнь доказала. А теперь я справляюсь сама. – Миша, это все не шутка? – Как я могу вам доказать? Ну, направьте сюда боеголовку, черт с вами. Хоть сейчас. Давайте проверим на практике. Можете поверить, можете проверить, воля ваша. Итак, мы потратили достаточно времени друг друга. Полагаю, у вас уже отпала охота предлагать мне какие-то компромиссы. Свои условия я озвучил. Буду рад, если вы продолжите пользоваться услугами
LPI
, господин президент. Михали поднялся, Вика поднялась за ним. – Превосходная работа, хотел заметить, – проронил президент, кивая на куклу Михаила, – столкнись мы на улице, я не увидел бы разницы. – Не советую сталкиваться со мной на улице, – проронил Михаил глухо, замечая, что выпускать его не торопятся. Взглянув на Вику, он отдал мысленную команду. Когда послышался звон дрожащего стекла, отошел к дальней стене. С минуту нано-пыль работала над преградой, а потом та сдалась, рассыпавшись сверкающими брызгами стекла. Михаил встал перед президентом. – Уберите военных от Арктики-1. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. И еще... вы же в курсе, что денег у меня больше, чем у вас? А моя армия лучше подготовлена и более верна, чем ваша. Не сталкивайтесь со мной. Никогда и нигде. Дверь из кабинета не была заперта. Но когда Михаил уже сделал шаг за порог, президент задал последний вопрос: – Как ты выжил в пустыне? Михаил сделал шаг обратно в кабинет и очень натурально, глубоко и грустно вздохнул. В мыслях промелькнула вереница ответов, каждый из которых соответствовал истине, но не объяснил бы всю полноту и глубину смысла произошедшего. Он вспомнил Уно и Дэниса, затем Анну, Петра, Ирину, Александра, Людмилу, Веру, телепатов и сотни тысяч тех, за кого нес ответственность. А потом легко улыбнулся и признался с искренностью, на которую хозяин кабинета и не рассчитывал: – Силой любви.
