— Я из суда, господин асессор, — отвечал рыбак. — Вчера море выбросило на наш берег труп. Его надо забрать.
— Труп? Как он выглядит?
— Он совсем как живой. Должно быть, недолго пробыл в воде. Он выбрит, и кожа на лице тусклая и желтоватая. Одет во все черное.
Сердце Бруно болезненно сжалось. Гаген. Это Гаген!
— Это вы нашли тело, Енс?
— Да, господин асессор, я и Пакке. Мы вчера часов около десяти закинули невод. А когда стали вытаскивать его на берег, заметили тело. Мы поскорее вытащили невод. Я оставил Пакке караулить тело, а сам на лодке поплыл в город донести об этом. У покойника много денег в кошельке, хорошие старинные часы и он очень хорошо одет. Не похоже, чтобы его хотели ограбить.
В дверь снова постучали. Вошел протоколист асессора.
— Минутку, я оденусь, — сказал Бруно.
Вскоре все трое отправились через город к берегу моря, где их ожидала лодка Енса.
Бруно сосредоточенно молчал. Не было никакого сомнения, что вытащенный труп принадлежал доктору Гагену. Но что же с ним могло случиться? Какая-то новая ужасная загадка. Впрочем, Бруно нисколько не сомневался, что это еще одно злодеяние графини. Но как ей удалось убить Гагена? Ведь в последнее время он стал предельно осторожен. Кто и как совершил преступление?
Бруно был так расстроен и возмущен смертью друга, что дал себе клятву во что бы то ни стало силой и хитростью уничтожить страшного демона в ангельском обличье, демона, которого народная молва окрестила вампиром.
Почти все население деревни собралось на берегу к тому времени, когда лодка подплыла к месту, где лежало тело утопленника. Все почтительно расступились, чтобы дать дорогу асессору и его спутникам.
— Это доктор, бедный доктор Гаген! — воскликнула Лина Трунц, пробравшись к самому трупу.
У Бруно тоже рассеялись последние сомнения, когда он увидел лежащего на песке безжизненного Гагена.
На лице покойного лежала печать неописуемого горя и отчаяния, словно в последние минуты жизни ему пришлось вынести какую-то мучительную внутреннюю борьбу.
Все подробности, связанные с обнаружением трупа, были тщательно запротоколированы, и Бруно велел рыбакам устроить какие-нибудь носилки, чтобы понести доктора в замок.
— В замок? — послышались испуганные голоса.
— Это земля графини Варбург. Ей и решать, где похоронить Гагена, здесь или в городе, — объяснил Бруно.
— Вот. Вот так! — воскликнула вдруг нищая Лина Трунц. — Все так и есть. Разве сегодня не воскресенье?.. В воскресенье умерла графиня Анна — Бог взял ее душу… В воскресенье умер сам граф… В воскресенье пропала молодая графиня… В воскресенье умер здесь, в деревне, Милош. И старый Вит ушел в море и не вернулся тоже в воскресенье… Новое воскресенье — и новый труп!
Слова старухи невольно заставили Бруно вздрогнуть.
— И смотрите, смотрите… — продолжала она. — Смотрите на его лицо — разве он не похож на тех, прежних?
«Сухой и желтый, как пергамент, в жилах как будто нет ни капли крови», — вспомнил Бруно.
Рыбаки сколотили из досок подобие носилок и положили на них тело Гагена. Бруно счел излишним посылать за врачом, ибо труп совершенно окоченел и не имел ни малейших признаков жизни… Наконец, по знаку Бруно, печальное шествие тронулось. Впереди четыре рыбака несли носилки с телом, за ними следовали Бруно и протоколист. В вестибюле замка рыбаки опустили свою ношу на пол, а Бруно велел прислуге доложить графине.
Его тут же проводили в гостиную, где графиня встретила его так, словно между ними ничего не произошло.
— Чему обязана вашим посещением, господин асессор? — поинтересовалась она, усаживая неожиданного гостя.
— Одному очень печальному обстоятельству, графиня, — ответил Бруно.
— Признаюсь, когда я вас вижу, всегда думаю, что, верно, случилось какое-нибудь новое несчастье.
— Значит, я всегда для вас вестник несчастья. Ноша не из легких и не из приятных, но, по крайней мере, на вестнике не лежит никакой вины… Однако позвольте сообщить, что привело меня сюда. Ночью рыбаки нашли на берегу моря выброшенное волнами тело.
— Тело? Но я ничего об этом не знаю.
— Я вас об этом извещаю. Обнаруженный труп сейчас находится внизу, в вестибюле замка. Его нельзя было оставлять на берегу.
— У меня в замке? — изумленно переспросила графиня.
— Да. Труп найден на вашей земле, и ваша обязанность — позаботиться о его погребении.
— Разве нельзя было похоронить его за мой счет где-нибудь в деревне? С какой стати должно лежать тут тело совершенно чужого человека?
— Полагаю, что для вас он не совсем чужой, графиня, — холодно заметил Бруно, не спуская с хозяйки замка глаз.
И здесь произошло то, что оставило гнетущее впечатление не только в душе Бруно, но даже графиню Варбург заставило содрогнуться: по замку вдруг пронесся отчаянный, раздирающий душу крик.
— Что это? — вскочила Камилла.
И словно бы ей в ответ под сводами замка раскатился сумасшедший хохот.
Бруно ничего не мог понять, но графиня уже начала догадываться.
— Леон! — прошептала она.
И не ошиблась.
Всякие жуткие сцены приходилось наблюдать Бруно по роду своей службы, но ничего подобного, что представилось его глазам сейчас, он не видел никогда.
В дверях, сгибаясь под тяжестью трупа, показался Леон Брассар. На искаженных чертах его лица лежала печать помешательства. Положив тело на ковер к ногам графини, Леон, тыча в него пальцем, разразился жутким животным смехом.
Узнав в покойнике Этьена Аналеско, Камилла Варбург в ужасе отшатнулась.
Леон Брассар опрометью бросился вон из гостиной.
— Принц Этьен Аналеско умер, — печально констатировал Бруно. — На этот раз ему не удалось спастись от смерти. Мир его благородной душе!
Графиня между тем уже оправилась от первого потрясения и успела вполне овладеть собой.
— Кажется, — сказала она, — нам придется заняться не только покойником, но и тем несчастным, который сейчас принес его сюда. Он, очевидно, помешался.
Графиня позвонила. Вошла служанка.
— Соберите слуг и отнесите тело в башню, — приказала она.
Служанка удалилась.
Есть ли у вас ко мне еще какие-либо сообщения, господин асессор? — осведомилась графиня.
— Мне осталось просить вас выполнить одну формальность — подписаться под протоколом, составленным на месте обнаружения трупа.
Бруно подошел к дверям гостиной и позвал дожидавшегося в приемной протоколиста. Тот быстро вошел и с почтительным поклоном подал графине протокол.
Пока графиня подписывала бумагу, в гостиную вошли несколько слуг и вынесли тело Гагена.
Сухо попрощавшись с графиней, Бруно покинул замок. Он щедро вознаградил помогавших ему рыбаков за их труды и вернулся в город.
В тот же день он сообщил старой экономке доктора Гагена о его смерти. Невозможно представить, до какой степени сильным оказалось горе этой преданной одинокой старухи.
Тело Гагена поместили в одной из комнат башни, где томилась Лили. На ночь возле покойника были поставлены большие подсвечники, употреблявшиеся при богослужении в капелле.
Всё это время Лили слышала суетливую ходьбу, странный шум и говор, так что нетрудно было догадаться, что случилось что-то необычное. Поэтому, когда старая служанка принесла ей ужин, девушка стала расспрашивать, что случилось.
Старуха на сей раз оказалась разговорчивее, чем обычно…
— Сегодня привезли из рыбацкой деревни какого-то покойника.
— Покойника?
— Да. Его оставят тут до утра, а потом свезут в город. Говорят, это доктор какой-то. Его тело на морской берег выбросило.
— Доктор? А как его имя?
— Я уж и позабыла.
— Не Гаген ли?
— Точно, милая, Гаген.
— Боже мой! И он должен был умереть! — воскликнула в отчаянии Лили. — Послушайте, — быстро заговорила девушка, видя, что старуха собирается уходить, — спросите, не позволят ли мне увидеть покойника?
Служанка ушла, но скоро вернулась и сказала, что Лили разрешено взглянуть на доктора Гагена, тело которого сейчас лежит в большой зале башни, как раз под комнатой девушки.
