Теперь, через год, Сюзанна нашла Роберта в Симбаленде почти наместником бога на земле. Власти протектората не вмешивались в дела картеля. У Роберта были довольно многочисленные энергичные и распорядительные помощники, полицейские, даже вооруженные силы под видом охраны рудников. Но какая-то новая задача, новый нерешенный вопрос не давали ему покоя. Очевидно, это было что-то совсем необычное, если он хотел прибегнуть к помощи космических гостей.
Роберт все еще смотрел на озеро, слегка улыбаясь.
— Ты можешь мне толком объяснить, чего ты добиваешься? — спросила Сюзанна.
Роберт оглянулся и засмеялся.
— Это не для ума хорошенького и совсем еще юного филолога, Сью…
— Роб!
— Ну, хорошо, хорошо…
Он уселся на стол, болтая ногами. Эту дурную привычку Роберт перенял, очевидно, у американцев, которые работали вместе с ним.
— Ты знаешь, что машины играют в шахматы? — спросил он. — Это, конечно, не совсем то, что нужно для управления производством, но похоже. Такой машине надо проанализировать все положения фигур за несколько ходов вперед и выбрать самый выгодный. Самый выгодный в конкретной обстановке, в той, которая сложилась на доске! Для этого ей надо оценить миллионы возможностей. Миллионы, Сью! Все без исключения! И все они, кроме одного, наивыгоднейшего, оказываются ненужными, на них можно было бы не тратить время…
Сюзанна внимательно слушала. Лицо его, сосредоточенное, вдохновенное, было сейчас очень красивым.
— Живой шахматист не будет анализировать миллионы вариантов, — продолжал Роберт. — Он не может, да ему и не нужно это делать. Он интуитивно, без рассуждений отбросит все миллионы вариантов и проанализирует лишь три-четыре, ну в крайнем случае — десяток из них. Ты понимаешь меня? Я хочу, чтобы наши решающие машины тоже научились не искать там, где им не найти ничего хорошего. Я хочу снабдить их этим поразительным свойством человеческого мозга — интуицией! Это весь жизненный опыт, собранный мгновенно, как в фокусе, в нужной области мозга. Так должны работать и наши управляющие машины! Для этого — увы! — надо пересмотреть самые принципы счетно-решающих машин.
Он замолчал, удрученный какими-то мыслями, потом, точно подбадривая себя, закончил:
— Но это обязательно нужно сделать! Тогда, только тогда станет возможным автоматическое управление сложнейшими производственными процессами. Будут созданы автоматические шахты…
— А люди? — резко спросила Сюзанна.
— Что люди? — не понял он.
— Куда денутся люди, которые сейчас работают на этих шахтах, рудниках и так далее? Роб, милый, вспомни Регамэ! Вспомни Насилью! Разве это не жизненный опыт? Это ведь уже было с тобой?
Роберт помрачнел, потом слез со стола, подошел к ней и ласково взъерошил ей волосы.
— Это не наше дело, девочка, — мягко сказал он. — Мы с тобой маленькие простые люди, которым очень хочется счастья прежде всего…
— Ты хочешь сказать — себе?
— Верно, девочка, себе… И не хмурься! Чувствуется, что в университете ты нахваталась идей… А жить — это жить! Это занятие, вообще говоря, безыдейное, некрасивое… Не мы с тобой придумали жизнь такой нелепой и неласковой… Почему же стыдиться должны именно мы? Мой жизненный опыт включает и те дни, когда мы жили на пособие… Ну, не хмурься же! Это совсем не идет тебе! Мы должны сегодня понравиться нашему гостю. На свое обаяние я не очень надеюсь, а ты вполне можешь подружиться с ним. Ну, будь же умницей, Сью!
Его ласковый голос, покровительственный тон успокоили, убедили ее. Конечно же, она опять поддалась романтическим бредням! Роберт прав — романтикой не проживешь! Жизнь — драка… Драка за право жить…
И уже, собственно, по инерции, из упрямства, она недовольно сказала:
— Ты стал совсем деловым человеком. Хочешь использовать меня как приманку?
— Сью! — укоризненно и удивленно воскликнул Роберт.
Она испугалась, что огорчила его, и смущенно улыбнулась.
— Извини, Роб… Я как-то взвинчена сегодня. Наверное, еще не привыкла быть на этом бешеном солнце.
На веранду вошла молоденькая негритянка Нтомби, которую Роберт нанял для услуг Сюзанне.
— Белый гость проснулся, пунзи Роберт, — сказала она.
На языке батота «пунзи» означало что-то похожее на «повелитель» или «господин». Так они обращались только к вождю племени, к главному колдуну и ко всем белым. Сюзанна не любила это неприятно режущее слух слово.
«Служу Советскому Союзу!»
За обедом Виктор поймал себя на том, что ест, торопливо глотая куски. Как у Архипа Степановича, когда готовился в полет… И вот все кончилось благополучно и с такими захватывающими результатами, о которых он не смел и мечтать. Можно было бы, кажется, теперь и отдохнуть.
А он снова поспешно глотал обед, явно огорчая хозяев… Ему обязательно нужно было быстрее увидеть катер с сапиенсом…
Роберт за обедом рассказывал, как перевозили космический аппарат в ангар. Виктор вспомнил склон, по которому они с Сюзанной спускались к озеру, и понял, что Роберт справился с нелегкой задачей.
— Вам придется извиниться за нас перед космическим гостем, — огорченно сказал Роберт. — Уже в конце спуска мы так тряхнули аппарат, что я испугался за пассажира. Они не обидчивы?
— Ну, если бы кому-нибудь удалось всерьез рассердить нашего гостя, то я не позавидовал бы провинившемуся, — пошутил Виктор. — Уже через несколько минут и вы и ваши машины очутились бы в Атлантическом или Индийском океане. А может быть, на одном из полюсов Земли… В зависимости от того, кто с какой стороны стоял бы.
— О! — удивленно и, как показалось Виктору, обрадованно воскликнул Роберт. — У них такая хорошая техника?
— Да, неплохая. Эти корабли, во всяком случае, отбрасывают встречные метеоры. Вообще их наука и техника опередили многие наши достижения.
— Например? — с любопытством спросил Роберт.
— Ну, хотя бы в медицине… Они, мистер Эдвин, не только излечивают, но и предупреждают все заболевания, в том числе раковые…
— Космические гости внешне похожи на людей? — спросил Роберт. — У них та же анатомия и физиология?
— О нет! — улыбнулся Виктор. — Много отличий! Строение клеток и даже белок сходны с нашими, но они выносят большую наружную температуру.
— Кстати!.. — перебил его Роберт. — Я не заметил на шаре отверстий. Каким же образом космический гость видел нас?
— Они воспринимают довольно жесткое рентгеновское излучение и способны излучать сами, — охотно объяснил Виктор. — Материал шара проницаем для этого вида лучей и непрозрачен для обычного света, который воспринимает наш глаз.
— Какая своеобразная форма чувств! Простите, мистер Кленов, а автоматика, кибернетика у них получили тоже большее развитие?
— Большее, чем мы можем себе представить, мистер Эдвин.
— Мне хотелось бы выпить бокал вина, — неожиданно сказала Сюзанна. — За ваше возвращение, мистер Кленов… Или космонавтам нельзя пить?
— Ну, за возвращение можно.
— За ваше счастливое возвращение, — подняла Сюзанна бокал, глядя на Виктора задумчиво и немного грустно.
Виктора удивил, даже несколько встревожил этот взгляд.
— Очевидно, вы прежде всего хотели бы поговорить с вашим послом? — спросил Роберт.
— В Симбаленде есть советский посол? — удивился Виктор.
— Нет, конечно, мистер Кленов. Но ваш посол в Блэк-Одане просил соединить его с вами, как только вы отдохнете. Вы можете поговорить с ним по нашему домашнему телефону через радиостанцию на аэродроме. Я распорядился подготовить все необходимое. Надо только пройти в мой кабинет, — добавил он, поднимаясь со стула.
— Я пойду с вами! — поспешно воскликнула Сюзанна и тоже встала.
— Мы скоро вернемся, Сью, — сухо сказал Роберт.
— Я боюсь, что вы забудете обо мне… А мне так хочется поехать с вами на аэродром!
В кабинете Роберт подошел к телефону, заказал разговор. Виктор, ожидая, сел в большое мягкое кресло.
— Так вы говорите, мистер Кленов, что автоматизация у космических гостей получила большое развитие? — повторил Роберт, взглянув на Виктора.
— Да, очень…
— Скажите, пожалуйста, — перебила его Сюзанна, — а у них тоже есть вино, и цветы, и…
Виктору снова показалось, что она хочет помешать их беседе, но сейчас ему было очень хорошо и очень не хотелось думать о неприятном.
— И еще… Вы не можете называть меня просто Сюзанной? Мне было бы приятно…
— Пожалуйста, Сюзанна! Только о вине и цветах я не могу ничего сказать. Просто не поинтересовался. А вы не знаете, кто такой О'Мбата?
— Вы слышали о нем?:— воскликнула Сюзанна, явно обрадованная переменой темы. — О, это почти мифическая личность! Он родился в Симбаленде, но юность провел во Французском Камеруне. Когда Камерун был еще французским… Потом он воевал в Тунисе, в Италии, получил офицерское звание, а после войны работал в Марселе журналистом. Говорят, проявил незаурядный талант, бывал в Китае, в Америке, у вас в России, даже издал книгу стихов.
