После школы (а уроки закончились довольно рано) все приглашённые со школы сначала разбежались по своим домам, переоделись и вернулись уже в дом Самойловых разнаряженные и с кульками или авоськами домашней консервации. Собирались они на 10 часов вечера. Нужно было ещё накрыть столы с учётом принесенного, а затем до встречи Нового года, успеть ещё провести Старый год, который, как они считали, был для них в целом очень неплохим. А каким–то окажется Новый год. В том, что он будет нелёгким, никто не сомневался, но вот каковы окажутся отдельные его результаты для каждого из них. И до встречи Нового года гости не скучали. Успели они нормально накрыть стол, испытать новый (недавно купленный) Виктором проигрыватель для пластинок (или как чаще называли такие приборы — вертушка), и даже немного сами потанцевали под приятную музыку. Коллекция (действующая) грампластинок у Самойловых хотя и не была такой уж большой и разнообразной, но отличалась качеством, с душой подобранным ассортиментом, музыка была очень хорошей. Имелись и просто приятные мелодии, но чаще были записи песен известных исполнителей, таких как Марк Бернес, Гелена Великанова, Олег Анофриев, Мария Пахоменко или Владимир Трошин. Танцевальная музыка была в основном зарубежная, например, итальянская «Ладзарелла», вальс «Неаполитанские ночи, «Неаполитанская тарантелла», «Аргентинское танго», «Испанская серенада», «Брызги шампанского» и другие приятные мелодии. Пластинки (с частотой вращения 45 об/мин или 78 об/мин) были в основном производства подмосковного Апрелевского завода. Этот завод уже в наступающем году создаст известную фирму грамзаписи «Мелодия», которая будет выпускать до 65 % всех отечественных грампластинок.
Ну, а дальше уже были сами торжества, которые прошли очень весело, без каких–либо инцидентов. Это были первые праздники, которые ученики 11-Б класса, пусть даже неполным составом, провели вместе и абсолютно самостоятельно. Еды неопытные школьники наготовили так много, что её достаточно ещё и осталось. За столом звучали хорошие тосты, пожелания, шутки и даже вполне приличные анекдоты. Юноши трепетно ухаживали за столом за своими дамами. А вне стола были и танцы, и песни и различные игры. Все остались очень довольны проведенным временем. Всем было очень интересно это, организованное ими самыми, не зависимое ни от кого из старших мероприятие, а потому каждый старался, чтобы встретить Новый год как можно лучше, чтобы такое событие запомнилось. И оно им, действительно, очень хорошо запомнилось. Одиннадцатиклассники обменивались мнением о нём во время зимних каникул, и даже уже в третьей четверти очень часто вспоминали его, с восторгом рассказывали о нём тем, кто не принимал в нём участия, и продолжали периодически обсуждать хорошо запомнившееся им событие.
Запомнилось некоторым и утро, а точнее, день 1‑го января. Виктор пригласил друзей прийти ещё и в этот день, и немного пообщаться вместе. Можно было и перекусить, благо еда, как уже говорилось, осталась ещё с ночи. Пришли далеко не все из тех, кто в компании встречал Новый год, но даже им повеселиться не удалось. Молодой вчерашний хозяин дома лежал на диване с мокрой салфеткой на голове. Оказывается, под утро Виктору стало плохо — тошнота, рвота, головная боль. Он просто банально перепил. Остальные его «собутыльники» чувствовали себя нормально. А вот Виктор, расхрабрившись (ему ведь, как уже говорилось, доводилось ранее опрокидывать рюмочку), да ещё в качестве хозяина дома, который должен показывать пример и приглашать гостей, чересчур поверил в свои силы.
И вот в первый день наступившего года сил на новое гулянье у него уже не было. Возле Самойлова сидела Люба, которая периодически смачивала салфетки холодной водой. Она даже не ругала Виктора, понимая, что он просто не рассчитал свои силы. Он, хотя и пробовал ранее такое зелье, но алкоголиком не был.
— Слушай, Толька, — вдруг обратился Самойлов к Молодилину, — а как ты себя чувствуешь? Ты же до этого, насколько я знаю, крепкие напитки не употреблял.
— Нормально я себя чувствую, — ответил тот. — Абсолютно нормально. Мне, правда иногда в качестве исключения на праздники родители за общим столом наливали грамм 30–50 коньяка или ликёра, но не более того. А вот водки, до вчерашнего вечера я, действительно, не пил.
— Но ты же вчера от неё вроде бы и не отказывался. Как же тебе удалось не опьянеть?
— Понимаешь, ещё 30 числа, вечером, когда я дома рассказал, что мы собираемся вместе встречать Новый год, родители резонно решили, что без крепких напитков у тебя не обойдётся. И они верно посчитали, что к этому нужно правильно подготовиться.
— Правильно подготовиться — как это?
— Ну, во–первых, попробовать, а во–вторых, правильно употреблять такие напитки.
— И что ты делал?
— Что я делал? — засмеялся Анатолий. — Да просто пил. Ну, не совсем пил, а пробовал — исправился он. — Бабушка налила мне с интервалом пару рюмочек, миллилитров по 50–70 самогонки. Я выпил, хотя честно сказать она мне не понравилась. Водка оказалась немного лучше.
— Но я всё равно не понимаю, почему я опьянел, а ты нет? От 100 или 150 грамм, которые ты выпил дома, возможно, ты и не опьянел. Но здесь ты, пожалуй, побольше выпил. Пили мы с тобой один и тот же напиток. Как же так?
— Да не в этом дело — одни напитки, не одни напитки. Можно мало выпить и опьянеть, а можно и побольше — и всё будет нормально.
— И что же я такого делал неправильно? — уже сердясь и немного с сарказмом, спросил Виктор.
— Что неправильно? А то, что я после каждой рюмки хорошо закусывал, а ты — нет. Меня ещё позавчера родители заставили после каждой рюмки хорошо закусывать. Вот это и было главным! — постепенно начинал сердиться уже и Анатолий. — Я тогда вечером не опьянел и утром нормально себя чувствовал. Да и у тебя вчера я после каждого поднятия рюмки основательно закусывал. А вот ты закусывать не успевал. Вот тебя и свалило. К тому же, можно ведь и не всю рюмку сразу выпивать. Многие так и делали. Но ты–то пил свою рюмку до конца. Оно и понятно, конечно — ты должен был всех угощать. Хотя это и неправильно. Приглашать выпить ты, естественно, как хозяин, должен был, но пить каждую рюмку до конца было вовсе необязательно. Но, всё же, самое главное — закуска. Она не менее важный компонент застолья, нежели выпивка. Понимаешь, как мне объяснили родители, закуска позволяет затормозить процесс всасывания алкоголя в кровь через стенки желудка, а, следовательно, и уменьшает степень опьянения. Так что нужно хорошо закусывать. Да это, наверное, и правильно. Ведь согласно русским традициям в трапезе самостоятельной ценности выпивка и еда не имеют — они как раз хороши в обоюдном сочетании.
— О, Господи! Да ты мне целую лекцию прочёл. Но, в общем, ты прав. Я вчера, действительно, ел очень мало, — негромко протянул Виктор и ещё тише добавил. — А вот пил много. Но как–то не получалось у меня нормально закусывать. То одно, то другое. Да, ты молодец. Теперь и я приму к сведению, что во время употребления такого рода жидкостей нужно капитально подкрепляться и твёрдыми, так сказать, блюдами.
Таким образом, проведенный вечер оказался ещё полезен и в плане некой познаваемости. Сегодняшние школьники на собственном опыте, порой горьком, как в переносном, так и в прямом смысле учились познавать премудрости жизни. Они учились жить той взрослой жизнью, которая была им пока что не особенно знакома, но казалась такой привлекательной, хотя на самом деле эта взрослая жизнь бывает довольно суровой.
Зимние каникулы пролетели довольно быстро, хотя отдохнуть от занятий школьники успели довольно интересно и активно. Хорошая снежная погода с небольшим морозцем тому способствовала — можно было походить на лыжах, покататься на санках с горок или прокатиться и на коньках. На стадионе залили каток, на котором периодически можно было поиграть в хоккей с мячом — хоккей с шайбой в городе почему–то не культивировался. Правда, в хоккей из их класса играл один Анатолий Молодилин. Это была, по крайней мере, для него, да и для зрителей, довольно странная игра — все остальные хоккеисты играли, стоя на коньках, а вот Молодилин без таковых. И не потому, что их у не было (а их таки не было), а по более банальной причине — он не умел на них стоять, не научился в детстве, поскольку ездить на коньках было негде. Каток на стадионе стали заливать только в последние пару лет, а до прудов, где иногда энтузиасты расчищали лёд и катались, в детстве ему ходить было далековато. А, не научившись кататься на коньках в детстве, в более позднем возрасте особого желания уже не проявляешь. И как же он тогда играл в хоккей? Да очень просто, они ему не особенно и нужны были — он, как и в футболе, стоял в воротах. Правда, порой не так–то просто ему было отталкиваться ото льда в ботинках при ловле мяча, но, к удивлению, он всё же со своими обязанностями неплохо справлялся.
