Я вот уже лет пять как Снежок — за светлые волосы и вечно бледное лицо. Врач сказал — плохое кровообращение, и посоветовал больше заниматься спортом. Сказать легче, чем сделать. А вот к Ивану никакое прозвище не пристает — он рыжий, крепкий, зубастый и похож сразу на все сказки про Ивана — дурака. Одним словом, Иван.
В нашей дворовой компании человек двадцать. Каждый день мы собираемся, чтобы просто бухать, бухать и играть в карты, бухать и долбиться в CS, бухать и ходить купаться на Иртыш, бухать с продолжением в лесу, бухать и ездить на троллейбусе к кинотеатру Маяковский.
Бухло всегда с нами по одной простой причине — надо же как-то скрасить свои летние будни. Кроме того, на районе вы легко сможете найти пять точек продажи самогона по двадцатке поллитра.
Хороший, качественный самогон, его спокойно и со вкусом можно употреблять с буханкой хлеба, упаковкой майонеза и газировкой Буратино. Мы любим самогон, он еще ни разу не подводил, всегда хорошо пился, никаких побочных эффектов. Дешевле водки и таит в себе приключения.
Некоторые пацаны всегда носили с собой миниатюрные стопки по 50 грамм, типа таких, из которых принимают пилюли. Их спокойно давали в школьном медицинском кабинете. Мгновенно отпадает необходимость покупать эти ублюдочные пластиковые стаканчики, где всегда есть опасность, что тебе или недольют или перельют. Медицинские стопки куда как эстетичнее.
Наша дворовая компания — большая, но разнородная, разделенная по непонятным признакам — постарше, помладше, живут в малосемейке, играли в детстве в футбол в одной команде… Как куски одного пирога, в общем.
Мы с Гвоздем, Иваном и Мухой составляли одну из таких групп. Причина — проста и необычна. По какому-то невероятному стечению обстоятельств мы все учились в одной школе. Не той, что во дворе, а той — что в центре города, и ехать туда полчаса на автобусе.
До шестого класса мы еще оттянули в местной общеобразовательной, но затем дальновидные родители переселили нас в гимназию “от греха подальше”. Пожалуй, это было к лучшему, потому что теперь у нас четверых было два больших мира — двор и школа. Эти миры почти не соприкасались. Правда, один раз, когда на Муху в школе кто-то очень неровно смотрел из старшеклассников, ему пришлось прибегнуть к помощи дворового мира.
Эпизод закончился достаточно быстро — после школы мы встретили обидчика вместе с одним дворовым отморозком. Тот быстро объяснил, что к чему и что если еще раз, то “я тебя найду и засуну монтировку в жопу”. Вот эту — спокойно показал он кусок железа, спрятанный в рукав куртки. Угроза сработала — дальше Муха в школе жил спокойно.
— Здорово поцики! — отсалютовал нам Гвоздь — Че делали? Где шлялись? Пойдем покурим?
Мы вышли покурить и обсудить события дня минувшего: кто что натворил, когда будет турнир по страйку, как обстоит ситуация с телками. Обычный треп.
— Слышал, Снежок — сказал мне Гвоздь — пацаны сегодня за теплицей выпили, ну вроде как обычно, не так уж много.
— И что? Тоже мне новость — сказал я.
— Да ничего — сказал Гвоздь — Просто Зайца перекрыло, у него, видимо, от алкоголя вообще уже башню сносит. Так он конкретно белочку поймал, послал всех к херам и пошел по дворам бурагозить. Я мелкого твоего видел, говорит Заяц кому-то на стадионе навалял. За просто так навалял, прикинь? Вот баран…
Гвоздь передал мне сигарету, курили одну на двоих.
— Да, реально баран — сказал я — Долго он так не протянет, если каждый день в залупу лезть непонятно на кого — можно и нарваться.
— Ясное дело… — затянулся Гвоздь — Ну, в общем, ты понял, к чему это я. Если увидишь — особо внимание не обращай. Он же друг другом, а по синьке никого не любит. Может и в драку полезть, а кому это надо, с таким придурком связываться?
— Понял, не дурак — сказал я.
Наш друг Заяц, получивший свое прозвище за оттопыренные уши и рыжую шевелюру, был весьма ординарной личностью в смысле жизненного опыта — детская футбольная команда, плохая школа, рано умерла мать, отец-алкоголик. Ничего хорошего или внушающего оптимизма.
Будучи трезвым, он ничем особенно не отличался, кроме красивых ударов в девятку и стеснительного отношения к девушкам. Но когда выпивал — это был совершенно другой человек. Ненависть к миру прорывалась наружу, и он просто шел драться, неважно с кем и как. К его чести, он всегда лез только на сверстников, никогда на младших. А на следующий день Заяц каждый раз застенчиво курил и говорил, что все на самом деле было не так, и этот урод сам первый начал. Думаю, он даже немного в это верил.
Мы еще постояли с Гвоздем на крылечке, поболтали о том, о сем. Вскоре из компов вышли Муха с Иваном, и мы пошли гулять вокруг школы.
Намотав пару кругов и надоев друг другу, решили расходиться по домам. На улице уже стемнело. Я быстро добежал до своего подъезда, с удовлетворением отметив, что в окнах горит свет.
Не люблю приходить домой, когда все уже спят. Приходится тайком пробираться в комнату, тихонько чистить зубы и подолгу ворочаться в постели.
Я сорвал небольшой листок с дерева и растер по пальцам правой руки, чтобы меньше пахло сигаретами. Зашел в подъезд, промчался по темной лестнице на второй этаж, по дороге тыкнув пальцем в дырку почтового ящика, позвонил в квартиру и привычно начал читать надписи на стене напротив лифта — что-то про ленку-шлюху, что-то про неразделенную любовь, самые обычные надписи.
Одна выделялась — громадное слово СУКА, выведенное бесцветным газовым баллончиком. Это написал мой друг Кирилл, мы учились в пятом классе. Когда я спросил “зачем?”, он ответил, что хотел опробовать баллончик. Я, помню, и не нашелся, что ответить.
— Привет, сынок! — мама открыла мне дверь и улыбнулась — Что так поздно, где был?
— Привет, да ничего особенного — ответил я, стаскивая кеды и проходя на кухню — Мам, поставь чайку, пожалуйста. У нас есть что-нибудь покушать?
— Да-да, я только котлетки с рисом пожарила. Будешь? — спросила мама.
— Ну, давай. Котлетки — это хорошо.
Я расселся на кухонном диване, взял почитать программу и смотрел, как мама разогревает мои котлеты. Дома было тепло и хорошо. Хотелось вот просто так сидеть и ничего не делать.
Вкусно пахло котлетами, шипела сковородка, и мама суетилась у плиты. Положив уставшие ноги на узкий диванчик, я щелкнул пультом.
Маленький телевизор рассказывал, что произошло в мире — как обычно, почти ничего хорошего. Я сделал звук тише и уставился в экран. Там расхаживали располневшие дядьки в синих костюмах из правительства, какие-то родильные дома, провинциальные больницы, скошенные деревенские калитки, милиционер на обочине дороги… В конце традиционный прогноз погоды — мужчина с широкой улыбкой махал руками и вещал про циклоны и антициклоны.
— Сынок, сделай звук погромче — попросила мама, отрываясь от урчащей сковородки — Что там у нас завтра обещают?
— Да как обычно, градусов двадцать пять. Что там могут еще обещать? Лето же, мам. В самом разгаре лето.
— Ну, да — привычно согласилась мама — Действительно, лето. Ты что сегодня делал? — спросила она.
— Да ничего необычного, гулял весь день — честно ответил я.
— С кем гулял?
— Ма, ну с кем я мог гулять? Как обычно, с пацанами. С Костей, Ваней, Русланом. Сейчас же лето, делать особо нечего, вот и гуляем целыми днями. В футбол с утречка поиграли, потом в компах посидели, да так, просто, пошлялись по окрестностям — зевая отвечал я на мамин ежевечерний допрос — А ты что сегодня делала?
— На работе весь день трудилась, сынок. Отчет полугодовой сдаем — там знаешь, сколько всего надо? Все балансы свести, чтоб копеечка в копеечку, бумажки разные, налоговая инспекция, пожарная инспекция, санэпидемстанция… Делать — не переделать! — мама сделала большие глаза и рассмеялась.
— Ой, ма, не заливай! Наверняка все не так сложно, как ты рассказываешь. Хотя это, наверное, утомляет — каждое утро вставать и идти на работу. В школу еще хоть интересно, там каждый день что-то происходит. Над учителями поржать можно или еще что-нибудь. А на работе же скукота, наверное, да, мам?
— Ну да, не так весело как в школе — усмехнувшись, согласилась мама. — Но работа нужна, чтобы были деньги. А деньги нужны, чтобы вы с Алешей могли кушать и нормально одеваться. Поэтому особо не задумываешься, весело или нет. Просто встаешь каждое утро и идешь на работу. Вот и все, постепенно привыкаешь…
Я с ужасом представил, как буду привыкать ходить на завод. Каждое утро… Просто встаешь и идешь. Просто встаешь и идешь. И так день за днем. А ночью спишь — как часы заводить перед сном, чтобы ходили на завтра.
— В конце концов, везде есть хорошие люди — задумчиво продолжала мама — Постепенно знакомишься, общаешься…
— Все, все, мам — перебил я ее — Я понял. Работать действительно тяжело. Лучше отдыхать пока время не пришло.
