Наконец миновав последний поворот, я вышел на прямую к своей землянке. Кряхтя, подавляя кашель и изредка сплевывая красноватую слюну, я старался не рухнуть лицом на пыльную, кроткую дорожку, отделявшую меня от моего пристанища. Оно находилось чуть дальше от остальных домишек, на небольшой возвышенности, ближе к лесу.
«Крыша прохудилась, надо бы залатать…» – Мысленно подмечаю поломку… Раз в девятый или десятый. Факт для меня немаловажный, но не сильно то и удручающий. – «…Подождет и без этого забот по горло». – Осматривая эту хибару, что принято называть греющим душу словом «дом», у меня невольно проскочил нервный смешок. Ну да, приходится довольствоваться тем, что есть, деваться то некуда. В городе поселиться возможности нет, банально не хватает денег, а здесь лучших вариантов по оплате соразмерных с моими пожитками не найдешь.
– Впрочем… – Сказал я, обернувшись назад, оглядеть то мерзопакостное сборище, что, одним только богам известно, как образовалось за стенами города. – Моя "хибарка" хотя бы внешне напоминает жилище.
– Ты с кем это беседу ведешь, парнишка? – Меня отвлек незаметно подошедший, с виду слабенький старик. Одет тот был по-простому: холщовая рубаха поверх худощавого тела, на ногах порядком потрепанные кожаные штаны, да лапти. Ходил он, опираясь на корявый, самодельный посох.
– Ой… Ален, прости, задумался вот, не заметил, как ты подошел.
– Хм, задумался говоришь? Над чем? Стоит ли мне надеяться, что над своей глупостью поразмыслить додумался? – Сказал он, почесывая седую бороду своей морщинистой рукой, попутно бросив на меня оценивающий взгляд. – Ты, парнишка, себя то видел? На тебя же без слез не взглянешь! Что стряслось, Сигвард? Куда ты опять полез, по дурости своей юношеской?
– Ну не начинай… Я все и сам прекрасно понимаю.
– Так я бы и рад «не начинать», да только, кто в таком случае дурня такого жизни учить будет?
– Может быть сам как-нибудь справлюсь? Я не дитя малое…
Я уселся подле землянки, облокотившись на нее спиною. Разговор будет длинным, а сил во мне осталось, как кот наплакал.
– Коне-е-ечно! Справится он, как же! Послушал бы себя со стороны хотя бы раз, помер бы со смеху! – Ален махнул рукой в мою сторону, а после, по-стариковски задумчиво уставился в медленно заходящее солнце. – Солнце кроваво красное заходит, не к добру это… Ну ладно, рассказывай давай, в какие приключения опять тебя нелегкая забросила?
– Ну-с... Обещай только, что ворчать не будешь.
– Еще чего! Условия он тут мне ставит! – Возмущался старичок, грозно размахивая палкой.
– Ладно-ладно, – Отвечаю, тихо посмеиваясь – Дело было так. Сегодня, как и обычно отработал смену, а после, сам знаешь, сейчас конец месяца – время платы… Ну, быстренько забрав причитающиеся, я уже было домой поплелся, да только черт меня дернул в шахты заглянуть. Смотрю, а там ни стражи, ни работяг, короче, пусто как в степях Вельта. Раз такое дело, подумал я, почему бы не углубиться чутка дальше…
– Зачем? Ты камней что ль никогда не видал? – Строго глядя на меня заявил старичок. Видать понял дед к чему дело клонится.
– Успел за семь лет наглядеться, не за этим я туда сунулся… В общем, мне интересно стало каков он – «нижний» город и существует ли тот в принципе, или это все байки кр…
Договорить я не успел. Ален от моих слов аж воздухом поперхнулся.
– Да что ж ты творишь то, дурак беспокойный!?
Не опять, а снова, да? Впрочем, другого ожидать было глупо. И дело тут не совсем в том, что я сделал невероятную глупость, точнее именно в этом, но в действительности я виновен куда как больше. Причем перед самим собой. Причиной тому выступает негласный свод «правил», что передается исключительно в устной форме и не оглашаются чужакам. Сами правила просты донельзя: Первое – деньгами на людях не свети. Второе – по подворотням вечерами не шастай, будь внимателен и ПРЕДУСМОТРИТЕЛЕН. Да, именно так. И третье – НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЛЕЗЬ В "НИЖНИЙ" ГОРОД!!! Никогда, ни при каких обстоятельствах!! И если первые два обосновать проще простого, то вот последнее… Нет, сейчас то я понимаю, что к чему, а до этого мне толком никто, ничего объяснить не мог. Об этом даже старались не говорить, а почему? Никто ответить не мог, да и не задумывался, зуб даю! В таком положении единственными источниками информации для страждущего знаний меня выступали рассказы завсегдатаев трактиров. Бывал я в них не так уж и часто, но каждое мое посещение сопровождалось новой услышанной сказкой о таинственном и грозном месте, о пристанище диких, бездушных каторжников, сосланных туда дабы искупить свои грехи – «нижнем» городе. Одна история была изощреннее другой, но конец всегда один – неудачник сунувший свой нос в запретную зону так и оставался там кормить пещерных тварей своей остывшей тушей. Конечно я задавал вопрос о том откуда взялись рассказчики, если «везунчик» никогда не выживал, из-за чего выслушивал в свою сторону пару ласковых и не очень словечек. Но, как бы то ни было, одно – это слушать россказни пьяных забулдыг в трактирах паршивого вида, совсем другое – лицезреть «живую тайну» своими глазами.
И вот ведь парадокс сложился. Место это, можно сказать, всегда находилось у меня под боком, но при это попасть туда было делом невозможным! Невозможным до сегодняшнего дня…
– Ну, живой же…
– ЖИВОЙ!? Да ты… Ты…! Да таких как ты нужно показательно розгами пороть, чтоб остальным неповадно было!! ЖИВОЙ ОН, ПОНИМАЕТЕ ЛИ!!! – При взгляде на реакцию и взбешенное лицо старичка, меня вновь пробрал легкий смешок.
– Прости, Ален, буду впредь осмотрительнее.
– Конечно будешь! Еще как будешь, дуралей безмозглый!!! Вот узнает СТАРИК… Ух и будет у тебя жизнь счастливая, проказник-переросток!!
– Так, а вот Старику знать не обязательно! Серьезно, я полностью согласен с тобою, мой поступок – это вещь за гранью глупости, но… Старик… Это уже перебор, я и так еле живой…
– Даже не проси! Это для твоего же блага, сынок! Не хватало мне еще и тебя за рощей хоронить!!
