— Спасибо за помощь, Габриэль. Можешь ещё кое-что для меня сделать? — Габриэль, недолго думая, кивнул. Тогда Сиррок принёс тяжёлую цепь, к которой крепилась подвесная лампа. Одно из звеньев оказалось разогнуто. — Отнесёшь кузнецу? Это на другом конце улицы.
— Знаю. — Габриэль уже проходил там сегодня, поэтому забрал светильник у редгарда и направился к выходу. Заняться всё равно было нечем, а так он хотя бы сделает что-то полезное.
Когда двери храма закрылись за спиной, Габриэль спустился со ступеней на площадь, где возвышалась каменная статуя Талоса, и на этот раз всё же обратил внимание на собравшуюся здесь толпу ребятни. Его привлёк тонкий злобный голосок:
— Не трогайте! Ему же страшно, он маленький! Не трогайте его!
Светловолосая пухленькая девочка жалась к статуе и прятала в руках что-то маленькое и пищащее. Толпа городских обступила её со всех сторон и явно собралась отобрать таинственного кого-то.
— Нашла кого защищать! А ну отдай, иначе тоже получишь.
Габриэль сделал к ним шаг.
— Эй. Оставьте её.
На него посмотрели все. Даже девочка, пытающаяся в одиночку противостоять пятерым. Габриэль только на мгновение взглянул на неё, но в память мгновенно врезались большие кристально-голубые глаза.
— А ты ещё кто такой?
Вперёд выступил самый старший. Он был выше Габриэля и даже носил на поясе кинжал. Сразу становилось ясно, что это сын знатного рода. За его спиной зашептались:
— Я знаю его. Родители говорили, что его графская чародейка приютила.
— Осторожнее, Ульвар, вдруг он и сам чародей?
— Мне плевать, — отозвался главарь местной банды. — Будь он хоть архимагом, я покажу ему, что в этом городе свои правила. — И он обратился уже к Габриэлю: — Даю тебе последний шанс. Не лезь не в своё дело.
Габриэль сделал ещё шаг и оказался буквально в трёх футах от Ульвара. Чародеем он, конечно, не был, и на его поясе не висел настоящий кинжал, зато в руках он до сих пор держал массивный железный светильник на цепи.
— И я даю тебе последний шанс. Отпусти её.
Похоже, такой дерзостью Ульвару ещё никто не отвечал. Он даже растерялся на мгновение, а потом вдруг толкнул Габриэля в грудь.
— Убирайся, говорю!
Габриэль отшатнулся, но всё-таки сумел устоять на ногах. Спустить это с рук высокомерному подонку он не мог. Он набросился на Ульвара, пригнувшись перед прыжком, и повалил того на утоптанный снег. Парень вскрикнул, попытался скинуть с себя Габриэля, но тот крепко вцепился в воротник дорогой овечьей куртки и замахнулся правой рукой для удара. В правой руке он сжимал лампу Сиррока.
Остальные поняли, что за этим последует и вовремя спохватились. Стащили Габриэля, отбросили на землю и принялись пинать с такой силой, что пришлось свернуться, поджав колени к животу, и закрыть лицо руками.
Побои на мгновение прекратились, и он не сообразил, в чём причина, пока рядом не раздался уже знакомый девчачий крик. Та, за которую он хотел заступиться, решила заступиться за него, и ей тоже досталось. Неведомым образом мысль об этом придала сил. Габриэль изловчился увернуться от следующего удара, вскочил на ноги и выбросил вперёд металлическую цепь. Она крупными звеньями хлестнула по ноге одного из мальчишек, и тот упал лицом вниз. Габриэлю пришлось отпустить своё оружие и отскочить в сторону, чтобы избежать нового удара. Атакующий промахнулся, и его тяжёлое тело последовало за рукой. Это дало Габриэлю несколько мгновений. Он подхватил лампу, вытягивая цепь из-под упавшего, бросился к девчонке и, на ходу протягивая ей руку, прокричал:
— Бежим!
Она схватилась одной рукой за его предплечье, ловко поднялась и побежала рядом. Погоня собралась довольно скоро. Габриэлю повезло, что он успел исследовать брумские закоулки этим утром, иначе они неизменно бы заблудились или оказались загнаны в тупик. Девочка, насколько Габриэль успел понять, города не знала и полностью положилась на своего случайного защитника. Она не отпускала его руку и бежала рядом. Другой рукой она по-прежнему прижимала что-то к груди.
Они выбежали на мостовую, на сером камне которой снег долго не задерживался, и это помогло запутать след. Видя, что погоня отстала, Габриэль нырнул в узкий проход между зданиями и затаился. Вскоре мимо них пробежало пятеро уличных хулиганов во главе с Ульваром. Габриэль выглянул из-за угла, проводил взглядом удаляющиеся спины и почему-то стало весело. Его неплохо поколотили, но он сел на старое бревно, покрытое ледяной коркой, и тихо засмеялся. Девчушка обратила на него строгий недоумевающий взгляд.
Только сейчас Габриэль смог лучше рассмотреть её. Она точно не была местной, потому что держалась отдалённо и напугано. На ней был недорогой, но заботливо сшитый полушубок из зайца, кожаные сапожки, также отделанные мехом, и тяжёлая тёплая юбка. Её родители точно знали, в каком холодном городе им предстоит провести несколько дней. Из-под высокой шапки выбивались молочно-белые косы мягких волос. Осевший на них снег становился практически незаметным, зато снежинки на длинных ресницах почему-то запомнились надолго. У девчонки были потрясающие глаза цвета ясного морозного неба. Однако она хмурилась.
— Чего ты смеёшься?
Габриэль решил ответить, потирая ушибленную ногу:
— Я первый день в этом городе, а уже нарвался на неприятности. Мама бы не удивилась.
Он перестал смеяться. Кажется, девочка поняла, что о матери лучше не спрашивать.
— Как тебя зовут?
— Габриэль. А тебя?
— Элисаэль. Можно Лис, — отозвалась она, стянула с головы шапку и положила в неё, мягкую и тёплую, то, что всё это время так берегла у груди. Габриэль заглянул внутрь. Воробей. Маленький воробей со сломанным крылом. Так вот ради кого он обзавёлся несколькими синяками и врагами в новом городе?
Когда Элисаэль сняла шапку, Габриэль увидел острые кончики её длинных ушей. Он не сразу распознал в ней высшую эльфийку из-за непривычно бледной кожи и пухлого телосложения, но сейчас он видел, что его новая знакомая была альтмеркой. Он догадался:
— Твоего отца я видел в храме?
— Да. Он служит Богам и раз в год совершает паломничество по всему Сиродилу. А ты тоже не отсюда?
— Не отсюда. — Может, он должен был рассказать ей чуть больше, но слов не нашлось. Поэтому, кивнув на пищащий перьевой комочек в её шапке, он спросил: — Так что мы с этим будем делать?
— Я отнесу его маме. Она обязательно поможет.
— Где вы остановились?
— В “Радушии Джерол”. Только, боюсь, теперь я не знаю, где это.
Габриэль вспомнил эту таверну и прикинул, как до неё добраться. Он всегда хорошо запоминал места и дороги, поэтому решил:
— Я провожу тебя.
Снова выглянув из-за угла, Габриэль убедился, что улица свободна, и, взяв Элисаэль за руку, потянул её за собой. Приходилось то и дело оглядываться и смотреть по сторонам. Шайки Ульвара видно не было, но Габриэль не терял бдительности. Рёбра ощутимо болели.
Они шли очень быстро, но Габриэль успевал судорожно читать названия на вывесках магазинов, и вскоре впереди показались маленькие ровные буквы «Радушие Джерол». Он только сейчас отпустил руку Элисаэль и остановился.
— Пришли.
— Ты не пойдёшь со мной?
— Нет. Мне ещё вот, — он неловко приподнял лампу, которую всё это время таскал с собой, — надо кузнецу отнести.
Элисаэль сделала строгое лицо, будто собиралась отчитать непослушно ребёнка, но её голос прозвучал очень сдавленно и виновато:
— Я видела, как они били тебя… ты точно в порядке? Мама могла бы тебя осмотреть.
— Да в порядке я, — отказался он. — Лучше отнеси ей своего нового питомца.
Юная эльфийка кивнула и поднялась по ступенькам лестницы на порог таверны. Замерла на мгновение, посмотрела на Габриэля, а потом сбежала вниз и обняла его одной рукой.
— Спасибо, что спас меня, — невнятно пробормотала она в его куртку и вновь поспешила уйти, на этот раз не останавливаясь перед дверьми.
Габриэль запоздало улыбнулся ей вслед. А теперь надо было всё-таки дойти до кузницы.
