И Гард коротко изложил Фреду свой разговор с генералом Дороном.
— Дэвид, — выслушав, сказал Честер и коснулся рукой плеча Гарда, — я в полном твоём распоряжении. Что мне делать?
— Я думаю, — сказал Гард, — у Миллера могло быть лишь две цели: либо захват власти, либо желание наказать сильных мира сего…
— А может, он просто шутник? — сказал Честер.
— Так не шутят, Фред. Если бы Миллер хотел посмеяться, он сделал бы не пять президентов, а пять Линд.
— Убедил! — воскликнул Честер. — Но я потерял нить рассуждении.
— Сейчас восстановим. У Миллера могут быть две цели. Какую из них он преследует, зависит от того, каков сам Миллер. Мы пришли, Фред, к тому, что остаётся для нас извечной загадкой…
Они помолчали, сделав несколько шагов по тротуару. Затем Честер сказал:
— Предположим, действует настоящий Миллер. Если ты его найдёшь, его нельзя передавать в руки Дорона. Тебе это ясно, Дэвид?
— Так же, как и то, что нельзя передавать Дорону Миллера-двойника.
— Объясни.
— Они же мгновенно сговорятся!
— Это не так просто, Дэвид, — сказал Честер. — Если они не договорились прежде, почему ты думаешь, что найдут общий язык теперь?
— Потому, что прежде они не были равными.
— Тогда Миллер сам найдёт путь к Дорону, став ему равным. Без твоей помощи. О, это будет хорошая пара коней в одной упряжке!
— И тогда, Фред, моей задачей должна стать задача помешать их единению.
— Пожалуй, ты прав.
— Подводим итог: если я нахожу Миллера, я должен начинать собственную игру. Верно?
— Ты крепко рискуешь, Дэвид.
— Нет! Посуди сам, Фред: если Миллера найдут без меня, Дорон не может иметь ко мне претензий. А если я найду Миллера и перепрячу его от Дорона, генералу — крышка и он ничем не сможет мне угрожать.
Фред с уважением посмотрел на Гарда.
— Теперь я понимаю, — сказал он, — почему ты, оставаясь порядочным человеком, всё же ухитряешься делать карьеру, старина. У меня так не получается… Как ты будешь искать Миллера?
— К сожалению, в этом деле ты мне плохой советчик… Но помощником быть можешь, одному мне вообще не справиться.
— А может, Миллер совсем не спрятался, а удрал?
— Всё может быть, старина, всё может быть…
— Тогда ищи ветра в поле.
— Попробую. Придётся для начала выяснить, где его жена, где Таратура…
— Он в городе, — сказал Честер. — Вчера я говорил с ним по телефону.
— Ну-ка, ну-ка! — оживился Гард.
— Он разыскал меня в «Указующем персте», когда я мило беседовал с президентом, и обещал прийти, но не пришёл.
— Почему?
— Не знаю. Гард. Я прождал его лишних полчаса, а потом понял, что он не придёт.
— Таратура сказал что-нибудь такое, что заострило твоё внимание?
— Нет, Гард, ничего особенного. Он очень удивился, что я сижу рядом с президентом.
— Странно… И про Миллера ничего?
— Ни единого слова.
— Жаль. Там, где Таратура — там и Миллер… Как ты думаешь всё же, остался двойник или настоящий?
— Ну, Дэвид, ты всегда был мастер задавать вопросы.
— Но что подсказывает твоя интуиция?
Честер задумался:
— Иногда мне кажется, что двойника вообще не было. Был просто кошмарный сон. И всё.
— Но ты же видел одного из них в гробу? Там, у Бирка! — сказал Гард.
— И это могло быть сном.
— Знаешь, Фред, я всё понимаю умом, однако никак не могу смириться с тем, что двойники похожи друг на друга, как близнецы. Даже у настоящих близнецов могут быть разные глаза, рябинки не там… А тут — копия? Ты уверен, что тот, в гробу, был копией?
— Это было страшно, Дэвид, — признался Честер. — Прошло уже три года, но физиономия покойника стоит перед моими глазами, хотя, наверное, в действительности он давно уже сгнил.
— Сгнил? — сказал Гард и вдруг остановился как вкопанный. — Фред, ты дал сейчас великолепную мысль! Если Миллеров действительно было двое и если один из них — химический, то процесс разложения трупа, возможно, происходит как-то иначе! Нейлон, например, остаётся целёхонький, а полотняная рубашка сгниёт дотла, — так и тут, и мы можем…
— Ты хочешь сказать, что Двойник из нейлона?
— Нет, Фред, я хочу сказать, что Двойник — химический и что ему от роду всего три года, а не под сорок, как настоящему Миллеру!
— Ах, Дэвид, чтобы строить гипотезы, надо быть специалистом. А что мы понимаем с тобой в химии?
— Да ошибаешься, старина, — это дело не столько химии, сколько криминалистов. Не будем терять времени.
…Хозяина фирмы «Спи спокойно, друг!» мучила бессонница. В последние дни хоронили довольно влиятельных в столице людей, и он был вынужден присутствовать на всех церемониях. Теперь же, едва закрыв глаза, Бирк видел им же придуманные факелы, слышал траурную музыку и не мог отделаться от красных фейерверков, букетом расцветавших в небе, когда гроб медленно опускали в землю.
Потом, когда праздник похорон заканчивался, из темноты выплывало плачущее лицо старшего смотрителя. Он рыдал так искусно, что Бирк был вынужден платить ему на сто кларков больше, чем остальным смотрителям, фальшивость слёз которых была видна даже неискушённому. Несмотря на запрет, они регулярно пользовались слезоточивыми каплями. А старший… Он плакал по-настоящему, без капель, может быть, из-за того, что ему платили всего на сто кларков больше?
Бирк искренне завидовал жене. Она тоже присутствовала на церемониях, но, видно, нервы у неё были крепче. Её даже радовали эти процессии, потому что она могла демонстрировать свои траурные наряды, сделанные лучшими портными страны.
Чтобы не мешать жене, Бирк осторожно поднялся с постели и вышел в кабинет. Он решил поработать. Последние три месяца он писал для издательства «Весёлая жизнь» большую книгу «Торжество загробного мира», в которой обобщалась деятельность его фирмы.
Бирк зажёг свечи, стоящие на письменном столе, достал из ящика новое гусиное перо и склонился над листом чистой бумаги. Подражая великим мыслителям прошлого, он не пользовался электричеством и автоматическими ручками, этими грубыми достижениями двадцатого века.
В начале пятого утра у особняка Бирка затормозила машина. Два человека пересекли палисадник и остановились у двери. Бирк услужливо распахнул двери. Он привык к ночным визитам.
— Прошу извинить нас, Бирк, — сказал один из вошедших, — мы подняли вас с постели, но дело не терпит отлагательств.
Бирк пригляделся и узнал обоих: комиссара полиции Гарда и репортёра уголовной хроники Честера.
— Если дело не ждёт, я к вашим услугам, господа, — вежливо ответил Бирк. — Вам, очевидно, нужны мои клиенты?
— Да, — подтвердил Гард, — один из них.
— Через минуту я буду в вашем распоряжении.
Бирк вышел, а когда вернулся, каждая складочка его чёрного костюма излучала элегантность. Они сели в машину: Бирк рядом с Гардом, а Честер устроился на заднем сиденье.
Машина мягко летела по чуть посветлевшим улицам.
— А почему нет света? — удивился Бирк, впервые заметив, что погашены уличные фонари и рекламы. — Неужели война?
— До этого ещё не дошло, — бросил с заднего сиденья Честер. — Так что работы вашей фирме не добавится.
— Я не об этом беспокоюсь, дорогой Честер. — Бирк улыбнулся, обнажив свои большие, как у оперного певца, зубы. — Забот у нас и сейчас много. Даже ночью беспокоят, — намекнул он. — Кстати, чем я обязан вашему визиту?
— Нам нужно взглянуть на одного нищего, — сказал Гард.
— Того самого, за которого я заплатил вам однажды сто пятьдесят шесть кларков двадцать пять леммов, — съязвил Честер.
— Помню, помню, — Бирк продолжал улыбаться, — клиент номер 24657. С седьмого участка. Полицейскому управлению это обойдётся бесплатно, хотя за три года и земля слежалась, и могила благоустроилась.
— Неужели вы помните всех клиентов? — спросил Честер.
— Как заботливая мамаша имена своих детей, — ответил Бирк. — Особенно тех клиентов, которые хоть изредка приносят доход, будь они хоть президенты, хоть нищие.
— Нищие тоже доходны? — поинтересовался Честер.
— Каждый покойник — капитал. И он надёжней, чем акции алмазной компании. Сегодня он нищий, а завтра его сын богатеет. Ему неприятно посещать седьмой участок, и он просит перевести папашу на первый. Фирма получает восемь тысяч кларков плюс пятьсот за установку громкоговорителя, триста в месяц за лучшее обслуживание… Вот так, дорогой Честер.
Подходя к глиняному холмику, выросшему среди цветочной клумбы, они услышали бой часов на ратуше. Честер насчитал пять ударов.
— Слава Богу, — сказал Бирк, — после пяти утра нечистая сила уходит спать.
Один из рабочих спрыгнул вниз и маленьким топориком чуть-чуть приподнял крышку гроба.
— Стоп! — сказал Гард. — Уберите лишних, Бирк.
