Двери снова распахиваются. На этот раз я узнаю людей, входящих внутрь. Родители Ксавьера и его брат Чарли. Я сразу же встаю и подхожу к ним.
Я позвонила им, как только вышла из здания университета.
Эмилия хватает меня за плечи. Ее глаза широко открыты, а в глазах блестят слезы. — Ты что-нибудь слышала? — спрашивает она меня.
— Нет. Пока нет.
Чарли проходит мимо нас. — Я пойду узнаю. Ему нужен адвокат, — бормочет он себе под нос.
Я тут же останавливаю его. — Он с Уэсом Корландом. В этом деле он не мог желать никого лучше него, Чарли.
Он хмурится. — Уэс? Почему он в этом замешан?
— У нас была с ним лекция, когда арестовали Ксавьера. Я пришла с ним, и с тех пор его не было.
— Они уже предъявили ему обвинение? Что именно они сказали? — вклинился Джошуа. Он самый эмоционально устойчивый. Полагаю, это после многих лет работы под таким высоким давлением.
— Понятия не имею. Они сказали, как обычно. Что он арестован за убийство Сэмюэля и все. Меня не пускают и ничего не говорят. Я пыталась. Так что единственный вариант — ждать.
Наконец-то вошел Уилл. Я не уверена, почему он не пошел со мной с самого начала, но я слишком волновалась за Ксавьера, чтобы думать об этом сейчас. Он видит меня с Чарли и родителями, прежде чем наши глаза встречаются. Его губы сжимаются, и он дергает головой в сторону выхода, показывая, чтобы я следовала за ним. Я не хочу уходить отсюда, не получив новостей, но после часа, когда ничего не происходит, я надеюсь, что ничего не пропущу.
Я положила свою руку на руку Чарли, привлекая его внимание. — Я сейчас вернусь.
Он кивает. Я надеваю куртку и бегу к двери, за которой исчез Уилл.
Мой брат стоит на другой стороне улицы у парка, обхватив руками свой торс. Холодно. Я прячу ладони в рукава толстовки и натягиваю капюшон на голову, чтобы было немного теплее.
Перейдя улицу, я догоняю брата и внимательно наблюдаю за ним. Он выглядит встревоженным, но не так сильно, как я. И это заставляет меня задуматься, действительно ли Ксавьер и он помирились, как они говорили.
— Почему ты так долго?
— Это будет выглядеть странно, если мы все вдруг уйдем вслед за Ксавьером.
Я нахмурилась. — Нет, не совсем. Он твой лучший друг. Это было бы оправдано. Так что еще раз… Почему ты так долго?
Он размыкает губы.
В уголке моих глаз мелькает голова с длинными рыжими волосами, и моя шея поворачивается в направлении полицейского участка. Лучше бы я не узнавала этого человека. К сожалению, узнаю, и в этот момент мой гнев берет верх, а сердце болит.
— Эй!
Холли идет к лестнице полицейского участка. Услышав мой крик, она останавливается.
— Тея, не надо, — говорит Уилл, пытаясь остановить меня, но я быстрее. Я бегу к ней.
Она слегка улыбается, заправляя волосы за ухо. Ее щеки покраснели от холода, и это еще больше подчеркивает ее большие зеленые глаза.
— Почему ты здесь? Ты здесь никому не нужна, — говорю я ей. Слышать себя такой грубой — не самое приятное чувство. Я ненавижу это, но сегодня все равно не мой день, так что к черту все это.
Она переводит взгля с меня на Уилла и обратно. — Вообще-то, мне звонили из полиции. Ксавьер назвал мое имя в качестве алиби.
— Что?
Я не понимаю.
— Тея, — зовет меня по имени Уилл. — Я все объясню. Отпусти ее.
— Что значит объяснишь?
Он кивает Холли, и она без лишних слов входит внутрь. Я смотрю на своего брата, который уже на грани. Это превратилось в нечто, чего я не могу понять. От ареста Ксавьера, до незнания того, что происходит за закрытыми дверьми в течение часа, и до того, как Холли вошла в здание полиции в качестве кого? Алиби Ксавьера?
— Ты алиби Ксавьера, черт возьми, Уилл. Мы оба.
Уилл покачал головой. — После… этого, — сглатывает он, шепча так, чтобы никто нас не услышал. — Мы пошли в паб, но в какой-то момент я пошел домой, а Ксавьер остался еще немного. Так что двадцать минут не учтены. Ничего страшного, но это дает возможность для небольшой корректировки.
— Какую корректировку?
Он вздыхает. — Тея, Ксавье попросил меня упомянуть в полиции о его исчезновении перед тем, как он пришел той ночью. Что он не был со мной все время, и что я вернулся домой один.
— Почему? Почему он поставил под сомнение алиби, которое мы придумали?
— Потому что единственный человек, который, несомненно, находится на радаре полиции — это ты. Ты была участником многих жарких споров с Сэмюэлем. Ты слышала его скрытые расистские высказывания снова и снова, и ты открыто говорила о том, что он тебе не нравится. С одержимостью Сэмюэля это просто перебор. Так или иначе, они вернулись бы к тебе и, не имея других зацепок, выбрали бы наиболее вероятного подозреваемого.
— Без доказательств, это просто «он сказал, она сказала». Вот только Сэмюэль не может говорить, так что я буду в порядке.
— Если они захотят, они найдут способ.
— Это все равно не объясняет, почему Ксавьер решил пожертвовать собой. Я не могу допустить, чтобы он попал в тюрьму за что-то… — Я сглотнула. — За то, что я сделала, — шепчу я.
Уилл вздыхает. Он смотрит на меня, размышляя. Его брови нахмурены, и я вижу нерешительность в его выражении. Затем он делает шаг вперед, наклоняясь к моему уху. — Ты не убивала его, Тея. Это сделал Ксавьер. Он убил, и я дал ему оружие для этого. Ты просто схватила его позже. Возможно, от шока. Но это он.
Мои глаза расширились.
Я никогда не хотела знать наверняка, кто из нас убил Сэмюэля. Лучше не знать, особенно когда все мысли заканчивались на мне. У меня был мотив, у меня были средства, и у меня было помутнение в голове из-за диазепама. Я всегда думала, что это была я.
А теперь…
Ксавьер действительно подходит.
Лео, проблемы с гневом, психические проблемы, защищённость…
Он знал об одержимости Сэмюэля мной.
Он внимательно следил за Сэмюэлем после той драки, которую мы устроили на день рождения Элиаса.
— Он был твоим парнем. Он ненавидел то, как Сэмюэль обращался с тобой, и у него были предыдущие встречи с полицией. Он был идеальным решением нашей проблемы, потому что они не хотели нас отпускать.
Во мне поднимается гнев. Кровь закипает в моих венах. — Значит, мы просто позволим ему сесть в тюрьму? Нет, блядь! Я на это не согласна. А если придется, я пойду туда и расскажу свою версию. Если они уже работали над моим делом, они мне поверят.
Уилл крепко хватает меня за руку, притягивая еще ближе к себе. Он тоже зол. — Не смей, черт возьми, — говорит он. — Это была идея Ксавьера. Я сделал то, о чем он меня просил, и как бы я ни думал, что он все-таки любит тебя, я также знаю, что он не пошел бы в тюрьму за то, что защищал тебя. И не ради Сэмюэля. Вот почему Холли здесь. Она была в пабе, и они поговорили. У него есть план. У него должен быть план. Иначе нас бы здесь не было.
— Ожидание — не моя сильная сторона, идиот.
— Это сегодня. Поэтому мы вернемся в тот полицейский участок и будем ждать, пока не узнаем больше. Ясно?
Ненавижу это.
Я так это ненавижу.
Блядь.
Клянусь, если они обвинят Ксавьера, я состряпаю свою собственную историю и буду кричать об этом с крыш.
* * *
Наконец, из задней комнаты выходил Корланд, а Чарли и Холли идут за ним по пятам. После получаса ожидания Чарли больше не может оставаться спокойным и пробивает себе дорогу туда, где держат Ксавьера.
Уилл крепче сжимает мое бедро, пытаясь удержать на месте. Он знает, что я вполне могу сказать что-нибудь на случай, если они захотят предъявить Ксавьеру обвинение.
— Как все прошло? Где Ксавьер? — Эмилия задает вопросы обоим мужчинам.
Чарли утешает ее, слегка сжимая ее плечо. — С ним все в порядке. Они ни в чем его не обвиняют. Его алиби подтвердилось благодаря Холли, — говорит он нам.
Глаза Холли встречаются с моими, и моя злость на нее исчезает. Как бы я ни ненавидела то, как она усложнила отношения между мной и Ксавьером, мы сами сделали это в большей степени. Кроме того, она пришла на помощь, и я ей благодарна, поскольку для полицейских у нее нет никаких обязательств перед Ксавьером. Они не друзья, и у них никогда не было отношений. Это лучше, чем все, что сделали бы Уилл или я.
