- Нет!!! - вскричал он и рванулся вниз, одновременно снова перекидываясь в звероптицу.
Как если бы тот человек на тонком льду, от которого улетел спасательный вертолёт, побежал к берегу, оставляя за собой сеть быстро расширявшихся трещин с чёрной ледяной водой - пан или пропал!
Всё, время на уговоры и волнение вышло - или Пернатый прямо сейчас сумеет сделать то, что запланировал, или всё полетит к чертям!
Лезвие процарапало вытянувшееся в узкую морду лицо, тело уменьшилось, змеёй выскальзывая из захвата, крылья рванулись в стороны и ударили Овчинникова снизу вверх по рукам. Нож вылетел, Пернатый толкнулся лапами от земли и, подпрыгнув, снова хлестнул противника - теперь уже внутренней стороной крыла - прямо по лицу наотмашь. Удар получился мощным: крылья, поднимавшие тело в воздух, были намного сильнее человеческих рук. Овчинников упал и подняться уже не успел: звероптица налетела сверху, врезала по глазам, опрокинула навзничь, рванула когтями рубаху, обнажая грудь и серебристо-инистое пятно.
Борис Михайлович вскрикнул, забился в конвульсиях. Пернатый прижал его к земле, крыльями удерживая руки, накрыл человеческое тело своим. Судороги прекратились, и из-под перьев пробился, похожий на лунный, свет.
Спустя три минуты свет погас, и всё замерло. Звероптица и человек лежали, не двигаясь, сверху на пернатую спину беззвучно падали почечные чешуи - деревья в лесу только начинали раскрывать первые листья.
* * *
На ветку огромного старого дуба, под которым произошла короткая, но бурная схватка, приземлились две вороны, одна из которых немедленно опорожнила свой кишечник, попав густой каплей прямо по лбу Борису Михайловичу. Тот открыл глаза и, вытащив из-под крыла звероптицы руку, стёр жижу со лба и, посмотрев на свои пальцы, громко выругался. Вытерев их о землю, он столкнул с себя обмякшее тело крылатого существа и встал. Вороны с карканьем прыснули прочь. Слегка пошатываясь, Овчинников оглядел собственные ноги, потом сделав пару шагов, остановился и резко распахнул полы рубахи с нитками, торчавшими на месте оторванных пуговиц. Над солнечным сплетением была обычная гладкая кожа - серебристо-инистое пятно исчезло. Борис Михайлович громко рассмеялся и тут же поморщился от боли: на челюсти и скуле наливались крупные синяки.
Он прислушался: вокруг было тихо - сюда, в самый глухой угол лесопарка, люди, наверное, вообще никогда не забредали. Никто ничего не слышал и не видел - это хорошо!..
Однако, если он хочет, чтобы труп в ближайшее время нашли, его надо будет перетащить поближе к домам. Птичник замер, глядя на звероптицу: так странно было видеть это белое, с узкой длинной пастью и перьями, как из свалявшейся подушки, тело! Серебряное сияние после смерти исчезло, и теперь на земле лежало просто дохлое животное, из которого ушла душа.
'Почему оно не меняется? - вдруг озаботился Пернатый, - я ведь из него ушёл, а тело принадлежало Котову, которого я ещё раньше отправил в лучший из миров, а значит...'
И тут, словно в ответ на его мысли, звероптица вздрогнула, словно была жива. Колыхнулись перья, дёрнулся хвост, Пернатый вытянул шею, впившись в труп взглядом, но в лицо внезапно ударил резкий порыв ветра, заставив непроизвольно зажмуриться, а уже секундой позже открывшиеся вновь глаза Овчинникова увидели на земле мёртвого Николая Котова.
Птичник замер, таращась на голое человеческое тело: ведь это материальное пристанище стало для иномирца первым и, как он ещё недавно полагал, последним! Жалкая нагота Котова была птичнику так неприятна, что он пошёл собирать сброшенную впопыхах одежду, чтобы одеть труп, пока тот не закоченел.
Вселяясь в Котова, Пернатый был абсолютно уверен, что такие, как он, Хищница и первые прибывшие волки - в общем, все те, кто заразился человеком, могут вселиться в материальное тело только один раз. И это действительно оставалось непоколебимой истиной, пока предательство Хищницы не перевернуло всё с ног на голову...
Натягивая на мёртвое тело штаны, он вспоминал, как тогда, в заброшенном доме, возжелал смерти, однако умереть ему не дал Дед Мороз, а потом ещё и Тигр, готовя птичника к походу в ОКОП за лучезаром, расширил его возможности, а попутно, скорее всего сам того не ведая, научил менять тела. А ведь Хищница стала предательницей именно ради этого умения, но получил его в итоге тот, кого она бросила... Она жаждала бессмертия, а Пернатый - смерти, но вышло всё наоборот. Такие вот... гримасы судьбы!
Закончив наряжать труп, птичник легко поднял его с земли: новое тело оказалось гораздо сильнее предыдущего. Причём различие весовых категорий Овчинникова и Котова играло тут самую незначительную роль.
Пернатый понёс тело к посещаемым местам лесопарка, но слишком близко подходить не стал: а то вдруг кто-то случайно заметит - зачем рисковать? В крайнем случае, если труп быстро не обнаружат, можно вернуться глубокой ночью и переложить его прямо людям под нос, думал Пернатый, держа курс на толстую липу с обломанной макушкой, что росла метрах в трёхстах от спортплощадки - он приметил это место загодя, когда исследовал окрестности, готовясь к встрече с Овчинниковым.
Остановившись под липой, птичник положил мёртвое тело на землю и вдруг понял: вместе с Котовым умерла и его вера, что Тигр может вернуть Хищницу. Красноглаз врал! Врал, чтобы заставить птичника украсть лучезар, ведь ясно же как день!.. Сейчас Пернатый был так в этом уверен, что сам поражался. И откуда только это уверенность вдруг взялась? Неужели из-за того, что сменил тело?..
Нет, тело тут ни при чём - всё дело в душе! Этот Овчинников... птичник ведь не отправил его в лучший из миров, о нет, он просто поглотил его! Поглотил так же, как глотал чужие души Тигр. Вот почему птичник стал сильнее, и не только физически!.. Поглощение душ добавляет не только мощи, но и трезвого восприятия, изгоняя ненужные сожаления и пустые иллюзии... И теперь цинизм Тигра уже не казался таким чудовищным, как раньше. Поглоти Пернатый не одну, а столько же душ, сколько Тигр, он, вероятно, стал бы ещё хуже красноглаза, ибо заразившийся человеком не приемлет жёсткой дисциплины Привратника.
Птичник усмехнулся. Пожалуй, нарастив ещё силы, можно было бы вступить с Тигром в противоборство и победить. Наверное, для этого ему даже не надо ровно столько же душ, сколько красноглазу... Но вот ещё штук пять точно пригодились бы... Стоп!
Он что, серьёзно?!
Пернатый замер, слушая поднимавшееся в груди волнение. Неужели ему и вправду хочется пожрать ещё несколько душ, чтобы померяться силами с Тигром?..
Убить его и завладеть установкой!.. Нет! Если Пернатый просто прикончит красноглаза, то как он разберётся в работе столь сложного оборудования? Как начнёт переброс?! Никак. А значит?.. А значит - Тигра надо не убить, а поглотить! Тогда все его знания перейдут к Пернатому. Станут доступны так же, как сейчас - память Овчинникова...
И - да, он это серьёзно! Он даже знает, с чего, вернее с кого, надо начать. И кем закончить. Вполне достаточно, чтобы прямо сейчас взяться за дело, остальные детали прояснятся позже.
