Лили шла, не отставая от Гедеона. В коридорах было тихо и пусто. От ламп шел слабый колеблющийся свет.
Проходя мимо палат тяжелобольных, Лили слышала то стоны, то приглушенные крики, то пение. Слава Богу, она наконец-то оставляла этот ужасный дом.
Подойдя к двери на лестницу, Гедеон тихонько отворил ее, пропустил Лили вперед, потом осторожно запер дверь за собой. Точно так же поступил он и со второй дверью, и с той, которая вела на двор. Случай ли это был счастливый, что им не попалось на пути ни одного сторожа, или же Гедеон действительно принял необходимые меры? Как бы там ни было, но им никто не мешал.
Лили дрожала от возбуждения и страха.
Наконец Гедеон открыл тяжелую входную дверь. В ту же минуту в каморке сторожа кто-то зашевелился.
— Проклятие! — чуть слышным шепотом выругался Гедеон. — Не спит, собака. Скорее бегите.
Быстро открыв дверь, Самсон вытолкнул Лили на свободу.
На дворе было темно, а в подъезде горел большой фонарь, свет которого падал прямо в лицо Гедеону. Дверь к сторожу отворилась, и показалось заспанное лицо человека, пробужденного от крепкого сна.
Гедеон взглядом остановил его.
— Это я, — тихо сказал он, — что вам надо?
— Нет, ничего. Мне послышался у дверей шум, — отвечал сторож.
— Ложитесь спать, не беспокойтесь. Я сам запру двери, когда вернусь, — сказал Гедеон.
Сторож повиновался. Ему не полагалось знать, зачем и для чего выходит доктор ночью из заведения. Сторож вернулся обратно, но на всякий случай подошел к окну, чтобы взглянуть на передний двор.
Лили стояла у самой стены, согнувшись под окном. На ней были надеты шляпа и теплый платок, тем не менее она дрожала от холода и страха.
Затворив дверь, Гедеон подошел к ней.
— Скорее! — шепнул он, схватив ее за руку, чтобы провести через двор до ворот, но тут же снова прижал к стене, потому как из окна сторожа вырвался яркий свет, осветивший весь двор.
Лили вздрогнула.
— Молчите ради Бога! Мы не можем теперь идти прямо через двор, — предупредил Гедеон, потянув ее за собой вдоль стены. Так они обогнули угол и вошли на задний двор. Здесь тоже были ворота. Через них обыкновенно ходила прислуга.
Во дворе стояла тьма. Ворота были заперты, а ключ висел в комнате, где спал другой сторож.
Гедеон подвел Лили к воротам, шепнув ей, чтобы она ждала, и ушел. Он тихонько прокрался на кухню, затем так же бесшумно — в комнату сторожа. Сторож спал, однако появление Гедеона не осталось им незамеченным. Он зашевелился и сквозь сон спросил, полагая, что вошел его товарищ:
— Миллер, это ты?
— Гм, — глухо откликнулся Гедеон.
Сторож удовлетворился этим и снова заснул.
Самсон снял висевший на гвозде ключ и вышел. Последнее препятствие было устранено. Гедеон быстро вернулся, открыл ворота и, выпустив Лили, запер их за собой.
Они очутились на больничном кладбище. Тут покоились несчастные умалишенные, чьи страдания, наконец, закончились. Могилы стояли рядами, но ни на одной не было ни креста, ни надгробия, ни венка, ни цветка. Холод и пустота вокруг, только колючий ветер шелестел засохшими листьями…
Бедная София тоже покоилась тут. Лили печально поклонилась ей и, поспешно проходя через кладбище, придерживаемая под руку Гедеоном, молча молилась за ее душу.
Вдруг ее охватил ужас. Она была с Гедеоном совершенно одна и полностью в его власти. Что если он снова начнет домогаться ее? Никто ведь не услышит ее криков. Но Лили победила страх, а мысль о скорой встрече с Бруно придавала ей силы и мужество.
Пройдя вдоль стены, они вышли, наконец, на дорогу, ведущую к городку.
Был уже час ночи. Самсон торопил свою спутницу. Он шел рядом с Лили, не спускавшей с него настороженных глаз. Но беспокойство ее казалось совершенно безосновательным. Гедеон не делал никаких попыток домогаться ее. Его словно подменили.
И вот они пришли в город, в тот самый город, где в эту ночь Бруно радовался, что завтра освободит свою невесту. Если бы он только знал, что Лили совсем недалеко от него спешит по улицам к железной дороге. Если бы какой-нибудь добрый волшебник шепнул девушке: «Стой! Бруно твой здесь, рядом. Не верь своему спутнику».
Увы! Голос волшебника не прозвучал, и Бруно, готовясь назавтра к похищению своей возлюбленной, не знал, не ведал, что в это время случилось.
Лили и Гедеон пришли на станцию как раз к отправлению поезда. Самсон взял билеты. Куда — Лили не знала. Они разместились в купе, где, к счастью, уже сидели двое пассажиров. Лили совсем успокоилась. Она стала с радостью ждать завтрашнего дня. Казалось, всякая опасность миновала, Гедеон действительно вез ее к жениху…
Самсон не говорил ей ни слова, только не спускал с нее глаз.
Они ехали до полудня. Выйдя на очередной станции, отправились в гостиницу. Лили охотно следовала за Гедеоном, надеясь скоро увидеть Бруно.
В гостинице они заняли отдельные комнаты, которые, однако, как вскоре выяснила Лили, были соединены между собой. Ей даже почудилось, что, кроме них, здесь и постояльцев-то больше не было. Хозяин с прислугой жили во флигеле.
Все это показалось Лили крайне подозрительным, но она гнала от себя плохие мысли, тем более что Гедеон сказал, будто Бруно должен явиться с минуты на минуту.
Она пообедала и ждала, но час проходил за часом, наступил вечер, а Бруно не было.
В душе Лили опять зашевелился страх. Она томилась в пустой гостинице в чужом городе. Стемнело. Лили уже не могла отвязаться от растущей тревоги. Гедеон же ни на минуту не оставлял ее одну.
— Бруно не идет, и я не останусь здесь на ночь, — объявила она наконец. — Я боюсь.
— Но куда же вы теперь отправитесь? Нет, нет, графиня, вы должны остаться, — возразил Гедеон таким изменившимся тоном, что Лили вконец испугалась. — Чего вам здесь недостает? — добавил он, обжигая ее взглядом.
— Я сама не знаю, но что-то тянет меня отсюда.
— Глупости. Я очень рад, что привез вас сюда, и теперь вы должны отблагодарить меня.
— Вчера вы обещали отвезти меня к Бруно, а теперь…
— А теперь вы должны удовлетвориться моим покровительством, маленькая хорошенькая графиня.
— До сих пор я принимала ваше покровительство, а теперь благодарю за него и хочу уйти отсюда. Мне страшно здесь.
— Бросьте вы эти капризы, Лили.
— Я ни за что не хочу оставаться здесь, — решительно сказала Лили.
— Не раздражайте меня. Вы в моих руках. Вы убежали из сумасшедшего дома, не забывайте этого, — с угрозой напомнил Гедеон. — И если вы поднимете шум, я отвезу вас назад.
Лили с изумлением взглянула на стоявшего перед ней Гедеона. Глаза его беспокойно блестели, а лицо побледнело от волнения.
— Не раздражайте меня, — повторил он. — Вы пока что в моей власти.
Лили содрогнулась от ужаса.
— А Бруно? — едва слышно промолвила она. — Значит, вы обманули меня?
— Он придет, придет.
— Нет, теперь я знаю, что это ложь! — возбужденно выкрикнула Лили. — Теперь я все понимаю. Вы подло обманули меня. Но я больше не намерена оставаться здесь ни минуты и требую, чтобы вы сейчас же отпустили меня.
— Какие глупости! Бежим со мной, умоляю вас.
— Никогда! — возмутилась Лили. — Если, господин Самсон, вы не выпустите меня отсюда, я позову на помощь.
— Ни один крик твой не будет услышан. Ты должна быть моею! — страстно зашептал Гедеон, хватая Лили за руку. — Должна быть моею, заклинаю тебя! — исступленно бормотал он. — Я не могу жить без тебя, я люблю тебя. Бежим вместе! Я отвезу тебя в безопасное место, я…
— Остановитесь! Ни слова более.
— Сжалься надо мной. Будь моей!
— Никогда! Ни за какие сокровища на свете! Вы прекрасно знаете, кому принадлежит мое сердце. Знаете и все-таки обманули меня, употребив во зло имя моего жениха. Но я вечно буду ему верна. Меня соединяет с ним священная клятва. Я люблю его одного.
— Брось его, будь моей! — словно в горячке продолжал Гедеон. — Он не заслуживает твоей любви. Он не может любить тебя так, как я. Выслушай меня, Лили. Я должен обладать тобой, Лили. Твой образ не дает мне покоя ни минуты…
