— Так, значит, драка — ваших рук дело? — догадался Гаген.
— Да. Надо же было отвлечь полицейских и освободить вас, — улыбаясь, сказал Мак Аллан. — Всю эту комедию устроили мои друзья. Они продержат полицейских столько, сколько потребуется, чтобы отвести вас в безопасное место.
— Недурно устроено, — похвалил Губерт, вздохнув с облегчением. Он понял, что опасности они избежали.
— Все это хорошо, — заметил Гаген, сворачивая вслед за ирландцем и Губертом в боковую улицу, чтобы скрыться с глаз полицейских, — но все-таки скажите, кто вы и что заставило вас оказать нам помощь.
— Вообще-то, я довольно часто оказываю такого рода услуги и, обыкновенно, меня неплохо вознаграждают за них, — охотно ответил незнакомец.
— А, так вы, значит, этим, в некотором роде, живете, — сказал Гаген, кивая головой.
— Если хотите, да… Ну, вот теперь вы в безопасности.
— Это сейчас, а завтра? — задумчиво сказал Губерт.
— Вы оба уезжаете? — поинтересовался Мак Аллан.
— Нет, только я, — за обоих ответил Гаген. — Мой спутник хочет отправиться в глубь Америки поискать на какой-нибудь большой ферме приличное место.
— Тогда все устроится без всяких трений с законом, — успокоил их спаситель. — Вы напали как раз на того, на кого нужно.
— Разговор не обо мне, — сказал Гаген. — Если вы поможете Бухгардту, я сразу же могу спокойно уехать. А с законом я разберусь сам.
— Вы хотите на днях ехать и надеетесь так быстро разобраться с нашим правосудием? И это при том, что вас подозревают в наличии фальшивых документов? Подозрение это еще больше усугубляется тем обстоятельством, что вы находитесь в обществе беглеца, подозреваемого в убийстве. Так что вам ни за что так быстро не уехать, если вы вздумаете объясняться с полицией.
— Ничего, я на этот счет спокоен и думаю, что без проблем сумею разъяснить ошибку, — стоял на своем Гаген.
— Как вам угодно! Но если бы вы послушали меня, то я советовал бы вам избегать всякого столкновения с полицией. Я хорошо знаю эти дела.
Губерт вопросительно взглянул на Гагена.
— И вы обещаете все устроить? — спросил доктор, больше из заботы о Губерте.
— Я могу это сделать. Мне не привыкать, — сказал ирландец. — Мы можем сейчас же поехать в одну гостиницу за городом. Она стоит немного уединенно, почти на берегу Гудзона, зато вы будете там совершенно в безопасности. Оттуда господин Бухгардт сможет беспрепятственно продолжить свое путешествие по Америке, а вы — спокойно дожидаться отхода парохода. Ну как, вы согласны?
Гаген взглянул на Губерта и прочел на его лице желание во что бы то ни стало избавиться от полиции.
— Хорошо! — решился Гаген. — Назовите нам гостиницу и сумму вознаграждения.
— Последнее я предоставляю решить вам самим, — церемонно ответил Мак Аллан, слегка поклонившись. — Гостиница же хоть немного и запущена, не все-таки неплоха. Я сам отведу вас… Почему? Да хотя бы потому, что за каждого посетителя я с хозяина получаю определенную мзду.
Гаген должен был сознаться, что этот хорошо одетый господин, с которым неожиданно свела их судьба, был человеком ловким, умевшим из всего извлекать для себя пользу.
— Хорошо, — окончательно согласился Гаген. — Ведите нас в эту гостиницу. Я больше не хочу здесь стоять понапрасну.
— В таком случае надо забрать ваши вещи из гостиницы, где вы жили до сих пор. Вот едет экипаж. Эй! — закричал ирландец кучеру, останавливая его, затем обратился к Гагену: — Садитесь, господа, поедем за вашими вещами.
Они сели в карету. Гаген назвал адрес гостиницы, где они до сих пор жили. Губерт был явно рад, что благополучно избавился от опасности. На улице он все еще боялся быть схваченным полицией, а теперь успокоился. С ними сел Мак Аллан, и скоро они уже были возле указанной Гагеном гостиницы.
Губерт пошел за вещами, а Гаген заплатил по счету и дал ирландцу сто долларов. Тот низко поклонился, потом назвал кучеру свой адрес, который, казалось, привел последнего в удивление. Во всяком случае ирландцу пришлось давать ему дополнительные разъяснения. Ни Гаген, ни Губерт ничего не поняли из их разговора, поскольку велся он на североамериканском диалекте и скороговоркой.
Кучер сел на козлы, и началось длительное путешествие по нью-йоркским улицам. Наконец они остановились неподалеку от Центрального парка, на городской окраине.
— Нам еще немного придется пройти пешком, — сказал Мак Аллан, — но это недалеко. Просто из предосторожности я не хочу, чтобы кучер знал, куда именно мы направляемся.
Ирландец первым вышел из кареты, затем — Гаген, расплатившись с кучером, и потом Губерт с багажом.
Наступил вечер. Было совершенно темно. Человек, плохо знакомый с этой местностью, мог здесь легко заблудиться. К тому же дождь не прекращался, что еще более усиливало тьму.
— Какая отвратительная погода! — сказал ирландец. — Но ничего, через четверть часа мы будем на месте.
— Да, но поблизости не видно никаких домов, — возразил Гаген, шедший рядом с ним.
— Мы сейчас за чертой города. Вон там, чуть дальше, начинается предместье, где и находится гостиница. Там вы будете одни и в безопасности.
Гаген нашел положение гостиницы довольно странным, да и вообще ему все тут казалось подозрительным. Губерт тоже внимательно присматривался к этому не внушающему доверия месту.
Дорога к гостинице оказалась длиннее, чем утверждал ирландец.
— Отсюда, кстати, вы сможете на лодке доехать прямо до парохода, — повернулся ирландец к Гагену.
— Как называется эта местность? — поинтересовался он.
— Как точно называется — я и сам не знаю. Обычно здесь говорят: на Гудзоне.
В это время Губерт увидел в некотором отдалении довольно большой дом.
— Это и есть, вероятно, гостиница? — предположил он.
— Да, она, — подтвердил ирландец.
Это было старое здание недалеко от берега Гудзона. На нижнем этаже светилось несколько окон, защищенных от любопытных взоров красными занавесками. Уже по внешнему виду дома можно было предположить, что внутри него едва ли можно ожидать больших удобств. На верхний этаж с улицы вела лестница.
Мак Аллан по-прежнему шел впереди, указывая дорогу. За ним шел Гаген, и замыкал процессию Губерт с вещами. Когда Мак Аллан отворил дверь, послышался звон колокольчика при входе. В зале сидело несколько человек за столом, заставленным стаканами. На звонок явился хромой хозяин с круглым лицом, заросшим черной бородой, и с беспокойными, бегающими глазами.
— Двое гостей, — сказал ему Мак Аллан, указывая на Гагена с Губертом. — Дайте им лучшие комнаты, Джон Ралей.
Хозяин поклонился и попросил посетителей следовать за ним. Он провел их через несколько комнат и, выведя к лестнице, поднялся на второй этаж.
Ирландец шел рядом с хозяином, и Гаген с Губертом не видели, как они обменялись многозначительными взглядами.
Наверху было совершенно темно. Хозяин зажег захваченную с собой лампу.
В коридор выходило много дверей с номерами.
— Лучшие комнаты, лучшие комнаты! — повторил Мак Аллан. — Для этих гостей ничего не жалко, ничто для них не будет слишком хорошо!
Хозяин открыл дверь в довольно просторный номер, где за комнатой виднелась еще и спальня.
— Здесь неплохо, — сказал Гаген, осмотревшись. — Я проведу у вас не больше двух дней. Послезавтра намереваюсь отплыть. А мой спутник, возможно, уедет даже завтра. Губерт, поставьте вещи сюда! Есть ли еще комната рядом?
— Да, за стеной. Ее можно предложить другому господину, — с готовностью отвечал Джон Ралей и отворил соседнюю дверь, показывая маленькую комнатку с одной кроватью.
— Хорошо, зажгите свечи! — попросил Гаген. — И подайте нам что-нибудь поесть.
Хозяин зажег в обоих номерах свечи и пошел вниз — принести ужин.
— Благодарю вас, сударь, — сказал Гаген ирландцу. — Полагаю, что нам здесь будет удобно и спокойно.
— Я надеюсь! Спокойной ночи! — стал прощаться Мак Аллан. — Вы здесь в полной безопасности.
Он ушел. Гаген с Губертом остались вдвоем.
II. ДРАГОЦЕННОСТИ
Гостиница, куда Мак Аллан привез своих гостей, находилась, как мы уже слышали, недалеко от берега Гудзона, отделенная от него только песчаными дюнами. За одной из них в темноте остановилась карета, с трудом проехавшая по песку, хоть она и была запряжена двумя хорошими лошадьми.
