Вечер закончился на веселой ноте. Старшие члены семьи прилично набрались и пообещали друг другу встретиться вновь, уже в угодьях Риддлов. Отец обещал покатать Джеймса на своем бугатти, а Меропа и Лили, внезапно, обе оказались заядлыми садовниками.
— А ты умеешь водить? — спросил Гарри, блестя зелеными глазами. Эти глаза будут сниться Тому. И он даже не может утверждать, что в кошмарах.
С Поттером было легко, его было интересно слушать и также легко что-то ему рассказывать. Легко пристраститься к его обществу.
— Умею. Но я больше люблю байки, — сознался Том. — В салоне автомобиля не чувствуешь такой свободы. У меня есть один японец, катаюсь на нём по трассе до дома.
Ему показалось, что он услышал какой-то странный звук, похожий на стон и писк одновременно, но губы аврора были плотно сжаты, и он понял, что ему просто почудилось.
— У тебя и куртка есть? И шлем? — странным голосом спросил аврор.
— Есть, — серьезно кивнул Том. — Я, конечно, волшебник, и было бы достаточно стандартной защиты и согревающих чар, но глупо ездить на байке в мантии. Или в костюме.
Странный писк снова повторился, и Том оглянулся.
— Ты слышал? — спросил он обеспокоенно.
— Ничего не слышал, — быстро ответил аврор.
— Хватит собираться, я хочу домой! — внезапно разбушевался Маркус, привлекая все внимание к себе.
— Ох, и правда, засиделись мы! — мама с явным сожалением поднялась из-за стола.
Том заметил, что Перси уже клюёт носом над своей тарелкой, пока старшие развлекаются, будто дорвались до вечеринки впервые за долгое время. Хотя, так и было. Они не могли говорить открыто при маггловских родственниках о своих детях и проблемах.
Прощались ещё полчаса, с обещаниями «угостить фирменным рецептом пирога» и «показать огневиски, от которого из ушей идет дым».
— До завтра, — прошептал Том, глядя на Гарри.
Они стояли в тени дерева, почти на опушке леса, куда их загнал Джеймс Поттер, якобы чтобы они не мешали убирать столы. Тихо шумели листья, легкий ветерок остужал разгоряченную кожу и приносил с собой свежие запахи хвои и жасмина. Казалось, Том очутился в настоящей волшебной сказке, где чудеса случаются, и ничего не может омрачить счастья. И на секунды он позволил себе окунуться в эту сказку.
— До завтра, — в полумраке зеленые глаза казались черными, как у самого Тома, и в них хотелось смотреть и смотреть, пока их не застанет рассвет, чтобы увидеть, как они становятся все светлее и насыщеннее.
Том с трудом заставил себя отойти от него и коснуться портала, у которого собралась вся его семья. В последний раз взглянув на аврора, он вдруг понял, что то, чего он больше всего боялся, случилось.
Он не нашел никаких недостатков, как собирался. Он лишь сильнее увяз в этом мужчине. План провалился.
Том считал, что любовь ему не нужна.
Ей просто не было места в его жизни. У него были огромные планы, и строить какие-то там отношения и заводить семью он не собирался ни в этой жизни, ни в следующей. Его волновала только сила и власть, а любовь он получал от своей семьи, иногда даже слишком много любви.
Но Поттер ворвался в его жизнь и перевернул всё с ног на задницу своими водолазками, зелеными глазами, горячими руками и обворожительными улыбками. Том теперь знал, что он на самом деле очень добрый и милый, благородный, прямолинейный, властный, сексуальный, искренний и вообще…
И как ему игнорировать это?
— Он сказал, что я подаю противоречивые сигналы, — пожаловался Том, сидя в комнате Перси. — Что это значит?
— Это значит, что ты либо телевышка, в чем у меня давно есть подозрения, потому что ведешь себя иногда как бездушный кусок металла. Либо ты играешь с ним в горячо-холодно, — постановила сестра, сидящая рядом в мужской черной пижаме.
И при этом пилила ногти пилочкой.
— И что это такое? Горячо-холодно? — не понял Том.
— Значит, ты то притягиваешь его, улыбаешься там, флиртуешь, то отталкиваешь и окатываешь океаном презрения, как ты умеешь.
— У тебя что, парни были? — сурово сдвинул брови Том. — И ты мне ничего не говорила? Иначе откуда ты все это знаешь?
— Никого у меня не было, — закатила глаза сестра. — Я живу в женской комнате. С другими женщинами. О чём, по-твоему, они болтают двадцать четыре часа в сутки, даже во сне и на горшке? Об отношениях. И о месячных, но тебе про них знать теперь не нужно, раз ты с Поттером… Везет.
— Я не с ним, — вздохнул Том, вспоминая, как вел себя все это время.
То улыбался и смеялся, а то замолкал и пытался провести границу. Наверное, для Поттера это действительно выглядело странно, потому что Том умел быть отменным засранцем и в то же время иногда не сдерживал свои порывы и искренне наслаждался общением с ним.
— Просто признайся, что он тебе нравится, и все у вас будет зашибись, — дала совет Перси.
А Том задумался.
Если он нравится Гарри, что уже не казалось чем-то фантастическим, а Гарри нравился ему, то…
То самое.
Ненужные отношения.
Впустую потраченное время.
Отвлечение от важных целей.
Волосы на голове зашевелились от осознания всего того дерьма, в которое он вляпался, хотя так старался держать себя в руках!
Лежа в своей кровати поздней ночью, Том убеждал себя, что глупо надеяться на ответные чувства. Ну, пофлиртовал с ним Поттер, подумаешь. Они погуляли по лесу, почти держась за руки. И его плечо касалось плеча Тома, а глаза смотрели так, словно он видит перед собой нечто восхитительное…
Кому он врал. Он точно нравился Поттеру. Даже он не был настолько слеп, чтобы отрицать очевидное.
Гарри Поттер ему нравился ещё со школьных времен, а он, как оказалось, нравился Гарри Поттеру. И это всё очень, очень усложняло.
Том помнил, как семья разрушила амбиции дедушки.
Том Риддл самый старший всегда был амбициозным человеком, у него были огромные планы. Он мечтал о табачной империи, которая бы захватила все континенты. У него были все предпосылки для этого, если бы не… мама Тома.
Отцу Тома было уготовано жениться на дочке местного богача, который имел связи на самых верхах и огромное состояние. Но он влюбился в мать Тома. История вышла как в типичном сериале: отец был помолвлен с богачкой, но что-то его привлекло в страшненькой нищенке из хижины на краю их семейных владений. Он часто проезжал мимо её дома, якобы случайно, и однажды мать не выдержала и напоила его приворотным.
Под действием зелья отец, конечно же, бросил свою невесту и убежал с матерью в Лондон, а потом она перестала давать ему зелье и он осознал, что натворил. Он был совсем юным, и сначала разозлился на мать, вернулся к своей прежней жизни, но потом… Потом понял, что хочет быть только с ней, без всяких зелий.
Он часто повторял, что если бы не решительность матери, он бы так и вступил в брак с ненавистной ему девчонкой и никогда бы не был счастлив. А когда напивался, шепотом признавался Тому, что иногда следил за окнами дома мамы и мечтал спасти её из этой клоаки. И был уверен, что точно пытался это сделать, но потом просыпался в своей кровати и ничего не помнил.
Скорее всего, дед Марволо стирал ему память. Возможно, все обошлось бы без приворотного.
Дед Риддл, конечно, пришел в ярость. Все его сделки и планы на будущее сорвались, он выгонял молодоженов из дома несколько раз, но потом, когда родился Том, смирился и принял их обратно.
Однако, Том до сих пор помнил его несчастные злые глаза, когда он рассказывал ему, как семья помешала его великому будущему, как он разочарован своим выбором и мягкосердием. Дедушка всегда говорил: вот, посмотри на нас с бабушкой. Мы думали, что любим друг друга, ради нее я отказался от богатой невесты. И что в итоге? Она будет плясать на моей могиле от радости! Любовь — это надувательство, Томми. Сначала гормоны бьют тебе в голову, а спустя пару лет ты обнаруживаешь себя за столом с мегерой, которой нужны только твои деньги. И у твоих родителей будет так же, не сомневайся! Я мог бы сейчас заседать в верхней палате, мог бы жить в огромном особняке на побережье, но я сначала сам женился на любимой, а потом позволил жениться твоему отцу, и теперь сижу в деревне — никому не нужный старый дурак».
