— Нет, прекрати! Нельзя!
Нина решительно отскочила. Она не поднимала глаз, желая скрыть предательский блеск расширившихся зрачков. Лицо пылало от желания, но все происходило слишком быстро.
— Ну давай, милая, помоги же мне, — требовал Джефф.
Голос его стал хриплым, по приподнявшимся спереди спортивным фланелевым штанам было ясно, что с ним творится. Нина пыталась хладнокровно относиться к происходящему, как это делали Джуди, Мелисса и другие девчонки, пользующиеся успехом в школе. Но она не могла не думать о боли, а боль возникнет, когда это окажется внутри ее. «Может, оно даже и не войдет», — встревоженно подумала Нина. Вчера ночью она осмотрела себя в ванной перед зеркалом. Все такое маленькое… Он может разорвать ее пополам.
— Ты просто сводишь меня с ума, — тяжело дыша, бормотал Джефф, засунув руку под ее школьный темно-красный, как бургундское вино, блейзер и нащупав пышные груди.
На ней был лифчик из грубой Ткани и шотландская юбка на размер больше — так она старалась скрыть тонкую талию и пышные округлости сзади. Но ничто на свете, никакие усилия Нины не могли в этом помочь.
Джефф самодовольно ухмыльнулся, почувствовав, как затвердели ее соски под его пальцами…
С баскетбольной площадки он направился в бассейн, поплавать. Там он и увидел Нину, которая отмахивала свои ежедневные двадцать кругов. Девушка думала, что она в бассейне одна, а Джефф спрятался в углу и наблюдал. Кто бы мог подумать! У Нины Рот, зубрилки, учившейся на благотворительную стипендию, фигура как у девушки месяца! Вот это да! Он не мог поверить своим глазам. Вода стекала с волос по дешевому черному купальнику, мокрая ткань облепила пышные тугие груди, тонкую талию и широкие бедра. А какие длинные и красивые ноги у этой Нины Рот! Он почувствовал, что желание стало нестерпимым, плоть забилась, готовая разорвать ткань штанов; Джеффу пришлось скользнуть в мужской туалет и дать выход своим чувствам… Это было три недели назад.
— Не здесь, — сказала она, посмотрев вдоль коридора и пытаясь отступить. — Кто-нибудь увидит…
— Ну и что? — мрачно спросил Джефф. Нина трудновато уламывалась для девчонки, за которой никогда никто не ухаживал. Иногда он даже сомневался, стоит ли она его стараний. За Джеффи гонялась целая стая стройных худощавых блондинок, которые отчаянно заигрывали с ним и готовы были на все, чтобы оказаться с ним в постели. — Я тебе что, безразличен?
— Ты же знаешь, что нет…
Зазвенел звонок, извещая о третьей перемене. Нина отскочила от Джеффа; ребята толпой вываливались из классных комнат.
— Мне надо идти, у меня физика. Встретимся позже…
К шкафчику Джеффа пробиралась Мелисса Патгон со стопкой розовых папок, разукрашенных бабочками. Мелисса была тоненькой блондинкой, быстрой, уверенной в себе, поимевшей дело с большинством парней в классе.
Она всегда говорила, что станет актрисой или моделью.
— Эй, Джеффи… Мы тут собираемся сходить посмотреть то самое кино, «Ярость». Не хочешь пойти с нами? — Она зазывно улыбнулась и отбросила светлый локон, упавший на глаза.
Джефф Глейзер покачал головой, но ему понравился оценивающий взгляд девушки, скользнувший по его мускулистой груди. Мисси1 и ее подружки никогда не пропускали футбольных тренировок.
— Я собираюсь прошвырнуться в парке.
— С Ниной Рот?
Наманикюренными ноготками Мелисса крутила золотое кольцо на пальце. Он чувствовал аромат «Шанель № 5», смешивающийся с запахом чисто вымытых волос. Его матери наверняка бы понравилась Мелисса. Джефф пожал плечами.
— Не знаю, что ты в ней нашел. Она интересуется одной математикой, — бросила Мелисса и, тряхнув светлыми кудрями, умчалась.
Правильно! Но в сравнении с Ниной Мелисса походила на макаронину…
Джефф Глейзер захлопнул дверцу шкафчика.
Оказавшись в тихом, тускло освещенном классе, Нина глубоко вздохнула. Она ощутила запах мела, политуры, дезинфекции и попыталась сосредоточиться на словах сестры Бернадетт. Вообще это был один из ее самых любимых уроков. Сестра Бернадетт занималась научной работой и была настоящим математиком. Здорово учиться у такой, как она. Но не сегодня. Ученики скучали за партами, ерзали, рисовали на полях, поглядывали украдкой на часы. Ряды аккуратных темно-красных блейзеров и крахмальных хлопчатобумажных рубашек были повернуты к учителю, но глаза, устремленные на доску, на которой сестра писала мелом уравнения, были стеклянными.
Колледж Святого Михаила Архангела был устроен по-старомодному. Большой, безликий, дорогой, он считался одним из самых престижных учебных заведений на Парковом склоне. Самые богатые родители Бруклина отправляли сюда своих чад, платили за монахинь, за форму, за католическое образование. Правда, большинству из тех, чье обучение оплачивали фонды, не важно было вероисповедание сестры Бернадетт, поскольку они были атеистами или принадлежали к англиканской епископальной церкви.
Некоторые приподнимались со скамеек и вытягивали шеи, чтобы посмотреть на Нину, эту скучную зубрилку в помятой форме. Ясное дело, она донашивала чужую.
Хотя Нина никогда не беспокоилась о том, как выглядит, с головой погруженная в свои дурацкие учебники…
— Итак, сумма углов будет…
Тишина.
— Нина?
Девушка вскочила, пытаясь вырваться из плена непривычных ощущений: она до сих пор чувствовала руки Джеффа на своей груди. Лицо у нее от смущения стало пунцовым.
— Извините, сестра.
Тонкие губы учительницы сложились в трубочку.
— Нина, о чем я спросила? Какой вопрос я задала?
— Я… я не знаю, сестра.
— Неудивительно. Ты мысленно унеслась за тысячу миль отсюда. Как же ты собираешься устроить свою жизнь? Мисс Рот, вы слишком небрежно относитесь к занятиям.
В классе раздались смешки. Нина вновь почувствовала себя униженной: все знали, что она единственная, кому приходится усердно трудиться, чтобы подняться наверх. Их родители — врачи, адвокаты, банкиры, а ее отец — полицейский, да к тому же на пенсии, лентяй и недотепа, который живет на свете ради кружки пива и дешевых сигарет.
Никчемный пьяница, в моменты просветления подторговывающий всякой ерундой.
— Мисс Уитни?
— Девяносто градусов, сестра, — самодовольно ответила Джоси Уитни, бросив на Нину торжествующий взгляд.
Но Нине было плевать. По крайней мере сегодня.
Потому что сегодня она идет на свидание с Джеффом Глейзером. Самым известным парнем в школе. Может, теперь все станет по-другому, подумала Нина, яростно чиркая что-то непонятное в тетрадке. Может быть, наконец ее судьба переменится.
