Глава 1
Наоми Грант знала, что у каждого достойного супергероя есть тайная личность. Альтер эго, которое олицетворяет его человечность и поддерживает связь с «реальным миром», как правило, в силу своей неприметности. Брюс Уэйн – не в счет.
Наоми могла бы поставить себя в один ряд с супергероями, хотя ее настоящее имя давно покрылось толстым слоем пыли, ведь его давно никто не произносил. Ханна Штурм, улыбчивая девушка с доверчивым взглядом, не появлялась на публике уже более десяти лет. Да и зачем? Той, кого жаждал видеть народ, была Наоми Грант.
Музыканты приглашали ее на вечеринки, а папарацци следовали по пятам, даже когда она заходила в аптеку. Блестящая зажигательная красотка, которую в поиске острых ощущений пытались трахнуть технические магнаты.
Только вот Наоми Грант не была супергероем.
Она была порнозвездой. Точнее, бывшей порнозвездой, которая переквалифицировалась в совладелицу инклюзивной компании в сфере полового просвещения. Попробуйте-ка уместить все это на визитной карточке!
А ее суперспособности, по крайней мере самые востребованные, относились к интимной сфере.
Но от всех ее талантов не было особого толку здесь, в Лос-Анджелесском конференц-центре, на национальной педагогической конференции, где собрались измотанные, недооцененные люди с низкооплачиваемой работой, но зато в удобной обуви.
Этим утром, стоя у ресепшена и склонившись над пустым бейджем, она ощутила желание вписать имя Ханна. Порыв был настолько сильным, что ей пришлось отдернуть руку, чтобы не поддаться безрассудному, давно дремлющему инстинкту и воссоздать личность, которая больше ей не принадлежала. Было бы неплохо на пару часов сохранить анонимность. Ханна умела смешиваться с толпой, в то время как Наоми была рождена или, скорее, создана, чтобы из нее выделяться.
С тех пор как в прошлом году ей исполнилось тридцать, Наоми провела много дней, размышляя о сущности своей личности, все больше убеждаясь в том, что грань, разделяющая Наоми Грант и Ханну Штурм, не истончилась. Временами течение, которое несло девушку к прошлому, превращалось в подводное и грозилось поставить ее на колени.
Не помогало и то, что ее лучшие друзья и бизнес-партнеры – окружение, в котором она проводила большую часть времени, – были обычными людьми, состоящими в крепких отношениях, имеющими собственные дома.
Конечно, Клара с Джошем трахались гораздо чаще, чем средняя пара их возраста, но это не помешало им прислать ей слащавую рождественскую открытку. На календаре уже был март, а та все еще висела у нее на холодильнике. Доставая вчера сливки для кофе, Наоми поймала себя на том, что улыбается, глядя на открытку. Вот же отстой!
Ханна была бы более предусмотрительной и не стала бы появляться на восьмичасовой педагогической конференции в брюках из искусственной кожи и лифчике, который перетягивал ее подобно индейке на День благодарения. Однако Наоми была здесь не единственной, кто чувствовал себя не в своей тарелке. Руководитель семинара обливался потом, стоя за кафедрой лекционного зала.
– Спасибо всем, что пришли. – По залу пронесся пронзительный звук помех, когда он слишком близко наклонился к микрофону.
Наоми поморщилась.
– Давайте начнем наш сегодняшний семинар по инклюзивному планированию работы с нескольких кратких выступлений. Я хотел бы получить представление о том, где и каким образом вы проводите обучение, чтобы суметь адаптировать свои методы к вашим прецедентам коллективного потребления. Что ж, начнем?!
Все медленно и с явным неудовольствием поднялись на ноги, от публики так и веяло апатией. Участие в этой конференции, посвященной будущему сферы преподавания, показалась Наоми хорошей идеей в прошлом месяце, когда она получила очередной отказ в должности помощника профессора в местном общественном колледже. Она решила, что выход в люди даст ей возможность наладить связи в более солидных общественных кругах, а также предоставит ей шанс научиться новым методам работы с «Бесстыжими» – интернет-платформой с возможностью подписки, которой она управляла. Конечно, трудно поверить, что отметка о посещении конференции в ее резюме убедит представителей высших учебных заведений отнестись серьезно к ее достижениям в области анализа человеческой сексуальности и динамики развития отношений, но идеи получше у нее пока не было.
Сосед Наоми слева, мужчина средних лет, представился профессором средневековой литературы из Грин-Бей. Это точно была не привычная для нее тусовка. Наоми казалось, что коллег-преподавателей не впечатлит ее специализация в привычном им свете, в отличие от большинства безобидных сфер. Она приготовилась к неизбежному шквалу косых взглядов и смешков, но ее тело напряглось, будто она готовилась биться за свою жизнь. Разве она не сталкивалась с компаниями и похуже этой?
В бытность свою официанткой она даже окатила из шланга сборище пьяных парней на набережной в Венис.
Слушатели семинара представлялись один за другим: классические дисциплины, коммуникация, молекулярная биология. Наоми прижала язык ко внутренней стороне нижних зубов – старая привычка, оставшаяся после пирсинга, – при соприкосновении нержавеющей стали с зубной эмалью возникал противный звук, отпугивавший незнакомцев.
Ей нравилось притворяться, что она находит обычных людей скучными – с их просмотром ситкомов, ипотечными платежами и чувством стыда за то, что их заводит. Но на самом деле ей было лучше других известно, как быстро такие люди могут ожесточиться, особенно в таких многочисленных группах, как эта. Наоми смахнула волосы с влажной шеи, усмиряя стресс, пока реакция на него не проявилась во всей красе.
Она заплатила за участие в конференции немалые деньги, и у нее столько же прав находиться в этой пропитанной потом аудитории, как и у любого другого человека.
С тех пор как в прошлом году Наоми получила степень магистра социальной психологии, она начала скучать по лекционным залам. Не просто по физической среде, но и по их энергетике, обмену знаниями. Ей нравилось проверять разные гипотезы, и это имело смысл, учитывая, что вся ее сознательная жизнь была построена на принципе:
