Фиктивный брак
Олофинская Юлия (Olofin)
Глава 1
Мужчина стоял со стаканом виски в стороне от шумного сборища народа. Как же он ненавидел это позёрство, устраиваемое его отцом, чтобы доказать и показать всем свой статус: статус отца человека, который был главой крупной корпорации и сильным мира сего, теневым мэром соседствующего городка, его… Он — его сын, виновник этого "торжества", человек, ненавидящий всех этих прихлебателей, предателей и жополизов.
Но статус обязывает! Статус велит появиться на этом мероприятии.
— Гера, ты чего завис? — мужчина, стоящий рядом с ним, помахал перед его глазами ладонью, словно проверял на вменяемость.
— Отвали, Дэн, тошно мне! Заебала вся эта мутотень!
— Что, папаша еще не подходил? Смываться рано?
— Угу, еще как рано. Как минимум час торчать с этим отребьем, — Гера ухмыльнулся другу и сделал большой глоток из стакана.
Денис был его другом детства: вместе росли, вместе учились, вместе взрослели, все делали вместе. Вот и сейчас в его бизнесе, в его жизни Денис занимал не последнее место. Когда кругом столько предателей и лгунов, доверять можно только самому близкому человеку. Для Геры таковым являлся Дэн.
Сосед по месту дислокации по-дружески похлопал мужчину по плечу и посоветовал держаться.
А что ему оставалось? Сбежать он мог, как и проигнорировать приглашение отца, но за этим последовало бы еще больше проблем и геморроя. Плавали — знаем!
Он, конечно, не тот юнец, что был 5 лет назад, когда смерть любимого деда перекроила его судьбу на "до" и "после", как, впрочем, и отношение отца к нему.
Гера тряхнул головой, сбрасывая воспоминания — ни к чему хорошему эти розовые сопли не приведут. Он привык смотреть только вперед, никаких оглядок назад, никакой жалости и сочувствия, только вперёд, к цели — любыми путями. Именно это качество сделало его жестким и беспринципным человеком, именно это качество не позволило ему потерять все, именно это качество поспособствовало его крутому подъему. И он до сих пор на этой вершине, и падать с неё не собирался. И за всё это он должен благодарить своего усопшего деда! Именно он открыл в Гере это "волшебное" качество!
Делая еще один глоток из почти опустевшего стакана, Гера заметил женщину, которая разговаривала с его отцом. Стройная, в длинном платье, рыжие волосы, пухлые губки, округлая грудь и попка — вполне милое создание. Не видел он её раньше на подобных мероприятиях, иначе бы трахнул.
Женщина мило беседовала, отец поддерживал её за талию. "Уж не любовница ли она его отца?”- пронеслось в голове у Геры. От этой мысли внутри все похолодело, и Гера опустошил бокал. Слегка поморщившись от напитка, он еще раз взглянул на парочку: "А у отца вкус вовсе не дурён". Пусть этот вывод мужчина сделал только по данному эпизоду, ведь иных любовниц отца он не видел или просто не обращал на сей факт внимание. Он никогда не имел тяги к личной жизни своего родителя. Их с матерью отношения и личная жизнь никогда не интересовали Геру. Он прекрасно знал и видел, что родители еле терпят друг друга, так что наличие любовников и любовниц было очевидным фактом. Но никто не акцентировал на этом внимание. И опять же, все эти метаморфозы произошли после смерти деда.
Этот старый кардинал своей кончиной положил начало мощным изменениям в укладе их семьи и не только их.
Гера всем своим видом показывал, что нахождение здесь его тяготит (это мягко сказано!). С каждой минутой, проведенной в этом месте, он становился мрачнее тучи и злее. Алкоголь не приносил должного расслабления, не притуплял, он сегодня на него вовсе не действовал: то ли от напряжения, то ли от малого количества выпитого. Гера сейчас хотел только одного — смотаться из этого ресторана, подальше от всех этих людей.
— Сын, как я рад тебя видеть. Мне очень приятно, что ты ни один мой прием не пропускаешь!
К Гере подходил довольный, как обожравшийся сметаны кот, отец. Выглядел он хорошо: спа, массажи и дорогие пластические хирурги делали свое дело на отлично. Наверное, с некоторых ракурсов отец смотрелся как сын, по возрасту. Оба выглядели лет на 40–45. Но если для отца это комплимент, то для Геры нет: в 30 лет выглядеть на 40 — это плохой показатель.
Вид улыбающегося родителя, который вот уже несколько лет все никак не может отточить свои актерские способности, у Геры вызывал рвотный рефлекс. Но рядом с отцом семенила очередная старая грымза-попрошайка и Гере пришлось натянуть на лицо улыбку.
— Отец, организация, как всегда, на высоте, — проговорил Гера, обнимая отца.
— Если увижу хоть одно фото в СМИ, интернете или в ином месте — денег больше не получишь, — прошипел мужчина, похлопывая отца по спине в знак приветствия.
Отец незаметно кивнул и продолжил этот спектакль.
— Разреши представить тебе Ларису Константиновну Голубеву, учредителя Благотворительного фонда для обездоленных пенсионеров.
Гера перевел взгляд на старую жабу, стоящую рядом с отцом. Дамочка даже не скрывала своего алчного взгляда — значки € в глазах.
— Очень рад знакомству, Лариса… как Вас там, — выдавил из себя Гера.
— Ой, а я-то, как рада. Наш фонд помогает пожилым людям, от которых отказались родные. Их так много, и мы стараемся каждому помочь. А это требует финансовых затрат, знаете ли. А ведь старики — это тоже люди. Им требуется забота, еда, крыша над головой, небольшие радости жизни.
Гера участливо кивал пылкой речи старушки, изо всех сил старающейся выглядеть дорого и богато, но всё равно воняющей нафталином.
После пятиминутной тирады, которая и не думала заканчиваться, Гера уже зло бросал взгляды в сторону отца. Тот, понимая всю остроту проблемы, постарался остановить и увести старушку, но та вцепилась в руку Геры и продолжала свой монолог.
Гера вырвался из цепких старушечьих пальцев, прорычал:
— Я не мешок с деньгами для Вашего хосписа. В этом году по муниципальной программе деньги вам были выделены. Куда они пошли? Может, если не хватает денег, организуем проверку?
Бабулька заткнулась и ретировалась с такой скоростью, что отец и сын диву дались.
— Это было…
— Грубо, я в курсе. Еще раз меня позовешь на эту сходку — я сделаю так, что стыдно будет не только за эту выходку.
Отец стоял и смотрел на сына, словно на врага.
— Ты мне должен!
— Что я был должен, я отдал сполна. Ты не бедствуешь, живешь не на пенсию, как завещал дед. Ты имеешь всё, что хочешь, я оплачиваю любой твой каприз, любое твое желание, хоть и не должен этого делать. Так что заткнись!
— Ты еще пожалеешь об этих словах! Горько пожалеешь!
Гера развернулся и направился к выходу. Разговор с отцом его бесил. Да, его бесило всё, что связано с отцом. Он посмел ему угрожать. Впервые в жизни отец решился на угрозы. А это непозволительно никому, отцу тем более. Слишком это далеко зашло. Но нужно быть готовым ко всему — отец не так прост, как хочет казаться, поэтому нужно просто быть в курсе всех его шагов, действий, звонков. Отец не из тех, кто молча проглотит обиду. Значит, выкинет что-то пакостное!
Озабоченный своими мыслями и разъяренный поступком отца, Гера не заметил, как наступил на что-то. Треск рвущейся материи и женский вскрик вернул его в реальность.
— Боже, я порвала это чёртово платье, — услышал он тоненький женский голосок.
— Не хер раскидывать свой шлейф по всей лестнице. Напялила длинное платье, так, твою мать, придерживай!
Женщина стояла и смотрела на грозного мужчину. Смотрела и молчала, точнее, она опешила от напора и грубости, исходивших от Геры.
— Что уставилась? Иди попроси любовника — купит новое. Насосёшь! — добавил Гера, выплевывая весь свой яд. Он узнал эту женщину. Это она мило улыбалась и позволяла его отцу обнимать себя за талию.
