Бракованная любовь - Ульяна Краш

— У тебя что денег не было? — строго спрашивает Руслан.

— Были.

— Так какого хрена ты в платную не поехала? Ты же знала, что у тебя всё сложно.

Киваю и даже голову поднять боюсь.

— Я скорую вызвала.

— Вроде не первый раз беременна, а всё как дитя малое. Настя, ты когда повзрослеешь? Или может специально это делаешь?

Вскидываю голову, смотрю на него с недоверием.

— Специально? Разве такое можно устроить специально? В чём я виновата перед тобой? Я тоже хочу ребёнка.

Руслан отворачивается. Его, наверно, можно понять. Хочет детей, а я ему родить не могу. Первая беременность наступила пять лет назад и на шести неделях закончилась. Я тогда и ощутить не успела, что беременна. Потом два года попыток и в итоге пошли на ЭКО. Первый раз и ничего не прижилось. Через четыре месяца ещё одна попытка. И, наконец, радость. Двойняшки. Руслан был рад и горд. А я, глядя на него, гордилась своим положением и новым статусом будущей матери. Мои дорогие мальчики решили в двадцать две недели уйти. Снова шок, боль, нежелание жить. Мне кажется, Руслан тогда и разочаровался во мне. При таком статусе и успехах тяжело признавать неудачи. Он даже смотреть начал на меня по-другому: теперь нет прежней теплоты во взгляде, перестал обнимать. И теперь вот четвёртый раз. Снова на раннем сроке.

Руслан поворачивается ко мне всем корпусом, скрещивает руки на груди.

— Мне нужен сын, — твёрдо заявляет он и сверлит меня взглядом.

— Я…понимаю. Я ведь стараюсь изо всех сил…

— Как-то незаметно. Три ЭКО и всё впустую.

— Не все. Два раза ведь получилось, — шепчу онемевшими губами. — Значит, не всё потеряно.

— А толку? Всё равно ты детей не выносила. Угробила всех. Знал бы, что ты бракованная, никогда бы не женился.

Слышать такое от любимого мужчины после пяти лет брака подобно выстрелу в голову.

— Но разводиться я не хочу. Поэтому у меня два предложения: либо мы используем суррогатное материнство, либо… — Руслан делает паузу, и я интуитивно напрягаюсь всем телом. — Я приведу в семью сына.

— Сына? — как эхо повторяю я.

— Да, Настя, сына. Я не хотел тебе говорить, но ты не оставила мне выбора.

— Я не понимаю… Какой сын? Откуда? — я просто не могу поверить, если у него есть сын где-то там, значит, он мне… изменил?

— Это произошло случайно. Несколько лет назад. Не переживай, я её не люблю, просто переспали один раз.

— Переспали? Один раз? А один раз это не измена, по-твоему?

— Нет. Всего лишь удовлетворение потребностей. Ты же не ревнуешь, когда я ем пищу, приготовленную другой женщиной. Здесь то же самое.

Охренеть! В голове не укладывается.

— Нет, Руслан это не то же самое. Чужая еда и, извините, чужая пизда — это не одно и то же.

— Не выражайся, тебе не идёт.

— А что я ещё не должна делать? Не ходить, не раздражать тебя, может, ещё и не дышать?

— Настя, ты перегибаешь палку.

— А ты не перегибаешь? Требуешь от меня сына и пока я мучаюсь, что не могу родить, трахаешь других баб. Может, мне тоже пойти с другим перепихнуться и сказать, что в этом нет ничего страшного?

— Предупреждаю последний раз, не успокоишься, пожалеешь.

— Уже жалею… — мы молчим, он пристально смотрит на меня тяжёлым взглядом. Кажется, мы сегодня наговорили друг другу столько, что теперь между нами пропасть.

— А как же клятвы, Руслан? Которые ты давал мне во время свадьбы. А как же доверие? — но я не могу остановиться, меня будто прорвало. — Это просто какой-то абсурд

— Зато я теперь знаю, что дело не во мне, а в тебе.

— Самое низкое — обвинить женщину во всех бедах. Очень благородный поступок Руслан, ничего не скажешь.

— Ты знала, за кого замуж выходила.

Да, он прав. Знала, что Руслан Бахтин жёсткий и властный мужчина и добивается своих целей любой ценой. Но я даже представить себе не могла, что это касается не только работы.

— Завтра я еду за сыном. Если любишь меня — примешь его.

— А если не люблю?

Я перестаю дышать, ожидая ответа.

— А если нет…Всё равно примешь. Или ты не хочешь ребёнка?

— Я хочу родить сама. Сама! Понимаешь?

У Руслана вибрирует телефон.

— Если ты этого не можешь сделать, может пора смириться?

Хочу ответить, но он поднимает руку, останавливая меня. И принимает звонок.

— Да. На связи…

Я не собираюсь ждать, когда он закончит говорить. Порой его переговоры занимают несколько часов. Мне ли не знать, ведь я его чаще вижу с телефоном в руках, чем без него.

Выхожу из кабинета и иду в сад. Моё любимое место у фонтана. Он сейчас выключен, да и деревья стоят голые. Но мне всё равно здесь лучше и спокойнее, чем в доме.

Если Руслан сказал, что завтра привезёт мальчика к нам, значит, он так и сделает. И хоть мне безумно хочется детей, я очень сомневаюсь, что смогу принять ребёнка от другой. Ведь каждый раз своим видом он будет напоминать о неверности мужа. Если я соглашусь на его условия, значит, на всю жизнь обреку себя на ежедневную боль и сожаление.

Люблю ли я Руслана? Люблю. Он ведь не всегда был таким со мной. Первые несколько лет он искренне любил меня. Это читалось во всём: во взгляде, жестах, улыбке. Когда всё изменилось? Когда я упустила его внимание и погрузилась полностью в себя и свою проблему?

Наверно, после потери двойняшек. У меня до сих пор стоит без изменений их комната на втором этаже, которую я готовила к родам. Я полгода отходила от этой травмы. Едва с ума не сошла. Ничего не замечала вокруг себя. Наверно, тогда я и потеряла Руслана.

(За неделю до этого)

— Ну как? — смотрю на врача с надеждой, но он хмурит брови и продолжает молчать.

Водит по моему плоскому животу скользким датчиком от аппарата УЗИ и наконец, произносит вердикт.

— Вам нужен абсолютный покой… Хорошо, что вы среагировали быстро, но гарантий я вам дать никаких не могу.

— Значит, всё-таки шанс есть? Пожалуйста, скажите что есть. Я так хочу этого малыша.

Светловолосый молодой врач, ещё мальчишка, поднимает на меня серьёзный взгляд серых глаз.

— Я не хочу вам врать и обнадёживать.