Скромная королева - Кайли Кент

Холли

— Ti voglio bene. Tornerò appena posso. Не забывай, Холли. — Я просыпаюсь словно от толчка, голос Ти шепчет мне на ухо.

— Ти? — спрашиваю я в темноту, но ответа не получаю. Последние три ночи я провела одинаково. На мне его рубашка, один из его костюмных пиджаков обернут вокруг меня, как одеяло, и я сплю на стуле. Потому что я ни за что на свете не могу лечь в кровать, зная, что он не присоединится ко мне. — Когда? — кричу я в пустоту. — Когда, черт возьми, ты вернешься? — Я поднимаю бокал с вином, который оставила на столике рядом, и швыряю его в стену.

Я никогда не испытывала такой боли. Я думала, что познала горе после смерти брата, но это намного хуже. Как будто часть меня тоже умерла. Я чувствую себя мертвой. Я не хочу жить жизнью, в которой Ти больше нет. Как такое могло случиться? Мы были вместе всего несколько недель. Наша история должна была закончиться не так. Как может человек, которого ты знаешь совсем недолго, так глубоко проникнуть в твою душу, что от тебя останутся лишь осколки того, кем ты был до него? Как я могу продолжать жить, притворяясь, что со мной все в порядке?

Я не в порядке. Ничто не в порядке.

Мне нужен Ти. Он должен вернуться. Он просто должен. Или я должна добраться до него. Я знаю, что мысли в моей голове сейчас неправильные, но я не могу жить с этой болью. И я не могу жить без него.

Я подбираю с пола осколок стекла. Упав на колени, я подношу разбитый осколок к лицу, глядя на призрак своего отражения. Один осколок. Достаточно одного острого осколка, и я снова смогу увидеть его.

Дверь неистово распахивается, тяжелое полотно с грохотом ударяется о стену.

— Черт! Холли, нет. Опусти это, мать твою. Сейчас же. — Нео бросается ко мне, выхватывая осколок из моих пальцев. — Это, бл*дь, не решение.

— Я… я… я не могу дышать. — Я задыхаюсь, когда слезы текут по моему лицу. Мне даже неважно, что он видит, как я плачу. Меня больше ничего не волнует. Мне просто нужен Ти.

— Шшш, все будет хорошо. Я держу тебя. — Нео берет меня на руки и выносит из спальни. Усадив меня на диван в общей зоне, он некоторое время смотрит на меня сверху вниз, затем снова поднимает на руки, идет на кухню и сажает меня на табурет у стойки. Я позволяю ему перемещать меня. Какое это имеет значение? Никакого. Ничто больше не имеет. — Я сделаю тебе чай.

— Почему это происходит? Этого не должно было случиться. Он нужен мне, Нео. Он мне так нужен.

— Я знаю, Хол, мне тоже, — говорит он, принимаясь кипятить чайник. Он что-то бормочет себе под нос по-итальянски, но я не улавливаю его слов.

— Ti voglio bene. Tornerò appena posso — что это значит? — спрашиваю я.

Тело Нео замирает, прежде чем он делает глубокий вдох и поворачивается.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я постоянно слышу это во сне. Это глупо, я знаю. Но это то, что Тео говорит мне во сне. Он сказал мне это и по телефону в тот день. Я хочу знать, что это значит.

— Он сказал это тебе? Чертов идиот. — Нео качает головой. — Ты слишком умна для него, Холли.

— Не говори так о нем. Что это значит?

— Это значит: Я люблю тебя. Я вернусь, как только смогу.

Я повторяю эти слова в голове снова и снова. Я вернусь, как только смогу. Значит ли это, что на самом деле он не погиб? Меня не покидает мысль — я просто нутром чувствую, — что его не было в здании, когда оно взорвалось. Но если его там не было, то где же он, черт возьми? И почему он заставил меня пройти через всю эту боль?

— Вот, выпей это. — Нео ставит передо мной дымящуюся чашку. Я не беру ее. Я не хочу пить. Наблюдаю, как Нео поворачивается ко мне спиной, достает телефон и пишет кому-то сообщение. Он мгновенно получает ответ и ругается по-итальянски; эти слова я быстро уловила.

Я знаю, что это, скорее всего, мои фантазии, но не могу отделаться от мысли, что он пишет Ти. Знает ли он, где тот находится? Что они задумали? Надежда, расцветающая в моей груди, позволяет сделать первый нормальный вдох. Мне нужно за что-то ухватиться, потому что именно этот крошечный проблеск оптимизма будет заставлять меня двигаться вперед каждый день.

Я вернусь, как только смогу. Он вернется. Он должен вернуться.

— Он вернется? — На этот раз я задаю вопрос вслух, и Нео поворачивается ко мне лицом.

— Нет, Хол, не вернется. Мне жаль, что это не тот ответ, который ты хочешь услышать. Но его больше нет.

— Я тебе не верю. Ты что-то скрываешь. Подожди… Это ты сделал? Это ты устроил так, чтобы он был в том здании, когда оно взорвалось? Ты ведь его заместитель, верно? А это значит, что ты окажешься в выигрыше, если Ти не станет. — Я встаю и отхожу.

— Какого черта? Нет! Думаешь, ты одна тут страдаешь? Угадай, что, принцесса? Это, бл*дь, не так. Неужели ты думаешь, что я хочу этого? Сидеть тут с твоей задницей, пока где-то там спокойно разгуливает убийца моего лучшего друга? Нет, бл*дь, не хочу. Я не должен сидеть здесь. Я должен охотиться на того ублюдка, который забрал его у нас.

— Тогда почему ты этого не делаешь?

— Из-за тебя, Холли. Если с тобой что-нибудь случится, Ти никогда, бл*дь, не простит меня, мертвый или нет.

— Что со мной может случиться? Ты должен найти того, кто это сделал. Я хочу его окровавленную голову, насаженную на кол. Я хочу видеть его страдания. Я хочу… Я хочу вернуть Ти! — кричу я.

— Мы оба хотим. Итак, скажи мне, Холли, что ты собиралась делать с тем куском стекла? — Я не смотрю на него. Я не могу признаться, что мысль о том, чтобы покончить со всем этим, прекратить боль, приходила мне в голову. — Я так и думал. То, что ты причинишь себе боль, ничего не исправит, Хол. Пообещай мне, что не сделаешь ничего настолько глупого. — Нео останавливается передо мной, заключая меня в объятия.

Это неправильно. Это не