Суши с хлебом (СИ) - Тата Кит

— Сядь прямо!

Едва папа успел это сказать, как я рефлекторно выпрямила спину и продолжила гонять кусок баклажана вилкой по тарелке.

Я уже привыкла к тому, что папа чаще всего разговаривает со мной, как с собакой, а он привык, что я — его личная дрессированная собачонка, беспрекословно выполняющая команды.

Но у всего есть предел, и я своего достигла.

Сегодня же убегу из этого дома настолько далеко, что даже папа со своими деньгами и связями не сможет найти меня.

— Сегодня вечером, в восемь, чтобы была дома, — сухо бросил папа, не отрываясь от чтения новостей в планшете. — Приедет Петя, будет свататься.

А вот и причина, по которой я хочу сбежать, и как можно скорее.

Петя — старый папин друг. В прямом смысле слова — старый.

Примерно папин ровесник, может, даже старше.

Папины дела в бизнесе последнее время идут не очень, поэтому в качестве выхода из затруднительного для него положения он выдает меня замуж за состоятельного человека, союз с которым поможет решить папе кучу проблем.

Эту схему он уже провернул с моей старшей сестрой семь лет назад. Он тоже выдал её замуж за человека, который старшее неё. Не папин ровесник, конечно, но пятнадцать лет разницы между тем мужчиной и моей сестрой — это, на мой взгляд, достаточно большой барьер для понимания друг друга. Сестра утверждает, что счастлива в этом браке, но по её глазам я вижу лишь то, что дрессура с ней была суровее, чем со мной. Когда родилась я, у папы уже не было столько свободного времени, чтобы сделать полностью послушной собачонкой ещё и меня.

— Не слышу, — с нажимом произнёс папа, и я почувствовала прожигающий щёку взгляд.

— Хорошо, папа. В восемь я буду дома, — отчеканила я и мельком заглянула в его глаза, снова боязливо опустив взгляд в тарелку.

— Раньше надо. Часов в шесть. Лена, подготовь её. Чтобы причёска, платье, цацки…Побрей, где надо… — бросил папа маме, которая в это время увлеченно с кем-то переписывалась по телефону.

Наверное, со своим тренером, с которым спит.

Папа не в обиде, он тоже не отличается верностью.

А брак моих родителей уже давно существует только на фотографиях со светских приёмов и вечеринок, которые они посещают или устраивают сами.

— Хорошо, Лёва, — ответила мама, не отвлекаясь от телефона. — Я всё сделаю.

Я в очередной раз получила подтверждение, что мой сегодняшний побег из этого дома — лучшее, что я могу сделать для себя в этой жизни. Даже если папа найдёт меня и убьёт за это, я не пожалею о том, что сбежала и хоть чуть-чуть пожила так, как хотела именно я.

До универа меня довёз личный водитель. Он же — мой телохранитель, он же — большая анальная пробка везде, где я бываю.

Я резко обернулась и встала, как вкопанная, поняв, что этот парень следует за мной до аудитории.

— Ты и на парах сегодня решил со мной посидеть?

Очень хотелось ткнуть ему пальцем прямо в открытый глаз.

— Лев Николаевич дал указания об особом контроле на сегодня, — сухо отчеканил водитель.

Неужели за завтраком у меня на лбу был нарисован план побега? Вряд ли. Я сделала всё, чтобы ни у кого не возникло даже подозрений в том, что я могу нарушить запланированный отцом ход событий.

Я стиснула зубы, спорить не стала, но всем своим внешним видом показала недовольство происходящим.

Ровно две пары я ощущала, как мой затылок пристальным взглядом прожигал водитель, привлекший внимание одногруппниц.

Может, они затащат его в какие-нибудь кусты? Парень-то он, вроде, симпатичный. Не в моём, правда, вкусе, слишком смазливый, но для большинства девчонок он вполне себе секси.

Кто-нибудь, заберите его себе! Пожалуйста!

Я нервно грызла ногти, получая от мамы смс-ки с временем и местом, где мне сделают маникюр специально для ужина. Я хотела самостоятельно рвать на себе волосы из-за маминых равнодушных смс-ок о том, что она записала меня на лазерную эпиляцию.

Может, этот старый хрен, вообще, за лохматую естественность. Откуда они знают, в каком виде ему нужно меня подавать? Испортит купец в лице моего папы товар в виде меня, и что тогда? Сделка сорвётся? Недальновидно, папа. Ох, как недальновидно.

После второй пары я не выдержала, понимая по маминой активности, что пора начать действовать. Ещё немного и она позвонит водителю, чтобы он пораньше забрал меня из универа и повёз по «процедурам».

— На унитазе ты тоже рядом со мной сидеть будешь? — обратилась я к водителю, когда поняла, что он и в женский туалет со мной собрался зайти. — Или ты так завуалированно намекаешь, что хочешь, чтобы я села на тебя сверху? Шалун, — пришлось включить дикую львицу-тигрицу и даже подцепить лацкан его пиджака ногтем в качестве флирта. — Думаю, моему папе не понравятся такие твои планы. Но, если хочешь, я буду молчать о нас. Или расскажу в подробностях, как ты нарушил мои личные границы, — понизила я тон до угрожающего.

— Идите, — кивнул парень в сторону женского туалета и отошёл от меня на шаг, подчеркнув дистанцию холодной отстраненностью.

Да кому ты нужен? — фыркнула я мысленно и зашла в туалет, прикрыв за собой дверь.

В кабинке я быстро сменила строгое платье прилежной ученицы на толстовку и джинсы, больше подходящие какому-нибудь парню. Идеальные туфли — на удобные кроссовки. Простите, любимые туфельки, но так нужно. Вместо распущенных локонов — тугая коса, чтобы не зацепиться волосами об оконную раму.

Одежду хорошей девочки закинула в мусорное ведро. Она мне больше не пригодится, да и таскать с собой балласт я не хочу.

Напоследок заглянула в рюкзак и убедилась в том, что денег с собой набрала достаточно. Пачки пятитысячных купюр лежали ровненько на дне под книгами и тетрадями, которые я так же безжалостно выбросила. Надеюсь, папа не замечал, как из его сейфа последние полгода пропадало по одной-две пачки денег в месяц.

Выйдя из кабинки, я накинула обе лямки рюкзака на плечи и, воровато оглядываясь на входную дверь в уборную, открыла окно.

Выглянула наружу и словила приступ тошноты и паники. Первый этаж. Вроде, не должно быть высоко, но почему асфальт под окном так далеко?

Если при приземлении я сломаю только одну ногу, то это уже