( Не) мой профессор
1. Люда
Да заткнёшься ты или нет...
Протянула руку, нашарила на тумбочке чёртов телефон. Третий раз подряд за последние пять минут ткнула пальцем в экран, заставляя замолчать осточертевший будильник. Повернулась на другой бок, натянула одеяло до самых ушей...
Ненавижу утро. Терпеть не могу осень и дождь за окном. На дух не переношу собачий холод и нервное дорожное движение в час пик. И вообще, это не моя жизнь, я совсем не об этом мечтала когда-то...
Мобильник снова взорвался весёлой трелью, так и напрашиваясь на то, чтобы я швырнула его об стену. Но мы оба знаем о том, что я так не сделаю - мне ещё четыре месяца за него кредит выплачивать. Поэтому он и орёт как ненормальный, намекая на то, чтобы хозяйка просыпалась и топала на работу, дабы потом ровно четверть преподавательской зарплаты отдать в качестве очередного взноса за этот бесполезный по сути гаджет...
Со злостью отшвырнула одеяло. Сцепила зубы, чувствуя, как привычная сырость и утренний холод мёртвой хваткой впиваются в голые плечи и лезут под пижаму, отгоняя остатки сна... Самый отвратительный момент после пробуждения, да. Чертыхнулась, поднимаясь с постели, сунула ноги в тапки, потянулась к халату...
Всё не так и плохо, верно? Не проспала - уже плюс. Сегодня у меня всего три пары, потом окно, за которое можно успеть оформить хотя бы часть дурацкой стенгазеты по теме древних мифов, потом собрание в группе (его я смогу сократить до пятнадцати минут), одна дополнительная лекция, и на этом всё. Наконец снова получится вернуться домой. Сюда, в унылую хрущёвскую двушку... Чтобы на скорую руку сварганить ужин, в конце концов начать подбирать материал для зимней сессии, выбрать тему следующего сочинения по драматургии для третьего курса, накидать план на ближайшие пару недель касательно истории мировой живописи, и самое моё нелюбимое - подготовить лекцию по приёмам создания художественного текста... Господи, я очень люблю свою работу, но иногда я её просто ненавижу. Например, сейчас...
Закрыла глаза, обняла себя за плечи, прислоняясь виском к холодильнику, дожидаясь, пока закипит чайник. Как же хочется спать...
Вздрогнула, когда из глубины квартиры внезапно загромыхала оглушающая бодрая музыка - дочь снова поставила таймер на музыкальной колонке, чтобы проще было проснуться. Заодно разбудить весь дом, дабы потом в мою сторону косились все соседи. Как же бесит, а...
Надеждам на пять минут одиночества и тишины с чашкой кофе перед работой не суждено сбыться, увы.
Сердито прошла мимо своего незастеленного дивана, толкнула дверь в смежную комнату. Поморщилась, затыкая ладонями уши и пытаясь найти глазами пульт от этого давящего на мозг басами и красной моргающей подстветкой монстра, стоявшего на столе и изрыгающего из себя чудовищные звуки, именуемые нынешней молодёжью музыкой.
- Лера! Лер! - я безжалостно сорвала с дочери одеяло. - Валерия!
- Ну чтоооо... - та страдальчески протянула сквозь сон, с закрытыми глазами пытаясь удержать край пододеяльника.
- Выключи музыку! - я с трудом сама могла расслышать собственный голос.
Дочь недовольно поморщилась, но глаза не открыла. Демонстративно нажала кнопку на часах, которые не удосужилась даже снять с запястья перед сном, и этот зверский рёв прекратился также внезапно, как и начался.
- Довольна? - Лера язвительно поджала губы, всё-таки вырывая одеяло из моих рук и накрываясь с головой.
- Вполне. Вставай! На учёбу пора.
- Кофе сделаешь?
- Сделаю, - я вздохнула, подбирая с пола валявшийся томик стихов, который сама же брала для неё в нашей студенческой библиотеке. - Приходи на кухню.
- Может, сюда принесёшь? - Валерия приоткрыла один глаз.
- Нет. И не ставь больше будильник, просила же... - я аккуратно положила книгу на край стола - ну вдруг когда-нибудь она всё-таки проникнется любовью к чтению так же, как я в её возрасте...
- Мааам... - в голосе дочки прорезались плаксивые интонации. - Может, я сегодня не пойду на учёбу...
- Лера! Не начинай! - я поспешно шагнула к двери, не желая ссориться с дочерью с самого утра. - Поднимайся немедленно!
Вот я в её возрасте даже не думала о том, чтобы пропустить занятия! Впрочем, мать бы мне этого никогда и не позволила. А я вполне могу под настроение махнуть рукой и разрешить Лерке прогулять первые пары... Но не в начале года же!
- Лер, вставай! - крикнула на всякий случай, возвращаясь на кухню. - Кофе уже готов!
- Иду... - долетел мученический ответ...
Я так мечтала, что дочь пойдёт по моим стопам - станет преподавателем... Пусть не литературы, но истории, как её бабушка... Но Лера даже не думает о такой перспективе. Вообще ни о чём не думает! Единственное, что я смогла сделать - это пропихнуть её на факультет философии в нашем ВУЗе, где было свободное место на бюджете. Естественно, заставить её выбрать профессию я не могу, но иногда мне искренне жаль, что у дочки нет тяги делиться знаниями и учить чему-то других людей. И бабушка пыталась после школы вразумить внучку, но увы - на этот раз не вышло даже у неё...
Рука с чайником дрогнула, когда в кармане халата зазвонил телефон. На экране высветилось холёное лицо улыбающейся на камеру матери - игривый взгляд, идеальная филлерная подтяжка, аккуратная контурная пластика губ, точёные плечи, ярко-алые длинные ногти... Она в свои пятьдесят четыре выглядит как модель с обложки глянцевого журнала. Тогда как я в свои тридцать шесть без слёз в зеркало взглянуть не могу... Тьфу-ты, совсем забыла, что нельзя упоминать бабулю всуе, иначе она материализуется на внешнем плане. И как ей это удаётся - звонить так чётко не вовремя...
- Да, мам! - по спине прошла дрожь омерзения от самой себя, когда я с излишним фальшивым воодушевлением бодро рявкнула в трубку.
- Доброе утро, Людочка, - выдержанный строгий голос матери для моих ушей проскрежетал камнем по стеклу.
- Доброе утро!
- Как вы там? Валерия уже встала? Как у неё дела? Молодой человек появился наконец? А ты как? Так и не решилась ответить на ухаживания Петра Владимировича?
Закрыла на миг глаза, втягивая носом воздух. Нет, я себя считаю вполне терпеливым человеком, но я просто не понимаю, как можно в такую рань вот так спокойно и умиротворённо разговоривать? Словно жизнь - рай земной, будто у тебя в запасе ещё миллион лет молодости и красоты, и вообще всё прекрасно и сказочно? А не вот это вот - унылое серое утро, впереди чёртов рабочий день, дождь вторую неделю...
- Мам! Ну какой Пётр Владимирович?! - я неловко попыталась скрыть раздражение. - Ему шестьдесят восемь скоро! И он опять затопил мне кухню, потому что у него засорилась раковина, и он не заметил, что вода льётся на пол...
- Людмила, избавь меня от подробностей вашей коммунальной жизни, - голос матери зазвучал строже. - Зря ты, конечно... Ты даже не представляешь, что с мужчиной способна сотворить молодая женщина...
- Я не молодая, мам!
- Для него молодая! - в её тоне послышался металл. - Ты никогда мать не слушаешь! - она тоже терпеливо выдохнула, сменила интонацию. - Ну да ладно, дело твоё. Валерия как?
- Хорошо, - я тоже привычно проглотила недовольство. - Сейчас завтракать будем...
- Яйца на завтрак приготовь - они полезны. Желательно салат с зеленью и отрубями сделай. И овсянку свари - хоть силы будут. И кофе меньше пей, слышишь меня?
- Конечно слышу, мам... - я щедрой рукой насыпала две ложки растворимого кофе в чашку и залила кипятком. Достала из хлебницы батон и полезла в холодильник за копчёной колбасой. - Долго это всё готовить...
- А ты куда спешишь-то? Жить надо здесь и сейчас, а не откладывать на потом...
- Ой, мам... Всё, мне некогда, Лера вон идёт...
- Привет ей от бабули передай!
- Обязательно! Пока! - я нажала отбой.
Глубоко вздохнула, тихо ненавидя себя за то, что сейчас на столе не овсянка с салатом и зеленью, а бутерброды из зачерствевшего батона и заветренного хвостика краковской. Мама всегда была такой - строгая, уверенная в себе, хозяйственная. Она прекрасно умела рассчитывать деньги, и даже когда у нас случались трудные времена, мама умудрялась без проблем протянуть от аванса до зарплаты, при этом отложить некоторую сумму мне на новое платьице, приобрести в киоске какую-нибудь книгу и не забыть купить себе помаду или лак для ногтей. Она и меня пыталась воспитать такой же, но... Что-то явно пошло не так. Впрочем, общего у нас тоже достаточно - меня также бросил жених сразу после того, как я забеременела. А сейчас вот Лерке восемнадцать, и мы обе держим за спиной скрещенные пальцы...
