И я психанула, хоть и не воспринимала это до конца серьёзно… Скорее просто не верила, что кому- то нужна моя несчастная девственность за почти полмиллиона. Когда мне написал какой-то Билл Хатчинсон и начал договариваться, я все равно не верила, что до сделки дойдет, но переписывалась с ним, да. И даже послала пару фоток в белье.
Но это ведь так, дебильная игра.
Считаете, что не смогу заработать на машину? Пф! Я сказала, что, если захочу, и за месяц вопрос решу.
Вот. Решила…
Кто ж знал, что Билл- это Андрей Жаров, главный придурок всего нашего потока, который залез в мой телефон и увидел объявление, когда я забыла мобильник в столовке… - Ну-ну, не реви только, Лер, - усмехнулся Андрей, наваливаясь всем телом и толкая палец мне дальше в рот, от чего глаза мои шокировано распахнулись, - Чего реветь? Как пара леденцов… Пару минут…
Криво улыбнулся, давя прокуренным пальцем мне на корень языка. Рвотный рефлекс не заставил себя ждать. Дернулась, закашлявшись, согнулась пополам, сдерживаемые горячие слёзы тут же рекой потекли…Чёрт. Всхлипнула, выпрямляясь и вложила в горящий злобой взгляд всё, что я думаю и об этом мудаке, и его предложении. Но Жарову было откровенно плевать
- И всё, - продолжал он тем же лаковым издевательским тоном, - Тему закроем. Мы ж не звери, да, Стас?
- Конечно, Андрюх. Давай, Лерчик, прям тут.
Реутов вжикнул ширинкой. Я испуганно охнула.
- Не будешь сосать – будем ебать, - нараспев сообщил Жаров.
- Да пошли вы! – вскинулась я, пытаясь выплыть из захлёстывающего отчаяния.
От ощущения тотальной беспомощности скрутило живот. Сдали нервы. И я под влиянием порыва со всей силы оттолкнула Жарова от себя.
Он не ожидал – отшатнулся, чуть не упав.
- Эй, что такая смелая! - На хуй идите оба! – и Реутова толкнула тоже, но он уже был готов и перехватил мои запястья, заламывая руки за спину. Начала вырываться.
- Пусти! Пусти! Пусти-и-и!
- Дура, не вопи, - Жаров подлетел снова, зажал мне ладонью рот.
Вдвоем вдавили меня в угол, к вспотевшим облезлым трубам около сломанного толчка.
- М-м-м!!! – могла только мычать, вырываясь.
- Давай сейчас, а? – запыхтел Реутов, щупая мою грудь через безразмерную толстовку.
- Бля, давай, - Жаров кинул быстрый взгляд в сторону подпертой двери.
- М-м-м!!!! – я замычала с утроенной силой, тело крупно затрясло истерикой.
Просто не верилось, что всё это реальность. Всё это со мной!
- Тихо ты, тихо! – прорычал Жаров.
Дернул меня на себя, прижимая спину к своей груди, и, чтобы наверняка, зажал мне не только рот рукой, но и слегка придушил шею.
И тут же кто-то сильно затряс дверь, а через мгновение послышалось, как поддавшееся дверное полотно с размаху ударилось о стену.
Вы замерли втроем. От парней волной пошел адреналин, их глаза округлились. Я не видела лица Жарова, продолжавшего удерживать меня, но физиономия Реутова была более, чем красноречива. Он бесшумно приложил палец к губам, смотря на меня, и жестом показал, что, если что- прирежет.
Да пошел ты, знаешь куда!
- М-м-м! – замычала снова, дернувшись в стальной хватке Андрея.
- Сука, я запомню, - быстро прошептал Жаров мне на ухо и сразу отпустил, потому что вошедший, судя по звуку шагов, стремительно приближался.
- Так, и что тут у вас?
Опомниться не успела, а в кабинку уже заглянул наш новый философ.
Боже, только не он! Не знаю почему, но с ног до головы залилась краской стыда. Растрепанная вся, с двумя пацанами, в мужском туалете, у Реутова еще ширинка расстегнута. Ну что мы тут могли делать, да? Судя по непроницаемому, чуть брезгливому взгляду, которым окинул меня Савицкий, все выводы он уже сделал про меня… - Да, так, общаемся…с дамой, - расплылся в беззаботной улыбке Жаров, проводя по затылку пятерней и взирая на Эдуарда Альбертовича исподлобья. - Ясно, - поджал губы Савицкий, обводя нашу троицу глазами и задерживая обличающий взгляд именно на мне, - Университет не место для такого общения, молодые люди. Вы, кажется, только что были на моей лекции? Фамилии. - Жаров. - Реутов. Я же молчала, сгорая от стыда, пока Эдуард Альбертович не обратился ко мне лично.
- А ваша?
- Конева, - пискнула, отводя глаза.
- Хорошо, я запомню. А теперь марш обратно в аудиторию. И…кхм…Реутов, ширинку застегните, будьте добры.
3. Люда
- Людмила Витальевна?! - зав. кафедрой с удивлением осмотрел меня с головы до ног поверх очков, закрывая за собой дверь. - У Вас лекции закончились?
Расписание посмотри, придурок...
Натянуто улыбнулась, незаметно спуская со стула поджатую ногу и торопливо нашаривая туфлю под столом.
- У меня окно, Николай Валерьянович. Как раз занимаюсь стенгазетой...
Ненавижу всю эту внеурочную деятельность, которая нахрен никому не сдалась, но для отчётности надо.
- Уууу... Похвально, Людочка... - Николай Валерьянович тоже расплылся в одобрительное улыбке, шагая прямиком ко мне, дабы удостовериться собственными глазами в том, что мои слова не расходятся с делом.
Блять, и его сальный противный голос я вдвойне ненавижу, да. И это панибратство тоже. Чтоб тебя...
Чуть повернула в его сторону монитор, демонстрируя набранный материал об Икаре и его набившем оскомину полёте, демонстративно перелистнула страницу, показывая уже проделанную работу по добыче огня Прометеем.
- Мммм... Вы отлично подобрали тему... - Николай Валерьянович с умным видом покивал головой, делая вид, что хоть как-то разбирается в мифологии. - Это на самом деле очень интересно...
Стиснула зубы и прикусила язык, сдерживая адресный мат. Вновь повернула экран к себе, тут же полезла в поисковик, старательно изображая рвение к труду и полное погружение в работу. Ну вали уже отсюда, а...
- Людмила Витальевна...
Твою мать...
Не поднимая глаз, сосредоточенно протянула:
- Ммммм?!
Николай Валерьянович выдвинул стул из-под соседнего стола. Придвинул к моей столешнице... Сел напротив меня...
- Людмила!
Я занята. Занята. Занята...
- Людочкаааа, - в голосе зав. кафедрой послышались раздражённо-настырные ноты. - Отвлекитесь от компьютера, будьте любезны.
Выдохнула, призывая на помощь всё своё терпение.
- Николай Валерьянович! У меня совсем нет времени! - затараторила, делая вид, что не замечаю направленный на меня пристальный подслеповатый взгляд сквозь очки. - Мне нужно закончить хотя бы два листа...
- Людмила Витальевна!
Бляяяяять...
Медленно подняла глаза над монитором. Нетерпеливо забарабанила ручкой по клавиатуре, давая понять, что к праздным разговорам я не готова. Впрочем, не помогло, как всегда...
- Люда... - Николай Валерьянович положил локоть на стол, чуть подался вперёд. Поджал бесцветные широкие губы, сдвинул очки на нос, прищурился, снова поправил их обратно на переносицу...
От его подготовительных действий стало тошно. Каждый раз как в первый раз, бесит только...
- Николай Валерьянович, если Вы снова насчёт личной встречи, то простите, я снова отвечу отказом.
Одуловатое лицо напротив закаменело, пошло красными пятнами.
Опустила глаза в экран, скрестив под столом пальцы и от всей души надеясь на то, что он сейчас недовольно попыхтит, как обычно, пригрозит мне голым окладом и обиженно удалится.
Господи, какой дурой я была пятнадцать лет назад, когда будучи ещё студенткой впервые согласилась на предложение своего преподавателя... Нет, Николай Валерьянович уже тогда не блистал ни красотой, ни харизмой, но он знал безошибочный способ получить желаемое - деньги. А мне они тогда позарез были нужны... Мать, конечно, помогала нам с трёхлетней дочерью, но мне так хотелось хоть немного тратить на себя лично... Тем более, не я первая, не я последняя. Ничего сверхъестественного, даже утруждаться не надо - прямо здесь, во время пары, в уборочной подсобке. По времени пять минут от силы. Даже смотреть на него необязательно - достаточно задрать юбку и повернуться спиной, упереться руками в раковину и дежурно постонать для приличия, хотя Николай Валерьянович наверняка прекрасно знал, что я издаю звуки только в качестве уважения к его возрасту и лишней накинутой сотне. Меня хватило ненадолго - в течение года я согласилась на подобные товарно-денежные отношения пять раз. А потом стала встречаться с ровесником с параллельного курса и вежливо отказала Николаю Валерьяновичу. Он воспринял мой отказ вполне адекватно, ибо помимо меня было немало девчонок, желающих заработать на сигареты подобным образом. Мне тогда казалось, что мой недолгий позор навсегда останется в прошлом. И, в принципе, так и случилось даже... До поры до времени. Пока я не вернулась сюда в качестве преподавателя, а Николай Валерьянович не занял должность зав. кафедрой. Тогда он почему-то внезапно вспомнил о былом... Точнее, я даже догадываюсь почему - нынче молодые студентки ему явно не светят, а вот возрастная неудачница вроде меня вполне могла бы согласиться. Но, наверное, у меня на данный момент нет такой острой нужды в деньгах... Не то чтобы я внезапно стала ярой поборницей морали, но теперь Николай Валерьянович почему-то вызывает у меня только омерзение и брезгливость. Возможно, если бы он хоть минимально проявил внимание, начал ухаживать там, я бы ещё подумала. А так... Пфффф...
