— Пап, ты что? — удивилась Ольга Викторовна, вынося на террасу огромный поднос с овощами.
— Если Даньки нет поблизости, значит, он осваивает автомобиль, — невозмутимо сообщила Ирина Федоровна, — а твой отец каждый раз пугается, будто мальчик там бомбу испытывает, а не на педали жмет! Погоди, не заправляй пока салат.
— Так время уже!
Ольга Викторовна покосилась на часы. Илья должен был приехать домой еще полчаса назад.
— Надо еще раз позвонить, — пробормотала она, — но тут такая связь паршивая… то занято, то абонент вне зоны.
Ирина Федоровна досадливо поморщилась.
— Значит, не тут связь паршивая, а там, где сейчас Илька. И вообще, хватит ему названивать. Подъедет поближе, сам прозвонится.
— Как ты думаешь, он невесту сразу привезет? Бабушка пожала плечами.
— Они же вместе были. Наверное, вместе и приедут, — рассуждала вслух Ольга Викторовна. — Надо бы наших предупредить, чтобы вели себя по-человечески. Так, ну, Марине я сказала. Данька тоже знает. Ты с отцом разговаривала?
— Оля, не суетись. Привезет, так привезет. Устроим смотрины.
— Вот этого я и боюсь, — пробормотала она.
— Ты самовар поставила?
Ольга Викторовна не успела ответить, со стороны гаража раздался тревожный бас деда.
— Данила пропал!
— Как пропал? — охнула Ольга Викторовна.
— Наверное, его просто нет в гараже, — пояснила ее мать, продолжая спокойно расставлять тарелки и мимоходом отодвигая от Марины пакет молока, третий по счету, который она намеревалась вылить в пюре.
— Витя, иди сюда!
— Иришенька, его нигде нет!
— В сарае смотрел?
— Смотрел. И двор весь обегал.
Ольга Викторовна, всхлипнув, метнулась в дом.
— Может, он у себя? Играет или заснул?
— Оля! — остановила ее Ирина Федоровна. — Данька отца ждет, ему не до игр. Может, он у ворот на улице встречает?
— Да закрыты ворота! — с отчаянием откликнулась та. — Марина, ты Даньку не видела?
Марина кивнула, сосредоточенно хрумкая морковкой.
— Видела?! Где? Когда?
— Так мы же завтракали вместе.
— А потом куда он девался?
Марина пожала плечами и задумчиво взялась помешивать пюре, потрясая над ним солонкой.
Ирина Федоровна безнадежно махнула рукой, усадила дочь в кресло-качалку.
— Успокойся! Гера! Гера, поди сюда.
Из огромной будки лениво выползла давешняя воришка и зевнула.
— Ко мне, — прикрикнула Ирина Федоровна. Гера, убедившись, что поблизости нет веника, потрусила к террасе.
— Ищи Даньку. Слышишь? Где Даня?
— Мама, ну она же не ищейка! Что за глупая идея!
— Молчи. Гера, пойдем.
Псина привела бабушку на задний двор и, довольно улыбаясь, села под деревом. Ирина Федоровна разочарованно огляделась.
— Ты поиграть решила? Я же спрашивала, где Данька…
— Я здесь, ба, — вдруг послышалось откуда-то сверху. Задрав голову, бабушка разглядела внука, уютно устроившегося на ветке. И присвистнула восхищенно.
— Ну и что мы там делаем, сударь?
— Ни фига себе! — поразился сударь. — А ты меня научишь так свистеть?
— Ага. Если ты немедленно слезешь и пообещаешь впредь туда не лазать! Что у тебя в руках?
Данька громко вздохнул.
— Бинокль. Я папу смотрю, а его все нет и нет. Самолет-то два часа назад прилетел.
— Ну мало ли, — пожала плечами бабушка, — может, на дорогах пробки или еще что. Давай, спускайся, а то у меня головокружение.
Только когда он очутился на земле, Ирина Федоровна с облегчением выдохнула. И, подавив желание надрать уши малолетнему разбойнику, повела его умываться. Гера бежала впереди и подпрыгивала, словно кенгуру, норовя лизнуть Даньку в нос. Вдруг она остановилась и, счастливо взвизгнув, метнулась к калитке. Через секунду оттуда во двор зашел черноволосый мужчина в костюме, немного мятом и перепачканном.
— Папа! — завопил Данька и бросился ему навстречу, перегоняя Геру.
— Ну вот и Илька, — вздохнула бабушка.
— Мама! Даня нашелся? Ой, ну слава богу, Илюша приехал. Марина, папа, Илюша приехал!
Данька висел у отца на плечах, Гера скакала вокруг и оглушительно лаяла. Марина с кастрюлей в обнимку докладывала брату последние новости из своего института. Ольга Викторовна пыталась всучить Илье клубнику, приговаривая, что в этом году ягода уродилась просто чудесная.
— Что ты ему аппетит перебиваешь? — ворчал дед, — парень две недели ни черта домашнего не ел, пойдемте-ка за стол. И по маленькой, да, Илюха?
— Витя, если ты еще раз помянешь черта, — вклинилась бабушка, — у меня случится разрыв сердца. Илья, дай я тебя поцелую.
— Мама, погоди, он весь грязный. Илюша, где ты был? И почему ты со стороны калитки, где машина? И что у тебя с костюмом? Данька, слезь немедленно с отца и иди мыть руки! Илька, тебя это тоже касается.
Илья чувствовал, как начинает привычно гудеть голова.
Он очень любил свою семью. Очень, правда. Но не всех сразу.
— А что ты такой бледный? Тебя в самолете укачало, да? Сколько раз я говорила, с твоим давлением нельзя летать, сел бы на поезд…
— Мама, мне нужно…
— Переодеться, я понимаю.
В левое ухо что-то бормотал Данька, в правое влетал заговорщицкий шепот сестры. Дед хихикал и подмигивал, показывая из-за спины бутылочку коньяка.
Да и Гера продолжала надрываться.
— Стоп! Тихо. Я очень соскучился и рад вас всех видеть, но…
— Мы тоже рады! Иди скорей за стол. Понукаемый со всех сторон, Илья побрел к террасе, продумывая план побега. Вдруг мама, шедшая впереди, круто затормозила, оборачиваясь к нему.
— Илюша, а что же ты один?
— А с кем он должен быть? — удивилась Маринка.
— Доченька, я же тебе говорила! — делая страшные глаза, напомнила Ольга Викторовна.
Дед пробился к Илье и горячо зашептал:
— Они еще сто лет будут балаболить. Давай-ка, внучек, за встречу дербалызнем. Ты видал, как я буфет-то поправил? Да-с, поправил, простоит еще дай бог!
Илья потер виски, пытаясь сосредоточиться. Бесполезно. Даже не стоит, наверное. Тогда он задумчиво уставился на бокал, да и выпил коньяк залпом, чего делать совершенно не следовало.
В желудке что-то содрогнулось, но жить стало немного веселей.
Данила нетерпеливо ерзал на отцовских коленках.
— Пап, а ты, правда, на маме больше не женишься?
— Данька, с чего ты взял? Нет, конечно. Дед, погоди, куда ты еще наливаешь?
— Закусывай, знай. Вон, бабка сколь наготовила.
— Илюша, Илюша, салфеточку возьми, — опомнилась Ольга Викторовна. — Ну что ты не расскажешь ничего? Да, а как же так получилось, что ты один-то? Мы думали, вы сразу из аэропорта приедете. Ты кушай, кушай. Вон салатик твой любимый, селедка под шубой. Картошечки давай побольше положу.
