— Что же касается вас, Евгения Андреевна, думаю, мерой пресечения мы изберем подписку о невыезде.
«Господи, ты есть на свете! Ну что за очаровательные люди работают в нашей доблестной милиции! — Внутри меня все ликовало и пело. — Домой, домой скорее, сюда я больше не ходок и не ездок».
— Как только вы нам понадобитесь, вызовем. Возьмите пропуск, — протянул следователь мою индульгенцию.
— Скажите, пожалуйста, меня отвезут домой? Время-то уже позднее? — задала я наивный вопрос.
Владимир Ильич что-то неразборчиво буркнул и уткнулся в бумаги. Из чего я сделала вывод: милиция увезти может, а вернуть обратно — увы! Но даже такие грустные выводы не смогли омрачить радость расставания с отделением. Дежурный за маскировочным стеклом уже не показался мне таким мрачным. С любезной улыбкой я протянула ему пропуск и, расправив крылья, выпорхнула на улицу.
Погода была замечательная: под ногами чавкала обычная зимняя жижа, мелкие брызги дождя или снега весело летели в лицо. Ко всему прочему, часы показывали, что в мире уже глубокая ночь. Город радостно спал. Неожиданно меня взяли под руку.
— Пустите, меня уже освободили, — гордо сообщила я.
— Знаю. Уже два часа жду тебя, — изрек кто-то Ромкиным голосом.
— Ромка, привет! Что ты здесь делаешь? — моему удивлению не было предела.
— Тебя жду, — повторил сосед. — Меня раньше выпустили. Ты знаешь, что ты — ПН?
— Что это такое — ПН?
— Поставщик неприятностей, — пояснил Ромка.
— Ну, чего ты сразу обзываешься, — я миролюбиво погладила его по плечу, — все же закончилось хорошо.
Сосед глубоко вздохнул:
— Блажен, кто верует.
Надо же, я и не замечала, что он такой умный. И вообще, надо повнимательней присмотреться к Ромику, может, я чего-то не разглядела? Подняв воротник и нахлобучив шапку, товарищ по несчастью схватил меня за руку, и мы направились к нашему дому.
Оказавшись в родных стенах, я поняла, что уютнее моего жилища на свете ничего нет и что тюремная камера не идет ни в какое сравнение с моей квартиркой. На радостях я вывалила коту всю дневную норму «Вискаса» и с умилением наблюдала, как Монморанси, урча и удивляясь щедрости хозяйки, поглощает любимое лакомство.
Пока мы с Ромкой добирались из отделения милиции, практически ни о чем не разговаривая, я решила сразу лечь спать. Но теперь стало понятно: тюремный запах впитался во все поры, и мимо ванной мне не пройти. Несмотря на позднее время, я со стоном погрузилась в ароматную пенную воду. Мне просто необходимо было подумать над случившимся и выработать дальнейший план действий. Ясно одно: тайну смерти одноклассника я должна разгадать в несколько ближайших дней. На нашу милицию, понятное дело, не надеялась. Одной, конечно, не справиться, кто знает, куда может завести расследование. В помощники, долго не размышляя, я определила Романа.
«Он уже по уши в этом деле, — убеждала себя, — ему и самому интересно, что действительно случилось с Ковалевым. Может, Ромке даже благодарность объявят за раскрытие такого преступления. Вот завтра и обрадую человека». С такими мыслями я, успокоенная и умиротворенная, отправилась спать.
С утра немедленно принялась приводить свой план по расследованию убийства в исполнение. Первым делом позвонила на работу (служу я в редакции местной газеты) и за несколько минут уговорила своего начальника дать мне отпуск за свой счет. Решающим аргументом стало то, что за две недели я должна приготовиться к свадьбе. Шеф удивился, пожелал мне счастья и, вырвав обещание познакомить с мужем, дал согласие. «Придется еще и мужа искать, — с досадой подумала я. — Но это потом. А сейчас надо обрадовать Ромку: с этой минуты он является...» Кем именно является с этой минуты мой сосед, придумать не смогла. В голове крутился лишь образ доктора Ватсона. Но, во-первых, знаменитый доктор старше Ромки и не такой симпатичный, а во-вторых, я тоже мало похожу на Шерлока Холмса.
«Точно. Больше на мисс Марпл», — съехидничал мой вредный собеседник.
Я решила поменьше обращать внимания на всякие глупости и отправилась на кухню сооружать любимое блюдо соседа. Когда омлет с сыром и ветчиной был готов, а рядом дымился ароматный кофе, я позвонила Роману.
— Ну? — не очень любезно отозвался сонный голос на другом конце провода.
— Ро-ма, — на манер попугая из известного мультфильма проворковала я, — зайди ко мне, пожалуйста, — у меня для тебя есть небольшой сюрприз!
— Еще один покойник? — воскликнул несчастный.
— Нет, дорогой, успокойся, — проявила я чудеса выдержки, — всего лишь ма-аленький, но очень вкусный завтрак.
— Скоро буду, — буркнул Ромка.
«Вот с какими грубиянами приходится работать! «Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна». — Я твердо верила, что песня эта про меня. Упражнения по вокалу прервал звонок в дверь.
— Иду, Ромочка, иду, дорогой! — прокричала я, превращаясь в дипломата. Нечего говорить, задача передо мной стояла нелегкая. Весьма сомнительно, что удастся склонить Ромку к сотрудничеству с первого захода. Придется проявить всю смекалку и применить все обаяние, дарованное мне природой. Озабоченная такими мыслями, широко улыбаясь, я распахнула входную дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина, чересчур, по-моему, похожий на орангутанга.
— Вы не Рома, — проблеяла я.
— Точно. Ты сообразительная, — сказал незнакомец и шагнул в квартиру.
— А ордер у вас есть?
— Ты еще и грамотная! Натаскали вчера в ментуре, да? — продолжал наступать гость, вытесняя меня из прихожей в комнату.
— Присядь-ка, — орангутанг легко толкнул меня на диван, — базар есть. Будешь умницей, останешься здоровенькой и красивенькой, а нет...
С этими словами визитер размахнулся и грохнул кулаком по журнальному столику. Жалобно звякнув, стеклянный столик разлетелся вдребезги.
— Ух, ты! — восхищенно округлила я глаза. — А еще раз можете?
