— Еще как знаю, — сказала Патриция. — Одна моя подруга, Джин, — может, помнишь? — буквально помешана на брачных объявлениях. Вот уже несколько лет выбирает себе подходящего парня, но пока безрезультатно.
Сара улыбнулась.
— Лично я никого не выбирала. Читала все, что люди пишут о желаемых партнерах и о самих себе, смотрела фотографии. — Она хихикнула. — Например, один парень, артист, уверен, что он приятный во всех отношениях красавец. Другой...
— Подожди, по-моему, ты сказала, что какая-то глупость помогла тебе пережить расставание с Гарольдом? — перебила ее Патриция, намазывая джем на ломтик хлеба.
— Да, сказала. — Сара поднесла к губам чашку и отпила чаю. — Так оно и было. Словом, в тот момент, когда я перечитала кучу анкет и уже перестала обращать внимание на такие детали, как рост, вес и прочее, мне на глаза попалось объявление одного человека... Николаса, как выяснилось позднее. В общем-то, не было в этом объявлении ничего особенного, но меня внезапно охватило желание ему ответить...
Она замолчала, уставившись на баночку с прозрачным оранжевым джемом. На ее губах опять появилась растерянная улыбка.
— И? — потребовала продолжения Патриция.
Сара вздрогнула, как будто забыла о присутствии сестры.
— Я написала ему письмо. И он ответил. Мы переписываемся вот уже две недели.
Патриция озадаченно сдвинула брови, о чем-то задумываясь.
— Завтра в первый раз встретимся, — добавила Сара.
— А ты уверена, что он явится на встречу? — неожиданно агрессивно заговорила Патриция. — Что поместил в анкете свою фотографию, а не чужую?
Сара улыбнулась шире, демонстрируя ряд ровных, белых, похожих на жемчужины зубов.
— В его анкете вообще не было фотографии.
Патриция моргнула.
— Хочешь сказать, что понятия не имеешь, как этот тип выглядит?
Сара покачала головой.
— Все это странно, согласна. Но, понимаешь, мне наша переписка почему-то доставляет уйму радости. А если бы мы потребовали друг от друга фотографии и только потом начали общаться, то наверняка не подружились бы так, как сейчас...
— Действительно, странно. — Патриция скорчила забавную рожицу, показывая, насколько сильно удивлена. — Джин первым делом просит всех, с кем связывается подобным образом, прислать фотографию. И тут же договаривается о встрече.
— В том-то все и дело! — Сара оживилась. — Такой вариант меня вряд ли устроил бы, есть в нем что-то искусственное, отталкивающее. Мы же с Николасом начали с завязывания дружбы, понимаешь? С нахождения общего языка.
— Ты же сама говорила, что самое важное при знакомстве — голос человека, манеры, выражение лица, — возразила Патриция, все еще хмурясь и о чем-то размышляя.
— Я и до сих пор так считаю, — с готовностью ответила Сара. — Но это если речь идет об отношениях любовных, о конкретном поиске мужа или жены.
— Неужели тебе совсем не важно, как этот Николас выглядит? — полюбопытствовала сестра.
Сара с каким-то загадочно мечтательным выражением уставилась в чашку.
— Даже не знаю...
— А если он окажется настоящим уродом? Или вдруг у него писклявый голос? Вы ведь и по телефону еще ни разу не разговаривали, я правильно понимаю?
— Правильно. — Сара подняла голову и серьезно посмотрела в глаза сестре. — Не волнуйся, Пат. Пусть он окажется каким угодно. Я не намереваюсь вступать с ним в любовную связь. Просто хочу, чтобы наша дружба продолжилась, вот и все.
Патриция поднялась со стула, взволнованно прошлась взад-вперед по кухне, оформленной в стиле кантри.
— А если он сумасшедший? — спросила она, останавливаясь у стола и опираясь на него руками. — Маньяк? Убийца? Как ты можешь быть уверена в том, что, отправляясь на встречу с ним, не подвергаешь себя опасности?
— Успокойся, Пат, прошу тебя, — произнесла Сара, кивая на опустевший стул. — Успокойся и сядь.
Патриция послушно вернулась на место.
— Быть уверенной, что не подвергаю себя опасности, общаясь с людьми, я не могу никогда, — размеренно заговорила Сара. — Сумасшедшие запросто могут оказаться и среди тех, с кем знакомишься не через Интернет, и среди сотрудников, работников магазинов, банков и прочих учреждений, с которыми постоянно имеешь дело. Так ведь?
Патриция пожала плечами и кивнула.
— В общем, ни о чем не переживай. Я встречусь с Николасом, посмотрю, что он собой представляет, и решу, как быть дальше. — Сара нагнулась и, как в детстве, легонько ударила кончиком пальца по вздернутому носу сестры. — Хватит хмуриться. Вот увидишь, ни в какую темную историю я не ввяжусь. Я ведь психолог, сумасшедшего сразу распознаю. Хотя, если судить по письмам, Николас никакой не сумасшедший.
— А вдруг тексты писем придумывает для него кто-то другой? — спросила Патриция.
— Перестань, — с улыбкой произнесла Сара. — Не выдумывай глупостей.
— Где вы с ним встречаетесь? И в котором часу?
— В кафе отеля «Эннесли-хаус» на Ньюмар-кетроуд. В пять. — Сара вопросительно изогнула бровь. — А почему ты спрашиваешь? Уж не надумала ли явиться туда в это же время?
— А что? — Патриция невинно округлила глаза. — Мы с Эрни придем пораньше, сядем за какой-нибудь столик и будем наблюдать за вами так незаметно, что никто ни о чем не догадается. Зато в случае необходимости сразу придем тебе на помощь.
Сара рассмеялась.
— Спасибо, Пат, но лучше не делайте этого. Представляю, как я буду себя чувствовать под вашим чутким наблюдением. Чего доброго расхохочусь в самый неподходящий момент.
Патриция глубоко вздохнула.
— Ладно, уговорила. Но пообещай, что в случае чего тут же нам позвонишь. Мы сразу приедем.
Сара опять засмеялась, но обещание сестре дала.
4
В субботу утром Сара планировала немного поработать дома. Но так и не села за компьютер. Писем от Николаса она сегодня не ждала, поскольку о месте и времени встречи они договорились еще вчера, а думать о работе никак не могла себя заставить.
От волнения, почище того, которое ей довелось испытать перед первым в своей жизни свиданием, у нее не получалось сконцентрировать внимание ни на чем. Сара включала и выключала телевизор в гостиной, брала и тут же откладывала книгу и журналы, варила кофе, наливала его в чашку и оставляла на столе нетронутым.
Конечно, о том, как выглядит Николас, какой у него голос и манеры, она не раз задумывалась, особенно сегодня, когда ей предстояло узнать ответы на все эти вопросы. Чаще всего он представлялся ей коренастым блондином, потому, наверное, что каждый вечер желал ей не «спокойной ночи», а «сладких снов», точно так же, как когда-то Бернард, ее первая любовь. Бернард был светловолосым, невысоким и широкоплечим.
