— Да, неправда. Мне хотелось бы его ненавидеть. Почему я не полюбила тебя, Торн? Ты бы никогда не обманул свою жену.
— Да, это не в моем характере, — согласился он.
— Посмотри на нее, — пробормотала она, зло глядя на Трилби. — Такая воспитанная, городская и элегантная. Хотя внешне не на что смотреть. Одни кости, а лицо ни один мужчина не назовет хорошеньким. Я гораздо симпатичнее ее.
У Лу были темные волосы, и она была значительно старше Трилби.
— Успокойся, Лу, — мягко произнес Торн.
Она споткнулась и чуть не упала.
— Я говорю это со зла, я знаю. Но почему ее родители не смотрят за ней? Если бы она была хорошо воспитана, она бы не шлялась с моим мужем.
Это заставило Торна задуматься. Мери и Джек были людьми высокоморальными. Они не могли воспитать Трилби безнравственной. Разумеется, если бы они знали, что Трилби встречается с Куртом, они остановили бы ее. Конечно, они не знают об этом, — решил Торн.
Он подошел туда, где стояли Трилби с Куртом, и взял Трилби за руку.
— Ты нас извинишь, не так ли? — обратился он к Курту без улыбки. Его кузен удивленно поднял брови. Торн отвел Трилби в зал, где несколько человек танцевали медленный вальс под оркестр, который он нанял для вечера.
— Думаю, что Курт Должен уделить немного внимания своей жене, — тон его был ледяным.
Трилби покраснела от возмущения и холодно улыбнулась.
— Как мило с вашей стороны пожертвовать собой ради нее.
Он посмотрел в сторону Лу. Она уговаривала Курта потанцевать с ней. Это разозлило его. Его руки сжали Трилби, она напряглась.
— Мне кажется, что я танцую с деревяшкой, — заметил он во время второго тура вальса. Он крепко обхватил ее талию и слегка встряхнул. — Расслабьтесь.
Ее разозлили эти замечания, она была напугана своими ощущениями и не могла успокоиться. Ее рука в его руке была холодной и дрожала, она стала нервничать еще больше, когда он продел свои пальцы между ее пальцами и повторил это движение несколько раз. Колени у нее подкосились. Он был настроен так враждебно, а сейчас вел себя так, будто хотел соблазнить ее!
— Пожалуйста, прекратите это делать, — она вырвала руку.
— Что делать, мисс Лэнг? — невинно спросил он.
Она посмотрела в его смеющиеся глаза и снова отвела взгляд.
— Вы знаете, что.
— Расслабьтесь, и я перестану делать… это.
Она сжала губы.
— Вы имеете хоть малейшее представление о приличиях? — спросила она надменно.
Его глаза сверкнули.
— Я мужчина, — спокойно сказал он. — Может быть, вы не привыкли общаться с мужчинами?
Она гневно посмотрела на него.
— Разумеется, я знаю нескольких мужчин.
— Красивых городских юношей, — добавил он. — С хорошими манерами, наманикюренными ногтями и прилизанными прическами.
— Нет ничего плохого в хороших манерах, мистер Вэнс. В самом деле, я о них очень высокого мнения.
— Я вижу, вы очень возмущены. Наседка меньше волнуется, чем вы сейчас, — ответил он насмешливо. — И весь этот гнев потому, что я нелестно отозвался о вашем обществе, — улыбка исчезла с его лица, когда он взглянул на нее. — Я похоронил своих родителей вот этими руками.
Пораженная, она посмотрела ему в глаза.
— Их убили мексиканские бандиты во время набегов на Аризону. Я не испытываю любви к преступникам, но еще меньше — к благовоспитанным юношам с Восточного Побережья, которые судят о человеке по тому, как он одет, и умению говорить. А здесь, мисс Лэнг, мужчина оценивается по его способности сохранить то, что он имеет, по его способности защитить тех, кого он любит, и обеспечить их безопасность. Приятные беседы не остановят пуль и не создадут государство.
— Вы слишком критически относитесь к горожанам.
— Да, я отношусь к ним критически. Когда убили моих родителей, сюда приехали два чиновника из Вашингтона. Мы попытались объяснить им ситуацию в Мексике и необходимость защитить жителей пограничных районов, но ничего, кроме обещаний «рассмотреть ситуацию», не получили.
— Вашингтон довольно далеко отсюда, — напомнила она.
— Для меня пусть бы он был еще дальше. Я не смог получить никакой помощи и понимания ни от Вашингтона, ни от армии, поэтому я решил эту проблему сам.
— Проблему?
— Я выследил убийц моих родителей через границу, — объяснил он.
— Вы нашли их?
— Да, — он взглянул на оркестр и подал им знак продолжать. Мелодия полилась снова.
Трилби не стала расспрашивать дальше. Выражение его темных глаз было совершенно понятным. Она представила, как он застрелил этих людей. Ее охватила дрожь, он понимающе кивнул.
— Если хочешь выжить в этой стране, надо быть жестким.
— Я никогда не говорила, что хочу здесь жить, мистер Вэнс, — заметила она немного высокомерно. — Я приехала сюда потому, что у меня не было другого выбора.
— Но кое-что, кажется, вам здесь все-таки нравится, продолжал он с легким сарказмом.
— Совершенно верно. Я очень люблю желтую пыль. Я уже подумываю, не начать ли мне бизнес по вывозу ее за границу, — она не нашла другого объекта для насмешки. — Может, перестанем танцевать?
— Почему? — ее слова заставили его гордо выпрямиться. Для нее пустыня была враждебной и не желанной землей. Он чувствовал себя рядом с ней дикарем. Ну что ж, возможно, он им и был, но ему не нравилось ее чувство превосходства. Не ей судить его, имея в виду ее отношения с его женатым двоюродным братом.
Его рука напряглась, и он так крепко прижал ее к себе, что она почувствовала грудью теплоту его груди даже через несколько слоев одежды.
— Разве тебе не нравится, когда я прижимаю тебя к себе, Трилби? — он явно насмехался, глядя в ее изумленные глаза.
— Это самое худшее, что может быть.
Она перестала танцевать. Ни один мужчина никогда с ней так не разговаривал. Она смотрела на него так, будто не была уверена, правильно ли она расслышала его слова.
— Вы так хорошо умеете себя вести, — заметил он цинично, — что почти убедили меня в том, что я шокировал вас.
От гнева у нее перехватило дыхание. Он заставлял ее чувствовать то, чего она совсем не хотела.
— Вряд ли слово «шок» здесь подходит. Пожалуйста, отпустите меня, — потребовала она.
— Очень хорошо, — он отпустил ее руку. — Но не думайте, что вам удастся уйти от меня Я никогда не отказываюсь от того, что меня интересует.
Это прозвучало угрожающе.
— Я предпочту быть предметом интереса какого-нибудь бродяги, — возразила она.
Эти слова рассмешили его.
Трилби повернулась и направилась к родителям и Теду, проклиная его.
Был только один выход — смело встретить обвинение и ответить на него. Но Торн Вэнс делал только смутные намеки, и она не знала, как отвечать на них. Она не могла даже себе представить, почему он так плохо к ней относится.
