— Здорово! — кивнула она, почти раздавив костяшками пальцев мои виски.
О-о-о...
— Сначала да, но через какое-то время понимаешь, что нормальная работа — это совеем другое.
— Так чем же ты хочешь заниматься? — поинтересовалась Дженни, сидевшая в другом кресле для мытья головы. — Если бы ты могла работать кем угодно, что бы выбрала?
— Не знаю, — проурчала я, получая удовольствие от массажа с кондиционером. — Думаю, хотела бы просто что-то писать. Например, книги. Для этого у меня никогда раньше не было времени.
— Зато теперь есть, — сказала Дженни.
Похоже, она вернулась к пирожным. Я знала об этой женщине только одно: она была милейшей шутницей и ела больше, чем все мои знакомые, хотя объем ее талии равнялся объему моего левого бедра.
— Сейчас ведь у тебя нет работы, которую нужно закончить в срок?
— Нет, — призналась я. — Сейчас я свободна.
— Так пиши, — заявила она. Джина же обернула мне голову полотенцем и повела к зеркалу. — Ты в Нью-Йорке. Это вроде как лучшее место в мире для писателя. Манхэттен многих вдохновил, тут написаны миллионы книг.
Джина фыркнула:
— Назови хоть одного, Дженни Лопес, и я дам тебе сто долларов прямо сейчас.
— Строго говоря, читаю мало, — Дженни изобразила пальцами кавычки, — но усиленно изучаю интересующий меня предмет. Я читаю много книг с полезными советами.
— Если под «чтением» ты имеешь в виду, что покупаешь много таких книг и засоряешь ими квартиру, то да, можно сказать и так, — парировала Джина.
— Так вы живете вместе? — спросила я, пытаясь отвлечь Дженни, метавшую злобные взгляды на Джину.
Должно быть, в их доме очень весело.
— И будем жить до среды. — Дженни притворилась, что заплакала. — Не могу поверить, что ты бросаешь меня ради должности менеджера какого-то салона.
Джина принялась расчесывать мои волосы сверху вниз и изменять пробор — то по центру, то слева, то справа, то вновь по центру.
— Да, конечно, какого-то салона. Никак не менеджера первого международного филиала «Рапчер» в Париже. Ты это переживешь, Дженни, — сказала она, глядя на меня в зеркало. Когда она расслаблялась, то казалась весьма милой девушкой, а не безупречно ухоженной стилисткой-террористкой. — Итак, Энджи, что еще тебе нравится? Музыка, театр, книги с полезными советами или...
— А знаете, — перебила ее Дженни, — мне кажется, будет интересно, если ты ответишь на просьбу «расскажи о себе» информацией о работе. Думаешь, ты слишком много времени тратишь на работу и слишком мало на все остальное?
— Вам правда так кажется, доктор Фил[4]? — сказала Джина, спасая меня от необходимости отвечать. — Иногда ты так отвратно себя ведешь. Но если серьезно, помимо писательства, чем ты еще увлекаешься? Музыкой? Модой? Шоу с участием собак?
— Я и правда люблю музыку, — призналась я, радуясь возможности хоть немного сменить тему. — Я люблю живую музыку, концерты, фестивали и все такое. И я всегда питала слабость к инди-рокерам. Ну вы знаете: тонкий галстук, кожаная куртка, кеды «Конверс»...
Дженни и Джина улыбнулись и закивали.
— О да, нам обеим это знакомо, — подтвердила Дженни, и ее взгляд чуть затуманился. — Тебе просто нужно поехать в центр города и выкрикнуть название какой-нибудь группы. Когда они увидят такую миленькую англичанку, как ты, то сами к тебе прибегут.
Джина рассмеялась.
— Да, ты вполне можешь поработать в этом направлении. А вот я для этого слишком стара, — сказала она. — Я, скорее, отправлюсь на Уолл-стрит в пятницу вечером. Мне нужен мужчина, который отвезет меня в квартиру на Парк-авеню с заездом в «Тиффани», а не на чердак в Бруклине с заездом в бесплатную клинику. О, как я скучаю по тем временам, когда мне было чуть за двадцать!
—Так мне в октябре исполняется двадцать семь, — произнесла я, пока Джина колдовала над моими волосами крохотными ножничками. — Разве я не слишком стара для худеньких инди-мальчиков?
— Что ты, тебе столько лет ни за что не дашь, — ответила Джина. — Но разве тебе не хотелось бы, чтобы рядом оказался человек, который будет о тебе заботиться? Большой сильный парень. Мускулистый, с черным «Амэксом»[5], стильно одетый. Такой, который окончательно тебя избалует!
— Не знаю. Думаю, это было бы неплохо. Мой прежний был мальчиком из Сити, но под категорию мускулистых никак не подпадал. И отнюдь не сорил деньгами... — протянула я. — На самом деле я никогда даже не смотрела на таких мальчиков. Наверное, всегда думала, что я для них недостаточно взрослая. Разве это не трагично?
— Ну, для начала прекрати называть их «мальчиками», Энджи, — вставила Дженни. — Тебе нужен мужчина. Быть может, даже пара мужчин.
— Наверное, это неплохая идея. Заиметь рядом человека, который весит больше, чем я... Боже, нет, я слишком стара для всей этой чепухи со свиданиями. Я и представить не могу себя в такой роли. Боже, мне придется вновь начать ходить на свидания в двадцать шесть!
Я просто не могла в это поверить.
Дженни покачала головой:
— Хотела бы я, чтобы в следующий день рождения мне исполнилось двадцать семь. Но в следующем июле мне тридцать. — Она опустила голову на подлокотник моего кресла. — Ты можешь в это поверить? Мне исполняется тридцать, а я так и не достигла ни одной из своих основных целей!
— Но все твои цели заключаются в том, чтобы познакомиться с Опрой, получить работу в шоу Опры, подружиться со всеми друзьями Опры и постепенно занять место Опры в сердцах наших сограждан, — сказала Джина. На моих плечах было много волос, но еще больше уже лежало на полу. — Пока ты только и делала, что читала книги Опры, покупала журналы Опры, смотрела шоу Опры и доставала всех друзей постоянными разговорами об Опре.
— Да, но все это очень важные шаги на пути к тому, чтобы стать следующей любимицей народа. И разумеется, миллиардершей. — Дженни выглядела весьма решительно. — А какие у тебя цели в жизни, дорогая?
Я задумалась на мгновение.
— Не думаю, что они у меня есть, — призналась я. — Возможно, я хотела бы издать книгу, или вести колонку в журнале, или что-то вроде того. Не знаю, это не такой простой вопрос.
— Но ты, несомненно, можешь этого добиться, — заявила Дженни, доставая из сумочки блокнот с ручкой. — Тебе просто нужно собраться. Давай составим список. Боже, я это обожаю!
Джина оттянула концы моих волос до подбородка, чтобы проверить длину.
— Господи Иисусе, что за ужас! Этой девушке ни один проект нельзя доверить. — Она ткнула ножницами в блокнот Дженни. — А теперь ни звука. Я собираюсь создать шедевр.
Двадцать минут спустя у меня на голове красовалось прекрасное объемное каре-боб длиной до подбородка с широкой асимметричной челкой. Оно выглядело достойно и в то же время игриво, стильно и естественно. Я сомневалась, что на следующий день эта прическа будет выглядеть столь же безупречно.
