Да, есть! Зачем тогда ему лингвист в роли личного помощника?!
— Нет, мистер Эперхарт.
В свое рабочее кресло я не сажусь, а оседаю. На часах половина двенадцатого, но чувство, будто я отработала двойную смену.
— Привет.
Около моего стола останавливается улыбчивая светловолосая девушка со стрижкой пикси. Я ее не знаю, но видела в кабинете. Она тоже из числа личных помощников.
— Я Элейн Гейз. Австрия. Идешь на ланч?
— Э-э, да.
Несмотря на то, что я слегка теряюсь от ее нехитрого предложения, оно мне очень по душе. Я еще не успела обзавестись знакомствами, а провести целый год в одиночестве — не слишком заманчивая перспектива. Я поднимаюсь так скоро, что ударяюсь коленом о стол и негромко чертыхаюсь, потирая ушибленное место.
— Не спеши.
— Ты первый человек, который мне это сказал, на всем острове.
Она начинает весело и очень искренне смеяться. Обычно чем теплее климат, тем ленивее жители. Но если вы так считаете, то точно не были на острове Эперхарта! Здесь все бегут, сшибая друг друга. Заразно, наверное.
— Я Валери Хадсон… Эмираты? — пытаюсь я перенять местную манеру представления.
— Точно. И я знаю. Боуи про тебя все уши прожужжал. Ты ему понравилась. — Тут она тушуется и исправляется: — Я не в том смысле. Просто понравилась.
— Я так и подумала, — улыбаюсь я, смягчая полный обоюдной неловкости момент. — Он ведь женат на своей работе.
Тут я немного теряюсь от собственной логики, потому что в этом смысле Эперхарт определенно женатее и тем не менее предложил мне переспать. Или в его случае пройдена точка невозврата и любые отношения, кроме рабочих (с примесью интима), уже невозможны в силу чрезмерной занятости? Да нет же, я все придумываю. Просто это была такая проверка. Иначе не смотрел бы он на меня как на пустое место. И если я буду думать по-другому, то в принципе не смогу с ним работать.
Господи, ну зачем я вообще гоняю эти мысли?!
Мы с Элейн, легко и весело переговариваясь, доходим до фуд-корта, расположенного на минус первом этаже, где уже собралась остальная часть обещанной компании. Возглавляет ее, конечно же, главный интриган всея предприятия: месье личный помощник. С ним рядом двое парней, один из которых что-то весело рассказывает, активно жестикулируя. Впрочем, никто отчего-то не улыбается. Подойдя ближе, я понимаю, что речь идет об эксцентричном увольнении Гонзалеса. Этот говорливый тип очевидец, а значит, из числа состоявшихся менеджеров. Вообще я независтливый человек, но тут настолько заразительная атмосфера, что укол тягостного восхищения настигает и меня.
— Но самая приятная часть, — слышу я, усаживаясь на стул рядом с Боуи и как раз напротив болтуна, — это кислая физиономия Сибил после того, как Рэперхарт спихнул на нее третий заключенный контракт. Будет ей урок: если уж спишь с боссом, то хоть не попадайся на флирте с другими менеджерами.
С этими словами он поднимает стакан с минералкой, ожидая, что все к нему присоединятся, но никто отчего-то не спешит. Наконец, Боуи тяжело вздыхает и единственным поддерживает словоохотливого парня.
Меня же буквально парализует от этих слов. Я не зря заподозрила между боссом и горячим менеджером сразу трех контрактов неделовые отношения. Мигом становится неуютно среди этих людей, а еще в здании и вообще на острове. И немножко хочется провалиться сквозь землю. Я не хочу думать о том, с кем спит Эперхарт и с кем мог бы спать. Настолько не хочется, что впору зажать уши и попросить всех замолчать. Я не готова к таким разговорам!
— Помяни мое слово, мы все об этом пожалеем, — заключает тем временем Боуи и ставит стакан обратно, так и не сделав глоток. — Гонконг и так висит на волоске. Как бы не пришлось ходить на работу в шлеме.
— А теперь для непосвященных, — кивает на меня Элейн. — Для тех, кто не знает, это Валери, Эмираты.
— Сочувствую, у Боуи от них каждую неделю была мигрень. Кайед просто придурок, — продолжает молоть языком болтун.
— Эй, Коннор, ты ее запугиваешь! — возмущается Элейн. — Кстати, наш язык-помело — это Коннор, Канада. А это Финли, он из отдела закупок. Самый полезный человек во всем балагане. Прости, Боуи, но это так.
— Если такая высокая оценка хоть чуть-чуть меня разгрузит за любой счет — я только за, — устало хмыкает парень.
— Не жалуйся, тебе это нравится, — напоминает Элейн.
— Короче, — вмешивается весельчак Коннор, молчавший целых десять секунд. — Еще несколько месяцев назад Сибил сидела вот на этом самом стуле, — показывает он на меня. — Вся такая милая и очаровательная, просто прелесть какая невинная. И тут ее контракт рекордно быстро выгорел. В этом было не так уж много ее заслуги: заказчик попался до крайности заинтересованный в Эперхарте, ей оставалось только документы вовремя подсовывать. Но что-то она сделала так, потому что очень скоро босс начал ей благоволить, и Сибил задрала нос. На нас стала смотреть как на неудачников, затем построила весь офис менеджеров, а в конце концов и вовсе подсуетилась, предложила Эперхарту вместо Кайеда побыстрее пропихнуть ЮАР под один симпатичный грант… Они вместе насели на тех товарищей, и, хотя контрактик-то плевый, на полгода работы максимум, теперь она явно допущена в начальственную постель. Весь офис наблюдает за тем, как она выходит по утрам из его машины. Хотя до этого босс вроде как с модельками всякими путался…
— Коннор, тебя слишком много, — морщится Финли. — На месте Валери я бы уже сбежал.
Я действительно сижу ни жива ни мертва. Эперхарт действительно спит со своими сотрудниками. В смысле, я, конечно, поняла, что у них с Сибил что-то особенное, но если это известно всему офису, значит, и в порядке вещей. А это прямое нарушение принятой в США деловой этики. Его вчерашнее предложение перестает быть таким уж нереалистичным.
— Ты у нас нежный. Хотя… — хохочет Коннор. — Видела бы ты свое лицо, Валери, когда Эперхарт уволил Гонзалеса. Спорю, ты мечтала сквозь землю провалиться.
— А ты бы не мечтал? — восклицаю я в сердцах. — Он только-только пообещал распрощаться со всем оптическим отделом, вышвырнул полировщика зеркал, а затем и менеджера. Да я чуть свой контракт не съела с испугу.
— Поздно, — неожиданно скалится Боуи. — Ты уже продала душу дьяволу. И Эперхарт не уволит оптиков. Не такой уж он монстр. Они ему нужны. И они, в отличие от полировщика и Гонзалеса, свою работу делали.
— Вы такие ужасные, — прочувствованно произносит Элейн. — Она только пришла, а вы уже взялись ее запугивать. Пойдем, Валери, возьмем еду, а то обеденный перерыв не резиновый.
Если честно, я рада передышке, потому что информации оказывается слишком много. Но если сбежать от парней вышло, то в случае с Элейн это не работает. Мы стоим в немаленькой очереди к кассе, а она продолжает разговор, думая, что таким образом меня успокаивает.
— Не слушай Коннора. Он неплохой парень, но все, что говорит, нужно делить на три. И еще он просто обожает сплетни. И совершенно не разбирается в женской психологии. — Я застываю с чашкой салата в руках, понимая, к чему Элейн об этом заговорила. — Я заметила, как ты напряглась после того, что он сказал про Сибил. Не бойся. Из-за нее по офису девочки много шептались о сексуальных домогательствах, но ничего такого ни с кем из нас не было. Это значит, что Сибил просто, — она наклоняется ближе к моему уху и шепчет: — похотливая стерва. А Эперхарт… не дурак же отказываться от того, что само настойчиво плывет в руки.
— Говоришь так, будто дело исключительно в упорстве.
Я говорю это, а у самой мысли мечутся с бешеной скоростью. Это что вообще такое получается? Все-таки он действительно мог мне предложить секс? На полном серьезе? А ведь только вчера я убедила себя, что это была всего-навсего проверка.
— Нет, наверное. Но она реально из кожи вон лезла. Это было видно, поверь.
У меня уже горят уши от этого разговора, но, будто мало, в фуд-корте становится немного тише, и я буквально кожей улавливаю изменения в атмосфере. Даже оборачиваться не нужно, чтобы знать, что — а точнее кого — я увижу, обернувшись. Время странным образом замедляется, как в кинокадре. Напряжения все больше. Тарелка в моей руке немного трясется, прежде чем я ставлю ее на поднос. Не сдержавшись, я все-таки поворачиваюсь в сторону, откуда чувствую это странное напряжение, и сквозь декоративные вертикальные панели вижу Эперхарта, который идет мимо нас, разговаривая по телефону. Мы на мгновение встречаемся взглядами, а затем он совершенно незаинтересованно отворачивается и продолжает свой путь.
