— То, что грудь у Сибил из силикона, — очевидно, — вскидывает брови Райан.
Ребята переводят на меня потрясенные взгляды. А, ну да. Мне же полагается в этом месте вскочить на ноги, вылить Эперхарту на голову остатки вина, схватить Джули и срочно убираться с острова с оскорбленным видом. Когда-то что-то такое мы в применении к Клинту обсуждали.
Эперхарт, кашлянув, под столом кладет мне руку на колено. Смешной такой. Будто извиняется. Как спать с ней и со мной по очереди раньше, так было нормально, а теперь об этом заговорили — извини?
— И ринопластика, — включается Эл.
— Губы тоже накачанные, сто процентов, — подхватываю я. — А вот скулы родные.
— Скулы родные, — соглашается Элейн. — Хорошая генетика.
— Хорошая генетика, от которой остались на виду одни скулы? — восклицает Коннор.
— Какая разница, что осталось на виду, если, как мы выяснили, единственный из всех наших знакомых мужчин, отказавшийся с ней переспать, — ты? — резонно спрашивает Элейн.
— Отказался бы переспать с Перетти, Фокс? В жизни большей ерунды не слышал. Так нагло нельзя врать даже ради того, чтобы затащить в постель девчонку. Никто не откажется без бетонного стояка на другую.
Я начинаю кашлять, потому что все присутствующие, похоже, поняли, о ком только что шла речь.
Боуи хмыкает и поднимает раскрытую ладонь. Райан, секунду помешкав, дает ему «пять».
— Я не…
— Прости за прямоту, Конн, но сколько же раз ты смотрел в попытке разобраться, силикон там или нет? Уж лучше бы разок пощупал, — сообщает Боуи.
— Да уж пожалуй. Вы двое пощупали. У одного она за это чуть работу не отгрызла, а с другого сто тысяч откупных стрясла. И чего ради? Сиськи — и те силиконовые!
— Признавайся, что соврал, а не то уволю, — предупреждает Эперхарт.
Коннор тушуется. Элейн тихонько хихикает. Боуи коршуном ждет правды века. А я понимаю, что Фокса нужно спасать, причем срочно.
— Во-первых, Райан, вот почему тебя никто не зовет на пятничные междусобойчики. Во-вторых, угрозы об увольнении мы слышим так часто, что они потеряли всю остроту. А в-третьих, ты не уволишь Коннора, потому что после того, как отказала тебе я, ты, напротив, заставил Боуи взять меня на работу.
— И посмотри, в какие дебри нас завело твое упорное отрицание. А могли бы просто переспать и разбежаться, как я предлагал.
— На берегу предлагал. Я эту прочувствованную речь до старости не забуду.
Он хмыкает. А Элейн хихикает, по-девчачьи прикрывая рот ладошкой.
— Так что, хочешь, чтобы Фокс в итоге женился на Сибил?
— Вот уж против этого я точно протестую! — машет руками тот.
— Против этого кто угодно запротестует, — поддерживает его Боуи и кричит: — Ларс, давай нам еще по одной. На этот раз на мой счет запиши.
— Райан, а что за штуку ты принес? — спрашиваю я, заключив, что тема… неприродной красоты Сибил раскрыта полностью.
— Сейчас, — легко соглашается он, и не думая уличать меня в коварстве.
Опрокидывает остатки скотча, сдвигает бокалы к противоположному краю, встает, достает из-под стола масштабную и явно тяжелую штуку, ставит на столик. А мы все вытягиваем шеи подобно черепахам, даже не пытаясь скрыть любопытство. Райан срывает обертку.
— «Фазенда», — читает Эл вслух.
Секундное молчание, и над столиком раздаются первые смешки, переходящие в привычный для нашей компании веселый гогот.
Она права. Это вывеска с надписью «Фазенда». Прозвали «фазендой» в народе — получайте. Абсолютно довольный собой и нашей реакцией Эперхарт опускается обратно за стол и убирает обновку.
Я поворачиваюсь к нему и, не скрывая улыбки:
— Я люблю твое чувство юмора.
— А я — тебя.
Я краснею. Может, потому что момент слишком интимный для таких вот дружеских посиделок. Все смотрят, и, думаю, всем неловко.
— Так, я предлагаю тост, который обязан стать в этой компании постоянным, — вдруг обращает на себя внимание всегда деликатный Боуи. — Разбирайте выпивку.
И только мы справляемся с этой нехитрой задачей, как он поднимает стакан и громко провозглашает:
— За силиконовые сиськи Сибил.
