– Я разрешаю тебе и дальше радовать мою гениталию. Или мой гениталий, как правильно?
– Понятия не имею, – честно отвечаю я. И вдруг до меня доходит. – Я ничего такого не делала! Я была уверена, что трогаю свою собаку под простыней.
– Стесняюсь спросить, какую такую часть от этой самой собаки ты трогала?
– Ножку или ручку. В смысле лапку.
– Беру мои вчерашние извинения обратно, Елена Петровна, – высвобождается от моего тела и встает с полки.
– В смысле? – непонимающе бормочу я, пытаясь привести свое тело в сидячее положение. И это все-таки получается. Перевожу взгляд на рядом стоящего, возвышающегося надо мной Демьяна. Он резко хватает мою ладонь и сжимает ее вокруг лапки Офелии. – Вот передняя лапа твоей худобздейки. Почувствовала?
– Да, – киваю как болванчик и Демьян тут же перемещает мою руку к себе на трусы. Ладно бы просто переместил, так он еще и сжал ее вокруг своего члена. Атас. Полный.
– Разница есть?!
– Есть, есть, – пытаюсь высвободить свою руку. Пусть и не сразу, но у меня это все же получается.
Вновь закрываю глаза и стараюсь побороть внезапную волну тошноты. Кажется, немного полегчало. Чувствую, как рядом со мной присаживается Демьян. Хитрый белорус. Поди напоил меня специально, чтобы надо мной издеваться. Боже, что я вообще творила и сколько выпила? Неспроста же я это «папизде» вымолвила вслух, как только очнулась. Фу, Боже… А если он еще и на камеру все это снимал?
Стоп, а почему я вообще спала на нем?! Да еще и на его животе? Головушка, пожалуйста, напрягись, родненькая. Вспомни все сама. Я точно выпила коньяк. Дважды. Затем совершенно точно попросила что-то. Только что? Точно! «А у тебя не будет еще одного того бутербродика? Который с майонезом, колбасой и…» Отлично, гадости еще этой поела. Во рту неприятный привкус. Это совершенно точно еда Демьяна. А дальше? Что же было дальше? Надо его спросить. Не трусь, Лена! Поворачиваю к нему голову и нехотя, но все же открываю глаза. Насмешливый взгляд Демьяна направлен не на мое лицо, а вниз. Устремляю взгляд туда же.
– А это что?! – на мне незнакомая болтающаяся майка, которая совершенно не скрывает мою грудь!
– Алкоголичка с вылезшей сиськой. Отмечу – с красивой сиськой.
– Я не алкоголичка! – вскрикиваю я, пытаясь натянуть непослушными руками майку на грудь.
– Алкоголичка – это название майки в народе, если ты не в курсах, Елена Петровна. А сиська… ну сама знаешь, и в Африке сиська.
– Господи, – хватаюсь за голову. – Скажи мне, что тут произошло. Только не ври, умоляю. На тебе были другие трусы, – вдруг доходит до меня! – Мы что, переспали?! – тяну руку к майке и, совершенно не стесняясь, приподнимаю ее вверх. На мне, к счастью, мои трусы. Быстро опускаю ее обратно. Хотя, наличие трусов вообще ничего не значит. Я после секса со своим мужем всегда мылась и белье надевала. Черт!
– Расслабься, – лениво произносит Демьян, разминая руки. – Все было гуд, – готова поклясться, что что-то было точно, ибо на его лице я вижу едва заметную ухмылочку.
– А можно подробнее? – ищу глазами свою кофту, но ничего не нахожу. Удивительно, но сейчас сидеть полуголой почти при незнакомце не так уж и страшно.
– А точно надо? – улыбаясь, произносит Демьян и отпивает воду из бутылки. Вот! Вот чего я хочу! Как будто поняв меня без слов, он протягиваем мне бутылку, и я жадно присасываюсь к горлышку. Никогда еще газированная вода не была такой вкусной. Умопомрачительно хорошо. Странно, но я даже забыла про боль в горле во время питья. Вдоволь напившись, протягиваю ему обратно бутылку.
– Спасибо. Да, надо. Мы переспали? Только честно.
– Да. И вдоволь обменялись биологическими жидкостями, – я хотела от него услышать его обыкновенные шуточки и издевки, но я четко поняла, что сейчас он не шутит. Он говорит абсолютно серьезно. Спокойствие. Только спокойствие.
С одной стороны, это даже неплохо. У меня как раз примерно пять дней подходящих для зачатия. А тут проснулась – беременна и все, можно возвращаться в свою родненькую квартиру. Проблема в том, что я была пьяная и как это скажется на возможном ребенке не ясно. Да и что за наследственность у лже-Владимира. А если у него еще какие-нибудь ЗППП имеются? Как же меня так угораздило?!
– Прием, Елена Петровна.
– А… ты никогда ничем не болел? Ну там… может быть, хламидиоз, гонорея, сифилис.
– Ну, по малолетке был сифилис, – видимо, сказывается влияние алкоголя. Я совершенно не понимаю, шутит он или нет, ибо лицо не выражает никаких эмоций. – Долго не понимал, что это за сыпь такая на теле, не разглядел я и твердый шанкр. Чуть носа не лишился в итоге. Но закончилось все нормуль. Бахнули пенициллин в жопу и все путем, – а вот это похоже на правду.
– Ясно. А мы предохранялись?
– Ну как предохранялись, если мы жидкостями обменялись? Не до этого как-то было, – заберите меня отсюда!
– А я не простужалась? – осторожно интересуюсь я.
– Эмм… ну на улицу ты голой не выбегала. Да и голову в окно тоже не совала. А что такое?
– У меня очень болит горло. Как будто по нему наждачной бумагой проехались. Правда, сейчас полегчало.
– Это, наверное, после минета, – занавес. Пытаюсь сглотнуть, но не получается. Кажется, кровь отлила от лица и мне реально поплохело.
– Ой, да ладно, я пошутил. Жидкостями мы обменялись только что. Слюнки, слюнки, Елена Петровна. После питья из одной бутылки, – быстро поясняет он, видимо, приняв мой ступор за непонимание. Пододвигается ко мне, касаясь моего бедра, и вновь как вчера приобнимает за плечо. – Сначала мы выпили пару рюмок, потом ты захотела закусить. Схомячила два моих бутера и навернула кусок вареной колбасы сверху. Затем мы снова выпили, чуток поговорили, а потом ты внезапно извергла фонтаном мою любимую варенку на свое сиденье и на пол. Я понял, что нужно закругляться и решил уложить тебя спать. А когда я положил тебя на мою полку, и мы легли вместе спать, ты облевала меня вместе с моими дорогущими китайскими трусами, ну и себя, стало быть, свою стремную ночнуху и кофту. Нехотя, но я все же отдал тебе свою любимую майку и надел на тебя. Ты не сопротивлялась, и в качестве бонуса я даже потрогал твою левую, нет, правую сиську. Уложил тебя на бок, прижав спиной к грязной стене купе и положил на свой мощный торс собачью пеленку, дабы ты не заблевала меня заново. Ну и твою голову соответственно на нее. И да, конечно же, мы с тобой не трахались, ибо я не люблю почти безжизненные тела. Ну и естественно орального секса у нас тоже не было. Со всем уважением, Елена Петровна, тебе, дорогуша, столь дорогие сердцу органы доверять без какой-то базовой школы, экзаменов, а лучше еще и диплома – нельзя. Ну и горло, думаю, болит от блевки. У тебя это, наверное, впервые. Хорошие девочки так-то не блюют. Ах, да, сифилиса у меня тоже не было, я чист, аки сорокалетний младенец.
Молчу, ибо не знаю, что сказать. Если сначала за его шуточки мне хотелось его прибить, то спустя примерно минуту, я смотрю на это по-другому. Незнакомые мужчины, у которых накрылся предполагаемый секс, не возятся с пьяными женщинами. Не снимают с них грязную одежду и не кладут на бок, чтобы те не захлебнулись рвотой. Да и вообще… как бы он надо мной ни подтрунивал, человек он точно не плохой.
– Спасибо, Демьян, – вполне искренне произношу я.
– За что?
– За то, что не воспользовался ситуацией и… помог мне.
– Пожалуйста, Елена Петровна, – насмешливо произносит он и отпускает мое плечо. А затем как-то неожиданно убирает мои волосы на одну сторону и медленно тянется к моей шее. Резко вскакиваю с полки.
– Мне в туалет надо, – брякаю первое, что приходит на ум. Хотя мне действительно туда надо.
– Отлить?
– Ага, – киваю как болванчик, устремляя взгляд на свои босые ноги. Кошмар. Просто лютый треш.
Засовываю грязные ноги в сапоги, достаю первую попавшуюся длинную кофту из чемодана и надеваю на себя. Быстро наливаю воду в поилку и насыпаю корм Офелии, а дальше под зорким взглядом моего попутчика начинаю копаться в чемодане. Кстати, почему он здесь, а не под сиденьем? Ай, плевать. Достаю одежду, чистое белье, косметичку и полный пакет гигиенических принадлежностей.
