- Вы ведь в тренажерном зале вроде по субботам, - говорю вместо ответа.
- Ничего, со змеем побегаю, - отмахивается Иван.
- А как же ваша невеста? Она тоже будет присутствовать? – спрашиваю аккуратно.
Одна часть меня рвется согласиться, но вторая разумная, правильная, скучная, нет.
- Да к субботе я уже буду свободным человеком. Мы с ее отцом договорились и так, к тому же он согласился, что терпеть измену не для человека моего уровня.
- Вам изменили? – спрашиваю, затаив дыхание. Я чувствую духовное единение с ним. – Я вам сочувствую, это больно.
- Вы поэтому разводитесь, да? Тоже измена?
- Ага, - тяжело вздыхаю.
- Вот и я не хочу воспитывать чужого ребенка. Анжелика не учла, что я не мог сделать ее беременной.
- Почему? – сейчас я совсем ничего не понимаю.
- Потому что я никого не могу сделать беременной, организм не позволит!
- В смысле? – совсем невежливо спрашиваю я.
Но просто что за бред? Мой Павлик – доказательство, что может! Или Евгений что-то напутал?
- Светлана, ты не знаешь, какие проблемы бывают во взрослом организме? Вроде ребенок есть, не глупая и не маленькая, - раздраженно говорит Никольский.
- Да, извините, Иван Георгиевич, - смущенно бормочу своим ботинкам, - я не должна была. Это верх бестактности.
Взглянуть прямо не получается от охватившего меня стыда. Я в разговоре с друзьями личные границы не перехожу, а тут начальник. Практически незнакомый мужчина. От которого мурашки идут по коже.
- Расслабься. Я сам начал откровенничать, да и, признаться, наверное, обиделся бы, прими ты спокойно мою фразу про здоровье, - он криво усмехается. – Ведь это означало бы, что выгляжу я очень плохо, раз у меня на лице все написано.
- Нет! Вы в отличной форме! – спешу заверить. – И знаете, такие проблемы не видны снаружи, сейчас ужасная экология, вода химическая. А что мы едим?! Это же уму непостижимо! Я уверена, многие и не знают, что у них есть проблемы со здоровьем, потому что все внутри на генетическом уровне откладывается.
- Все-все, спасибо, Светочка, я не хочу лекцию о правильном питании и здоровом образе жизни! – Никольский уже смеется.
- Нет, я вовсе не это хотела, я просто, - снова смущаюсь. – У моего мужа тоже были проблемы с зачатием. Врожденное вроде. Нужны были идеальные условия, чтобы все получилось, либо помощь извне.
Мне кажется, я впервые разговариваю с кем-то об этом. Даже Лида ничего не знала, пока Женя нас не выгнал из дома.
- Но у вас все получилось. Видимо, случились идеальные условия, - и вот уже Иван в роли утешителя.
- Нет, идеальные условия у него сейчас, - Никольский смотрит озадаченно, - а у нас была помощь извне.
- Что ж, это хорошо, что помощь нашлась, - видно, что ему самому неудобна тема, жалеет, наверное, что разоткровенничался со мной.
А я хочу сказать, что да, помощь подоспела от тебя! Не может быть, что ты не здоров!
Но, естественно, молчу.
- Ага, нашлась, - только и выдавливаю из себя.
- В любом случае, лично я сам виноват – травма. Получил очень глупо и случайно, после этого гораздо внимательнее отношусь к занятиям спортом.
- О! – глупо хлопаю глазами.
Так он вполне мог быть здоровым раньше! Женя ведь говорил, что в банке доноров их всех проверяли. Или нет?
А если он мне наврал! Снова! Если не было никакого донора, и прочего. Тогда Павлик на самом деле от Жени? Или еще от кого-то.
Роняю голову на ладони. В голове кавардак, и как в нем разобраться – неизвестно. А главное, что делать?
Надо было настоять на экспертизе, Женя сам ею кичился. Но он теперь далеко, а ради этого я не поеду. Пускай сам доказывает свое неотцовство, меня закон защищает в любом случае.
- Светочка, что с тобой? Не стоит так убиваться, - Никольский не понимает, что меня так расстроило, – всякое бывает, я свыкся с мыслью. Жаль только, что в двадцать лет никому случайно ребенка не заделал. А вообще, не те темы мы ведем с тобой. Личный помощник не обязан в дерьме начальника копаться.
«Нет! Все хорошо! Ты заделал!» - снова хочется мне крикнуть.
Но давать ложную надежду не стоит. Да и он прав, разговор у нас совсем не подходящий, не рабочий. Слишком личный, слишком опасный.
- Да, вы правы. Извините, я тоже перешла черту, - произношу вместо этого.
- Ничего, настроение у обоих лиричное, бывает. Измены, они сближают. Кошмар! Я разговариваю, как человек из мелодрамы, - смеется сам с себя Иван.
А я любуюсь его ямочками на щеках. Какой он все-таки хороший.
- Ой, и не говорите, - позволяю себе полуулыбку.
- Все! Больше никакого депрессняка в разговорах! Но предложение о воздушном змее в силе!
У меня на душе теплеет. Черт! Нельзя допускать расцвета чувств, он мне никто.
Но моя глупая улыбка говорит о том, что поздно, они уже сами расцвели.
11
- Куда мы идем, мама? – сын цепляется за мою руку и задает один и тот же вопрос с самого утра.
- Воздушного змея запускать, тебе понравится, - отвечаю терпеливо.
Вредная помада никак не хочет лечь ровно, уже три раза стирала и перекрашивала заново.
- Светочка, ты чудесно выглядишь, не волнуйся так. К тому же, он вроде твой начальник, разве нет? – с хитрым прищуром спрашивает Полина.
- Да, но я не из-за него, я просто хочу достойно выглядеть в свой выходной! А то постоянно как бледная моль со светлыми волосами, - говорю нервно, пытаясь казаться уверенной и независимой.
- И вовсе ты не моль, а красотка. Мне бы такую фигуру, а ведь я даже не рожала, эх, - грустно вздыхает Поля.
- Сладкое на ночь меньше ешь, и будет тебе счастье, - отзываюсь беззлобно.
- Это единственное лекарство от стресса, которое мне помогает. Управление садиком всю душу выедает! Воспитатели, нянечки, родители, все как дети малые! А мамка им я. Не пить же в конце концов!
- Да, такой вариант не подходит, ты права, - улыбаюсь ей.
- Мам, а как мы змея будем запускать, ты ведь не покупала? – влезает в разговор Павлик.
Его наши помады-пирожные не интересуют. У него жизненно-важные вопросы не решены.
- Дядя Ваня с тобой поделится, он купил, он щедрый, - поясняю сыну.
- Дядя Ваня, значит, ну-ну, - ухмыляется Полина и уходит на кухню.
- Это ничего не значит, слышишь? Не то, что ты подумала! – несусь вслед за ней.
- Ага, и что же я такого подумала? – Поля наливает себе чай, посмеиваясь.
- Не знаю, но в любом случае, это ничего не значит! – воинственно размахиваю красной помадой.
- Обои не задень, пожалуйста. Мне не жалко, но оттирать от них что-то – сущий кошмар. Одно название, что моющиеся, а на деле они неоттираемые, - замечает флегматично Полина.
- Эм, да, извини, - вмиг успокаиваюсь я.
Действительно, устроила сцену, теперь понятна моя реакция.
- Нервничаешь? – спрашивает Поля сочувственно.
- Ага, - коротко киваю.
В голове всплывает вчерашний день. Вернее, вечер. Конец работы.
- Я с утра заеду за тобой, Света, без водителя. Часов в десять будет нормально? Или вы спите по субботам?
- Н-нормально, не спим, - ответила не сразу.
«Неужели все в силе, и мы проведем выходной с Иваном?» - зажегся транспарант из мыслей. Странно, как Никольский его не увидел, мне кажется, буквы должны были гореть у меня в глазах, настолько очевидна реакция.
- Замечательно. Тогда форма одежды свободная, и это, давай после работы на «ты», хорошо? – улыбнулся напоследок Иван и вышел из офиса.
- Хорошо, давай, - сказала закрытой двери.
Н-да, какой спать в субботу?! Я в пять утра подорвалась, как идиотка.
- Расслабься, Светуль, вы всего лишь погоняете змея! – возвращает меня в реальность Полина. – А-хах, двусмысленно прозвучало!
- Да ну тебя, пошлячка, - слегка толкаю ее локтем и возвращаюсь к зеркалу.
Губы так и не накрашены, а остается всего десять минут.
- А папа тоже обещал со мной змея запустить, еще в том году, на день рождения, - грустно произносит Павлик. – Дядя Ваня выполняет его просьбу, да?
