С надеждой спрашивает сын. Смотрю на него, а сердце сжимается от боли. Не спешу отвечать.
- Нет.
- Конечно, - произносим мы с Полиной одновременно, обмениваемся понимающими взглядами, а потом я беру слово.
- Нет, мой хороший, дядя Ваня сам по себе решил нас пригласить. Ему просто не с кем запустить змея, но очень хочется. Папа твой, к сожалению, вряд ли его когда-нибудь запустит, - говорю мягко, но правду.
Полина смотрит слегка осуждающе, но я не хочу питать ребенка ложными надеждами, тем более, мне бы разобраться для начала, кто является его биологическим отцом.
- Ладно, я понял. Все равно будет весело! – отзывается Павлик и обнимает меня.
Ах, мой хороший, слишком много ты вынужден понимать в свои пять лет.
И тут звонит телефон.
- Так, все, давай, золушка, убегай на бал, а я останусь скучать. И туфельку не забудь потерять на обратном пути! Или что поинтереснее! – хихикает Полина, выталкивая нас за дверь.
- Привет! Я Иван, - приветствует нас с улыбкой Никольский и протягивает руку моему сыну. – Ты, должно быть, Павел, да?
- Здравствуйте, - серьезно кивает ребенок, отвечая на рукопожатие, - да. А это вы воздушного змея купили? У вас нет своей семьи, и вы позвали нас с мамой?
- Паша! – одергиваю сына. – Ты что такое говоришь.
- Да все нормально, Света, не переживай, - подмигивает мне Никольский.
Стоп. Что он делает? Он действительно подмигивает?!
- Верно, Павел, у меня нет своей семьи, поэтому решил вас поэксплуатировать, - продолжает он диалог с ребенком.
- У нас папы теперь тоже нет, понимаю, - серьезно кивает Паша. – Ладно, поехали?
- Конечно, залезай внутрь, - Никольский открывает ему дверь.
А я так и стою в шоке от только что произошедшего разговора.
- Света, едешь? – спрашивает деликатно Иван.
- Ах да, конечно, - рассеянно киваю и спешу забраться внутрь.
Странно. Все очень странно сегодня с утра.
- Хорошая у тебя машина, тихая! Я, когда вырасту, тоже куплю автомобиль, буду маму возить, а то папа так и не сподобился, - рассуждает мой сын.
- Паша! – снова одергиваю его.
Мне стыдно, что подумает Никольский о нашей семейной жизни.
- Что, мама? – не понимает ребенок.
- Ты молодец, это отличное решение, - Иван игнорирует, продолжает диалог Павликом. – Только нужно хорошо учиться, чтобы найти приличную работу, ты ведь это знаешь?
- Да я уже много чего знаю. Например, посчитать могу до ста и обратно, читаю еще пока по слогам, но зато хватает терпения на целую страницу! – гордо объявляет мой ребенок.
- Ничего себе! Да ты крут! – реагирует Никольский.
Дальнейший разговор так и происходит между Иваном и Пашей, я не участвую. Но оно и к лучшему. Мои пальцы до сих пор подрагивают от нервного напряжения, я слишком волнуюсь.
- Приехали! Это самый большой холм вблизи города, и здесь мало людей. Выходим! – весело объявляет Никольский.
- Ура! – кричит Павлик.
Мы все выбираемся наружу. Я с тоской осматриваю окрестности, это именно природа, лавочки нет. А мои дрожащие коленки с удовольствием посидели бы.
- Держи, Светлана, расстели пока, а это на пикник. Только не съешь все, пока мы будем бегать, - Иван вручает мне плед и корзинку.
- Эм, хорошо, спасибо, - отвечаю на автомате, но на самом деле не сразу понимаю, что и для чего он мне это дает.
О! Он все предусмотрел.
Расстилаю на земле покрывало, ставлю в середину корзину и сажусь сама следом. Кажется, стоило тоже что-то взять с собой, но я подумала только о красной помаде. Дурочка!
- А-хах! Он у тебя не полетит так! Надо по-другому! – смеется мой сын.
Удивительно, но именно он быстрее понял, как им справиться со змеем. Достаю из корзинки кусочек хлеба и кусаю его, рассеянно наблюдая за мужчинами. А ведь мы втроем могли бы быть настоящей семьей.
Эта мысль больно колет в самое сердце. Становится трудно дышать. И я впопыхах ищу воду в корзине. Есть. Живительный глоток. И еще один.
Постепенно картина бегающего Павлика с Иваном перестает вызывать во мне болезненный резонанс. Я расслабляюсь и даже снимаю пару видео на телефон. Ложусь на плед и позволяю себе осторожно подумать о том, что жизнь прекрасна.
- Мама! Ты спишь? – раздается над ухом голос Павлика.
- Эм, нет, - резко подрываюсь.
Конечно, я задремала. Солнце пригревало, вот я и вырубилась. А сейчас оно ушло за тучку, прохладно. Ежусь.
- А мы все, проголодались, - заявляет сынок и присаживается на покрывало. – Что есть поесть?
- О, да я не знаю, - все еще пребываю в растерянности ото сна.
- Держи, так будет теплее, - Иван укутывает меня своей курткой и садится рядом.
Совсем рядом. Наши бедра касаются друг друга. И мой мозг снова испытывает шок.
- Спасибо, но как же ты? Замерзнешь? – торопливо спрашиваю, чтобы скрыть смущение.
- Да меня Павлик так загонял, что еще не скоро остыну! – улыбается Никольский. – Ладно, обед!
Торжественно объявляет он и открывает корзинку. А потом ухаживает за нами, сооружая бутерброды. Я лишь молча жую и никак больше не участвую в происходящем.
- Ох, мама, это было офигенно! – заявляет мой сын.
- Паша! Что за слово! – включаю в себе воспитателя. – Нельзя так выражаться!
- Да ладно тебе, Свет, нормальное ж слово, - защищает его Иван.
Перевожу свой взгляд на него и мой мозг пронзает новый шок. Мой сын и Никольский невольно выбрали идентичную позу, а теперь совершенно одинаково поедают бутерброды. Да их можно в сборную по синхронным видам спорта отправлять! Даже тренировки не нужны.
Значит ли это, что они родные друг другу?
- Жаль, мне нужно поработать, придется вести вас домой, а так бы еще что-нибудь придумали, - Иван не замечает моего изучающего взгляда, к счастью.
- Эм, поработать? Я тоже нужна? – вспоминаю, что он все-таки мой начальник.
- Нет, ты что, отдыхай. У тебя законный выходной, да и это не по делам фирмы. Я в политику местную хочу податься, пора готовиться, - поясняет Никольский.
- О, здорово. Удачи!
- Да рано пока еще говорить об этом, - он смеется.
И снова появляются на щеках ямочки, на которые можно любоваться вечно.
- Ладно, было здорово. Зови еще, если не с кем будет поиграть, - говорит мой сын, доев, и протягивает руку для пожатия.
- Обязательно, с тобой весело, малой, - улыбается Никольский.
Что это? Между ними уже дружба? Мне кажется, за пять с лишним лет с Евгением у них не было такой связи.
- Идем, Света? – Иван поднимается на ноги и подает мне руку.
Автоматически беру ее и становлюсь рядом. Мы оказываемся близко друг к другу. Слишком близко. Опасно. Стоит наклониться лишь чуть-чуть и наши носы соприкоснутся.
Но странно, ни я, ни Никольский не отходим друг от друга.
- Эм, я очень хорошо провела время, спасибо за приглашение, - чувствую, что надо что-то сказать, чтобы разрушить неловкость.
- Да, и я. И вам с Пашей спасибо! – такое ощущение, что Иван тоже в замешательстве.
Неужели, и он чувствует притяжение?
Поднимаю глаза на него, пытаясь разобраться. Он смотрит в мои, а потом сосредотачивается на губах.
Будет поцелуй?
12
- Мама! Смотри, там радуга! – кричит Павлик, теребя меня за кофту.
Вздрагиваю и, наконец, отстраняюсь от Никольского.
- Что ты говоришь, сынок? – не сразу понимаю, о чем речь. – Ах, радуга! Красиво очень. Но дождя вроде не было, с чего бы ей появиться.
- Да нет, все возможно в этом мире, правда, друг? – Иван кладет руку мне на плечо, словно так и надо.
- Конечно! А мы с тобой еще как-нибудь потусуемся? – счастливо визжит мой сын.
Ему очень не хватает мужского общения.
- Обязательно. Я себе плейстейшен заказал последний, должны привезти скоро. Приглашу тебя поиграть, все равно сам не справлюсь, - весело отвечает Никольский.
