— Чем помочь?
— Да. Помоги, — отдаёт ключи от машины. — В спорт универе сегодня конференция.
— В курсе…
Алёна там.
— У Ростовской телефон отключён. Найди её. Пусть не возвращается до ночи.
— Почему?
— Тарханов, ну… — с досадой.
— Не моё дело?
— Да. Но сделай так, чтобы не вернулась. И не тормози, — смотрит он на часы. — А то разъедетесь.
— Так, Вы номер дайте, — прищуриваюсь я. — На случай, если разъедемся. Как мне ее ловить-то?
Ну! Давай её номер!
— Ладно, хрен с тобой. Но в личных целях не пользовать.
Не обещаю. Поэтому молча вбиваю номер на свой телефон.
— И… Шестьдесят км, ясно?
— Ясно. Всë сделаю.
На несколько секунд встаю под холодный уличный душ прямо в одежде.
Перевариваю реакцию и просьбу тренера. Хм… Ладно, разберёмся.
В корпусе закидываю вещи в машинку, оставаясь в одних трусах.
Две стиральные машинки стоят в тупике коридора, возле душевых. От парней из соседней комнаты выходят девчонки. Стреляют в меня взглядами. Парюсь с незнакомой панелью, вместо слов одни иероглифы.
Одна девочка наклоняется.
— Давай помогу?
— Помоги.
Не дожидаясь, пока она запустит машинку, сбегаю в комнату. Я тороплюсь…
Переодеваюсь в брючные песочного цвета шорты и белую рубаху с коротким рукавом. Переобуваюсь в белые кеды.
Зеркала в комнате нет. Но должно быть вполне прилично.
По дороге нахожу в инете телефон организаторов конференции. Выясняю, что до окончания — час. Телефон Алёны всë ещё недоступен.
В цветочном ларьке возле универа покупаю огромную розу. Паркуюсь напротив крыльца, прямо на место отьезжающей представительского класса тачки. Повезло!
Я в этом универе заочно теперь учусь. Но внутри еще ни разу не был. Мы сдаем вне потока, у нас своя программа.
Выхожу, присаживаюсь на капот.
Будем ловить Ростовскую здесь. В шортах в универ всë равно не пустят. Но выход из корпуса только один. И оттуда массово валит народ. В основном взрослая публика. Наверное, как раз, с конференции.
Сердце ускоряется… Сейчас опять нарычит. Ну и пусть.
Через некоторое время Алена появляется в компании двух девушек. Они о чём-то щебечут, прижимая к груди папки.
Сегодня она без косы. Волосы распущены, ветер треплет их. Девушки идут прямо на меня, судя по всему, планируя пройти через стоянку.
Когда приближаются, делаю шаг вперед, не сводя с неё глаз.
Первыми меня замечают еë спутницы. И тихо прокашливаясь, с улыбками, незаметно подпихивают локтями Алену. Она сосредоточенно перебирает на ходу какие-то распечатки, прижав к себе папку локтем.
— Алёнка… — настойчивее теребит еë одна из девушек.
— Что? — поднимает Алёна взгляд.
Словно споткнувшись, останавливается. Глаза увеличиваются от удивления. Сглатывает.
— Пока… — хихикая смываются девушки.
— Как выступила? — протягиваю розу.
— Х-х-хорошо… — заикаясь.
Растерянно забирает.
— А это зачем?
— Для настроения! Поехали?
Заглядывает мне за спину, бросая взгляд на номера.
— А где Бессо?
— Бессо на базе. Меня попросил забрать тебя.
— М. Ясно. Вернее, ничего не ясно! А зачем?
Стоит ли говорить Алёне причину, Бес не уточнил. Поэтому я просто пожимаю плечами.
— У меня только инструкции. Без объяснений.
Открываю ей дверь. Когда садится, ловлю её руку, придерживая, и помогая сесть внутрь.
Главное, ни в кого не вхерачиться сейчас. Как думать о дороге, когда она так близко со мной в замкнутом пространстве, я не понимаю.
— Пристегнись…
Послушно защелкивает ремень, растерянно глядя в лобовое.
Папка выскальзывает, бумаги рассыпаются. Молча начинаем их собирать. Вытягиваю у неё из рук пачку листов. Убираю на заднее сиденье.
— А куда мы едем?
— Мы едем обедать, для начала.
— Но мне нужно на работу!
— Бес сказал — сегодня тебе туда не нужно.
— А можно, я ему с твоего позвоню? — хмурится. — Я свой не зарядила.
Набираю ей Беса. Пока они говорят, отыскивают у него в бардачке переходник, ставлю еë телефон на зарядку. Трогаюсь со стоянки.
Алёна нервно слушает Беса. Изредка вставляя слова:
— Я поняла. Да. Хорошо. Спасибо.
Вздохнув, возвращает телефон. Опуская спинку сидения, закрывает глаза. Еë щеки ярко горят. Пальцы гладят бутон.
Алёна как-то связана с Рустамом? Или не с ним?
На светофоре, палю еë взгляд. Он следит за тем, как напрягается мой квадрицепс, когда я жму на педаль. Тут же зажмуривается.
— Где желает обедать моя королева? — ухмыляюсь я.
— Мне всë равно. Не хочу никуда… — расстроенно.
— Понял. Исправим.
Отрицательно качает головой.
— Ну хочешь, я даже твои углеводы есть буду? Как тебе идея с кондитерской?
Поджимая губы, прячет улыбку.
— Я просто… Не хочу сейчас к людям, Марат. Ты покушай, а я в машине посижу.
— Ну, посиди, — поворачиваю на стоянку.
Закупаю пакет вкусняшек, беру нам кофе. Через окно вижу, как она выходит из машины. Курит… Смотрит в одну точку. Пальцы подрагивают.
Быстро расплатившись картой, выхожу к ней. Вытягиваю из пальцев сигарету. Глядя ей в глаза, докуриваю одной затяжкой. Выбрасываю в урну.
— Отвези меня к подруге, пожалуйста. И можешь своими делами заниматься.
— Я ими и занимаюсь. Как туфли?
— Оо… — с досадой закрывает ладонью глаза. — Ты прости, пожалуйста. Выбило меня это всë! Я и поблагодарить забыла. Спасибо!
— Нет, спасибо теперь мало, Алёна Максимовна. Благодари компанией.
Беру её за руку. Сжимаю кисть, не веря, что у меня наконец-то сомнительный, но карт-бланш. Тяну в сторону парка.
— Какая пара! — встречает нас на входе фотограф. — Может, фотосессию?
Поднимает фотоаппарат, ловит нас в объектив.
На мгновение торможу. Я бы хотел…
— Нет… Нет! — панически шепчет Алëна, утыкаться носом мне в плечо.
Ну, ладно.
Щелчок… Алёна дёргается. Рефлектор перехватываю её за талию, прижимая к себе.
Она прячет лицо на моей шее. Это так кайфово!
— Девушка не хочет, — предупреждающе рычу на него.
— Понял! — улыбаясь, капитулирует.
Губы горят. Очень хочу поцелуй! Но Алëна уже сбегает на дистанцию. Опять ловлю её пальцы.
Стоять! Не отпущу…
— На катамараны иди на колесо обозрения?
Поднимает голову вверх, разглядывая колесо.
Не целовать! Едва держу себя в руках, зависнув на чуть распахнутых губах.
— Колесо! — решаю я за неë.
Купив несколько кругов, втягиваю её в открытую кабинку. Чуть поскрипывая, махина поднимает нас вверх. Выставляю на столик кофе, влажные салфетки и…
— Углеводы твои.
Двигаю к ней коробочку с маленькими круассанами, политыми кленовым сиропом.
Врубаю на телефоне негромко музыку. Поднимаю свой стакан с кофе.
— За… любовь? — выпаливаю я, прищуиваясь и кайфуя от того, как она теряется.
— Ну еë к чёрту! — отказывается чокаться Алёна, отодвигая назад свой стакан. — Давай лучше за углеводы! Они для счастья надёжнее.
— Ну, давай, — смеюсь я, наблюдая, как она кусает горячий круассан, чуть закатывая от удовольствия глаза. — За углеводы!
Чокаемся.
На её губах капли сиропа и немного сахарной пудры.
Не целовать… Держи себя в руках, Тарханов!
— Мм… сладкий, — морщится, сделав глоток кофе.
— Держи мой. Он без сахара.
Меняю наши стаканы.
Улыбаясь, любуюсь ей.
— Я в пудре?! — распахивает глаза, пытаясь аккуратно вытереть губы и не размазать помаду.
— Иди сюда… — маню её пальцами.
Подаётся вперёд.
Стираю большим пальцем с её нижней губы пудру и сладкую каплю. Глядя ей в глаза, слизываю сладость с пальца.
— Тарханов! — возмущённо.
— Это моя порция! — подмигиваю я. — Углеводов для счастья.
Глава 10. Моё
Нон-стоп — мучение. Как не трогать её в темноте, я не понимаю. Меня зудит и тянет.
Второй фильм — какая-то трешовая мистика. Нагнетающая музыка и внезапные резкие привидения, дергающиеся на тебя с экрана, заставляют вздрагивать.
