животу, скользит ниже, по волоскам, по складкам, гладит, прижимает и целует. Я дрожу, изгибаюсь, запрокидываю голову, мой живот напряжен, руки раскинуты. Я впиваюсь пальцами в простыни, порывисто, как задыхающийся астматик, дышу и не могу сдержать стоны.
Его язык скользит по животу и, не останавливаясь, перемещается ниже. Ах! Что ты делаешь! Да… да! Пожалуйста, не останавливайся! Ещё… ещё! Ещё!
Он и не останавливается. Нежно, или напористо, то едва касаясь, то с силой, ускоряясь и почти замирая, он доводит меня до невесомости, до потери во времени, до безумия. Меня трясёт, будто ко мне подключили электроды. По телу прокатываются волны, сладкие конвульсии, они катятся и катятся, и я взрываясь, кончаю. Я чуть дышу и продолжаю вибрировать.
Не успеваю я опомниться, как гора мускулов, взгромоздившаяся сверху, вдавливает меня в кровать. Марко находит мои губы и в его поцелуе я чувствую свой собственный вкус и сладость.
— Не бойся! — Ласково повторяет он и в ту же секунду проникает в моё тело.
В одно мгновенье он переполняет меня, раздвигает и разрывает плоть…
Я хриплю. Нет! Этого я и боялась… Мне больно…
— Подожди… подожди…
Он замирает, а потом медленно возобновляет движение и извлекает из меня раз за разом хриплые и протяжные стоны… ещё и ещё… и ещё…
Мои ноги согнуты в коленях, боль постепенно отступает, оставляя только сладкое томление, с каждым новым толчком разливающееся по всему телу. Он выскальзывает и снова проникает в мою истекающую мякоть. Это движение причиняет муку и дарит наслаждение… И я понимаю, что двигаюсь ему на встречу, извиваюсь, сжимаюсь, всхлипываю и кричу. Теперь я кричу по-настоящему, но очень тихо, чтобы не разбудить весь отель, кричу закусив губу, почти беззвучно.
Времени больше не существует, есть только бесконечная сладкая вечность. Я уже на пределе, и я сомневаюсь, возможно ли всё это выдержать. Я обхватываю его голову обеими руками и притягиваю к себе. Он рычит и начинает двигаться во мне с такой силой, с такой скоростью, что я не выдерживаю и ору, начинаю дико содрогаться, и задыхаюсь, и ощущаю восторг, и кажется, теряю сознание. На меня обрушивается гигантская волна, и я больше не чувствую Марко внутри себя, зато чувствую горячие капли на животе, груди и лице. И потом новая волна, и ещё одна полностью забирают мои силы. Я ошеломлена и лишена возможности пошевелиться или издать звук.
- - -
Дорогие мои читательницы и читатели. Благодарю вас за комментарии. Мне очень приятно, что вы читаете и высказываете своё мнение о книге. Не забывайте, пожалуйста, ставить звёздочку, если книга вам нравится и добавлять в библиотеку, чтобы вовремя получать уведомление о новых главах.
К сожалению, уведомления иногда не приходят. Наверняка эта проблема в ближайшее время будет устранена. Но пока она проявляется, напоминаю вам, что новые главы выкладываются каждый день.
Также хочу сообщить, что параллельно я пишу и публикую вторую книгу, она называется «Фатальное трио». Она будет полностью бесплатной с ежедневными обновлениями. Приглашаю вас заглянуть на её страницы и надеюсь, что книга вам понравится и будет приносить радость.
7. Утро нового дня
Просыпаюсь внезапно. И сразу сердце начинает бешено стучать. Необъяснимая тревога, словно случилось что-то непоправимое, а я не знаю, что именно. Вроде все нормально… Нет. Не нормально. Сажусь на кровати. Ай! Жжёт. Зачем же я так напилась…
Я обхватываю голову. Кажется, я сделала ого какую ошибку… И голова болит очень. Вообще не понимаю, как со мной такое могло произойти. Ведь я даже не собиралась. Даже не думала об этом! Хотя вообще-то думала и ещё как собиралась…
За окном уже светло, хотя ещё очень рано. Этой ночью я практически не спала. Поворачиваюсь и смотрю на Марко. Его сон спокоен и безмятежен, как у мальчишки. Я рассматриваю его лицо, прямой нос, чувственные, чётко очерченные губы. Мне вдруг очень хочется прикоснуться к этим губам. Я вытягиваю руку и легко провожу по ним пальцем. Он хмурится, но не просыпается.
Его подбородок, щеки и шея покрыты густой щетиной. Мне нравится его разглядывать. Я скольжу взглядом по его сильным рукам, рассматриваю синего оскалившегося льва на левом плече, старый шрам на бедре. Он весь жилистый, сплетённый из мускулов римский легионер, голливудский Марк Антоний, мой первый мужчина…
Всего каких-то пару часов назад я задыхалась в его объятиях, а теперь между нами утренний свет и реальность. А реальность такова, что ждать от этого всего мне особо нечего. Он известный винодел, а я просто девчонка, дочь его партнёра… Блин! Папа! Как же стыдно…
Я закрываю глаза и вижу все подробности ночи. Не может же всё это ничего для него не значить… Потом начинаю думать, а что если он в меня влюбился? Глупо, конечно, я ведь на самом деле всё прекрасно понимаю. Для него это просто секс, московское приключение. Это как «здравствуйте» сказать.
Вот сейчас он проснётся и что тогда? Что я скажу, как буду смотреть? И, главное, как посмотрит и что скажет он? Вот тебе сто евро на такси? Что он подумает! Да он уже всё подумал… Что тут вообще можно подумать?
Подхожу к окну. Тверская уже проснулась, но ещё не превратилась в бесконечный железный поток. Стою, смотрю на проезжающие машины, и эта обыденная картина возвращает меня к реальной жизни. Так! Ладно. Надо уходить.
Спешно собираю разбросанную одежду. Она несвежая, измятая, но вроде целая. Иду в ванную, умываюсь, наспех привожу себя в порядок. Главное — быстро и тихо. Через пару минут выхожу, чувствуя себя немного лучше. Марко лежит на животе. Одна нога выпрямлена, другая чуть согнута, одеяло на полу. Я стою и не могу отвести от него взгляд. Да что ж, его Микеланджело изваял, что ли? Он вздыхает и засовывает руку под подушку. Лучше прямо сейчас, пока не проснулся. Беру сумочку и тихо, стараясь не хлопнуть дверью, выхожу из номера.
Больше всего сейчас не хочется натолкнуться на понимающий взгляд швейцара. Это было бы слишком унизительно… Спускаюсь на лифте, в лобби пустынно, никого нет. С облегчением выскальзываю из дверей отеля и некоторое время стою растерянно озираясь, словно не узнаю город, улицу и этот разреженный землистый воздух. Раннее прохладное утро, машин мало, людей тоже. Решаю пройтись пешком, немного прийти в себя.
Шагаю по Тверской. Новый день, новый мир, новая жизнь. Сворачиваю на Тверской бульвар. Вот «Пушкин», здесь мы позавчера ужинали с Марко…
Дворники метут, поливают, подкрашивают, город оживает, и я очень хочу ожить
