я всегда сама любезность, Алис. – Облокотившись о стол, он наблюдал, как она собирает оставшиеся бумаги, складывая их в папку. – И мне жаль, что тебе поначалу показалось иное.
– Спишем это на шок от первой встречи. – Алиса легко пожала плечами и кивнула: – До завтра. И, остановившись в уже открытых дверях, обернулась и прошептала: – У тебя тут секретарь спит! Может, доставишь до дома её?
– Амалия? – нахмурился Костя. Она действительно спала, положив руки на голову. Алиса уже вызвала лифт, когда он тронул её за плечо.
– Подруга так и не приехала?
– А сколько сейчас времени? – сонно пробормотала Амалия.
– Поздно. – Костя достал деньги и положил перед ней. – Вызови себе такси. И в следующий раз не задерживайся, если в этом нет необходимости.
– Константин Андреевич! – Она подскочила с места, уронив кресло.
– Константин Андреевич, постойте!
Он успел достать пальто и теперь надевал его, не отворачиваясь от встроенного зеркала.
– Кость, а может, ты меня подвезёшь?
Его руки замерли на лацканах пальто, но в следующую секунду продолжили своё движение, расправляя воротник.
– Я, кажется, говорил тебе, что то, что между нами было, не выйдет за пределы одной ночи.
– Я помню, – послушно кивнула Амалия, слегка прикусив губу. – Но я ведь прошу просто подвезти, и ничего больше.
– Я дал тебе денег на такси. – Он резко обернулся, прожигая недовольным взглядом. – Тебе мало?
– Нет, я просто…
– Ты просто забудешь о том, что было, или начнёшь искать себе новое место, поняла? Костя быстро прошёл мимо и крикнул уже в коридоре: – Не забудь оставить ключ уборщикам! Обиженно всхлипнув,
Амалия побрела к своему столу, но тут её лицо медленно осветила улыбка: суммы, которую он оставил на такси, хватит ездить туда-сюда на работу неделю! Конечно же, он не может открыто забирать её с работы, но разве это вот, сейчас – не проявление внимания? Прижав купюры к груди, Амалия счастливо запрыгала.
Оба этажа, которые занимали журналисты, гудели от новостей: приближалось сокращение, но никто понятия не имел, кого попросят уйти, кого – остаться, а кого переведут из «Глобалмедиа». На кухне столпились несколько редакторов, обсуждая грядущие кадровые перестановки и свои перспективы. И появление Игната, который встал в дверях, лениво облокотившись о косяк, поначалу никто не заметил.
– Я вам говорю: всех уберут и возьмут новую команду! Ты слышала про скандал с нашими хитрожопыми? Они запустили утку о том, что у Вайсова молодая любовница, жена от него после публикации чуть не ушла, а он, между прочим, только три месяца назад женился!
– Я слышала, Женьку уже уволили, он вчера с коробкой мимо моего кабинета проходил.
– А потому что меньше надо мозг засирать, девочки, – громко ответил Игнат, широко улыбаясь и проходя в кухню. Все повернулись в его сторону, быстро здороваясь и просачиваясь мимо. Не то чтобы вице-президента не любили или боялись, но обсуждать с руководством его же решения никто не хотел.
– Тань, подожди. – Игнат сделал шаг, загораживая проход. – Ты обиделась?
– Нет. – Невысокая брюнетка, ответственная за ленту политических новостей, скрестила руки на груди и подняла на него возмущённый взгляд. – Пропусти.
– Тань, ну прости, я забыл. – Игнат достал из внутреннего кармана пиджака швейцарскую шоколадку с кусочками апельсина. – Мир?
– У меня аллергия на цитрусовые, – ледяным голосом ответила Таня, делая шаг, чтобы пройти. Но рука Игната легла на её плечо.
– Послушай, ты же прекрасно знаешь, как все на ушах стояли из-за этой сделки. И до сих пор стоят. Ну нет сейчас у Жарова времени на личные встречи!
– Я ношусь со своим предложением уже месяц! И ты сам обещал, что устроишь нам встречу, тебя за язык никто не тянул!
– Давай на следующей неделе. Я прямо сейчас позвоню Амалии и попрошу тебя записать. Он правда сейчас и так не смог бы тебя принять. Пойми.
Игнат умоляюще посмотрел на неё и сложил губы трубочкой.
– Не злись.
– Ладно, – вздохнула она. – Звони.
Пока Игнат диктовал фамилию и должность Тани, несколько раз повторяя, что это очень важно и встреча назначена им самим, она исподлобья разглядывала его. Игнат Верхоянский, в отличие от своего друга и начальника, был всегда в самой гуще событий. Пока Костя разъезжал по встречам и переговорам, Игнат жил в холдинге, являясь своеобразным передатчиком между рядовыми сотрудниками и генеральным директором. Он сам решал, что доложить, а о чём умолчать, где помочь, а где – наоборот, приложить все усилия, чтобы наказать виновных. Властью Верхоянский обладал немалой, но никогда не пользовался ею в своих целях, за что его уважали, но всё-таки побаивались. И когда Татьяна Колесникова в одном из разговоров со своим начальством предложила принципиально новый подход к освещению политических новостей, редактор направил её к Верхоянскому.
– Если он пропустит, значит, будем разрабатывать концепцию и идти с ней к Жарову. Если нет, прости, у меня сейчас времени на рассмотрение нет.
И Таня, собрав смелость в кулак, отловила Игната в одном из коридоров. Вопреки опасениям, он оказался отзывчивым, приветливым и, кажется, искренне заинтересованным. Назначил встречу в кабинете, выслушал, мило шутил и белозубо улыбался, и из кабинета Таня вышла полностью покорённая его обаянием. Несколько раз он приглашал её на обед, и она воодушевлённо рассказывала о своих идеях. А потом вдруг пропал на целую неделю, и с Жаровым так и не свёл. Поэтому она считала, что имеет все основания злиться, невзирая на то, что перед ней – второй человек в холдинге, и один его костюм стоит, как три её зарплаты вместе с квартальной премией. Он сам так себя поставил, и относиться к Игнату с трепетом больше не получалось.
– Ну вот. – Игнат довольно улыбнулся и легко подбросил телефон в руке. – В следующую среду, в одиннадцать, у тебя назначена встреча.
– Правда? – Таня, не веря своему счастью, порывисто обняла его и тут же смущённо отстранилась. – Спасибо.
– Да не за что, – хмыкнул он. – Так шоколадку я себе забираю?
– Вот ещё! – Она быстро её выхватила и, подмигнув, проскользнула под его рукой в коридор. Игнат проводил её задумчивым взглядом. Она ему нравилась. Просто нравилась, безо всяких сложностей и оговорок. У неё на щеках появлялись очаровательные ямочки, когда она смеялась, а глаза были такими тёплыми, ореховыми, что хотелось смотреть и улыбаться без остановки. Несколько встреч, и она буквально ввинтилась в его голову, но сделать шаг и вывести их отношения за рамки деловых он не спешил. К тому же, пример Кости был перед глазами: отношения на работе до добра
