Отец доводит меня до арки и отдает Эмину. Теперь в меня будет играть он. Моя фата ничего не скрывает, ему видно, как я кусаю губы и прерывисто дышу. Эмин сжимает мою руку, и все вокруг затихают. Нас регистрирует какой-то пожилой мужчина во фраке. Это не тетка из загса. Он заигрывает с публикой, осыпая меня комплиментами.
Мужчина что-то говорит, какие-то красивые фразы и восточные цитаты мудрецов о семье, верности, любви, а мне не хватает воздуха. Происходящее как будто во сне. Через фату я вижу все в белой дымке. Речь мужчины очень долгая, а мне хочется кричать «остановитесь».
Я не хочу!
Оглядываюсь на родителей, мама тихо плачет, утирая слезы платком, и улыбается. Отец не сводит с нас довольных глаз. Гости… Кто-то перешёптывается, кто-то внимательно, с интересом нас рассматривает. Кто-то тоже плачет от трогательности момента.
Кто эти люди?!
Зачем они стали свидетелями фарса?
— Перед тем как этот брак свершится на небесах, хочу услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених.
— Да! — четко, без сомнений отвечает Эмин.
Как он так может? Понимая, что я не хочу.
— Прошу ответить вас, невеста.
А я молчу. У меня просто не поворачивается язык. Эмин стискивает мою руку, пауза затягивается, собравшиеся начинают перешептываться.
— Наша прекрасная Алина волнуется, — начинает выкручиваться мужчина. Прошу ответить вас, невеста, — повторяет вопрос.
Я все слышу, но словно онемела. У меня нет слов. Закрываю глаза, сглатывая ком в горле, а он не глотается. Чувствую, как Эмин наклоняется ко мне, очень близко, обхватывая мою талию, притягивая к себе, обжигая мое ухо горячим дыханием через фату.
— Эта выездная регистрация ненастоящая, — шепчет. — Антураж для церемонии и гостей. Наш брак уже заключен по документам с утра. Ты уже моя жена, — сообщает он мне.
Открываю рот и ничего не могу сказать.
Как жена?
Нас поженили без моего согласия?!
Снова оборачиваюсь на родителей. Отец хмурится, мама замерла и смотрит на меня во все глаза.
— Скажи «да», Алина. Неси себя достойно, как подобает моей жене. Нам ни к чему этот скандал, — вкрадчиво шепчет мне Эмин.
— Да, — киваю ему я, чувствую, как слезы обжигают щеки. Зачем им мой ответ, если все сделали за спиной?
— Умница, а теперь громче, чтобы все слышали, — он похож на гипнотизёра, такой монотонный голос, не оставляющий выбора.
— Да! — уже громко и отчётливо произношу я, слыша, как гости взрываются аплодисментами. Драма удалась. Публика ликует. А я, кажется, умерла, тихо, незаметно для окружающих. Ничего не чувствую: ни радости, ни горечи, ни злости. Меня нет, я кукла, в которую сыграли.
— Прошу вас обменяться кольцами, они будут символизировать вашу бесконечную любовь, чтобы не было конца вашему совместному пути и счастью.
Нам подносят кольца. Красивые. У Эмина – широкое, с черной окантовкой. Мое – лаконичное, словно сплелись белое и розовое золото. Сплелись, как символ того, что назад дороги нет и клетка захлопнулась.
Он надевает на мой палец это кольцо, которое мне точно по размеру. Руки дрожат, я честно пытаюсь надеть на его палец кольцо, но выходит плохо. Все решает сам Эмин, помогая мне, почти сам надевая чертово кольцо.
— Перед собравшимися, родственниками, вашими гостями и Богом объявляю вас мужем и женой. Жених может поздравить невесту, поцеловав ее!
Снова аплодисменты, кто-то даже свистит, радуясь состоявшемуся браку. Эмин откидывает мою фату, открывая лицо, а я замираю, словно он только что сорвал с меня последнее препятствие, защиту, и теперь я точно продана этому обманчиво красивому чудовищу. Он приближается к моим губам, и я отшатываюсь. Но Эмин властно дергает меня на себя, не позволяя отстраниться, и прикасается к моим губам.
— Алина, такая сладкая малышка, — шепчет и усмехается мне в губы. — Расслабься и прими все как должное. И тогда я тебя не съем, — забавляется, слегка втягивая мою губу, а я со всей силы давлю ладонями ему на грудь, пытаясь вдохнуть. — Не нужно со мной воевать, ты все равно проиграешь, — снова улыбается. — Сдайся сразу и красиво, я больше оценю твою покорность, чем строптивость.
Он отпускает меня, подхватывая мою ладонь и крепко сжимает, словно я способна сбежать. Мы разворачиваемся к гостям, и на меня обрушиваются поздравления. Мама целует меня и снова плачет, улыбаясь; отец пожимает Эмину руку. Еще какие-то люди, их много, все смеются, что-то желают, жмут руки, восхищаются моей красотой, отвешивая комплименты Эмину, говоря, как ему повезло. Голова кругом, ноги подкашиваются, и я пошатываюсь на каблуках, не выдерживая натиска всеобщей фальшивой радости. Эмин подхватывает меня за талию, поддерживая, и в какой-то момент вообще отстраняет толпу, уводя меня дальше и сажая на мягкий диван.
— Ты как? Бледная, — заглядывает мне в глаза.
Не отвечаю ему. Глупый вопрос, и он знает ответ.
— Сынок! — к нам подходит немолодая женщина. Высокая, статная. Из тех, кто седину превращает в стиль. В бежевом платье в пол, со стильной косой и мягкой улыбкой. — Поздравляю, дорогой мой, — обнимает Эмина, поглаживая по спине. И тут же игриво ударяет его ладонью по плечу. — Не прощу тебе того, что не познакомил меня с такой прекрасной девочкой до свадьбы.
— Так вышло, мам, — усмехается Эмин. И вот теперь он улыбается ей не только губами, но и глазами. По-настоящему. — Мама, посиди с Алиной. Она устала, перенервничала, а я возьму эту толпу на себя.
— Иди, — отмахивается женщина, садясь рядом со мной. — Не понимаю, к чему весь этот пафос, весь в отца. Все с размахом, — недовольно ворчит на сына. Эмин уходит, а я сжимаюсь еще больше, пытаясь отодвинуться от женщины. Она кажется такой доброй, милой, искренней, смотрит на меня горящими глазами. — Меня зовут Екатерина, — женщина берет меня за руку и аккуратно сжимает, продолжая внимательно разглядывать, словно я какое-то чудо. — Я мама Эмина. Мне жаль, что мы не познакомились раньше. Такая ты у нас красавица, — восхищается она.
Хочется сказать, что я не имею к ним никакого отношения, но я молчу, кусая губы. Из всех присутствующих, кажется, она одна действительно искренне рада нашему браку.
— Волнуешься. Выдохни. Я знаю, мой сын – не подарок. Но я всегда на твоей стороне. Если что, сразу обращайся ко мне, — поглаживает меня по руке, улыбаясь. А мне хочется разрыдаться и все ей рассказать, но я просто киваю, вырывая свою ладонь из ее руки.
— Вы простите меня, я…
— Не нужно мне выкать. Для тебя я просто Катя или мама. Всегда хотела дочь, и Бог дал мне ее в виде невестки. Эмин – он не такой, каким хочет показаться. Да что я тебе рассказываю, ты, наверное, это поняла, раз согласилась стать его женой, — отмахивается она.
— Я не соглашалась, — шепотом выпаливаю я. Женщина округляет глаза, смотря на меня в недоумении. Но не успевает ничего сказать, поскольку к нам возвращается Эмин и забирает меня в шатер, где должно происходить торжество.
Глава 10
Алина
Свадьба, наверное, шикарная, мне не с чем сравнить, до этого замужем я не была. Страшно представить, сколько денег потрачено на этот фарс. Очень красивый спектакль. Это самая дорогая постановка, на которой я присутствовала.
Живая музыка, сцена с ведущим, бесконечные поздравления, подарки, пожелания, восхищения, лесть – голова кругом.
Мы сидим в центре всеобщего внимания, в месте, именуемом президиумом. Мягкие кресла с высокими спинками, словно троны, стол накрыт скатертью, похожей на фату, композиции из белых цветов и салфетки с серебряной вышивкой. Блюд много, но я ничего не ем, кусок в горло не лезет. Мой бокал наполнен розовым шампанским, но алкоголь я вообще не пью, только воду. Эмин пригубляет коньяк после тостов. Мы не разговариваем, нам попросту не о чем. Мой теперь муж периодически посматривает на меня, кидая нечитаемые холодные взгляды. Мне хочется, чтобы все быстрее закончилось, я устала от этого фарса. И одновременно жутко боюсь того, что время летит, приближая меня к ночи. Как сказала мама, с этого дня домой я не вернусь, мой дом там, где муж. Теперь он мной играет, распоряжаясь моей судьбой.
