понимали, что притяжение, вспыхнувшее между нами, всего лишь запретная страсть, необузданная и внезапная, которая вылилась в незабываемую ночь любви. И у которой не может быть продолжения.
Юлиана
Господи, ну что за люди? С самого утра и уже музыку включают. Переворачиваюсь на другой бок и накрываю голову подушкой. Мелодия уже не так раздражает, и я снова засыпаю. Но ненадолго. Опять эта музыка. Одна и та же… Такая знакомая… Похожая на мелодию в моем телефоне. Боже! Резко распахиваю глаза. Где я? Приподнимаюсь на локтях. Моргаю, и память подробно восстанавливает хронологию вчерашних событий. Откидываюсь на подушку и блаженно пялюсь в белоснежный потолок, на котором бликом мерцает радужный осколок, отражающийся от круглой стеклянной вазы. Ваза стоит на низком столике и наполнена на треть мелкими гладкими камушками и ракушками. На стене, над этим столиком висит плазма, рядом небольшой складной диванчик. Я лежу на огромной кровати, занимающей большую часть комнаты, в углу свечкой стоит шкаф-пенал, и больше в комнате ничего нет. И мой взгляд снова возвращается к радужному блику.
Именно с радугой у меня ассоциируется Богдан.
«Повенчанные небесами», — всплывает в памяти.
Наверное, именно эта случайная фраза сыграла свою роль во всем вчерашнем сумасшествии и привело к такой безумной, но самой волшебной ночи, воспоминания о которой тут же отдаются томлением в низу живота. Я никогда не была такой… раскрепощенной. И мне никогда не было так хорошо, как вчера.
Но стоит только пошевелиться, как мое тело мгновенно напоминает, какую встряску я ему устроила. Сначала бешеный марафон днем. Насколько я помнила, шагомер на смарт-часах четыре раза фиксировал рекорд по шагам, а потом еще и ночью. Ночью… Ее образы отдаются в памяти сладкой истомой. Но, как это и бывает в природе, радуга существует недолго. Вот и моя «радуга» уже исчезла, растворилась с приходом нового дня. В квартире я абсолютна одна. Но о том, что так и будет, я знала с самого начала.
Жалела ли я о случившемся? Нисколько. И если бы у меня была возможность вернуться в прошлое и заново пережить этот день, я бы повторила его в точности.
Торопиться мне некуда, и я даю себе время понежиться в постели. Не засыпаю, но витаю между сном и реальностью, не желая окончательно возвращаться из такой короткой сказки. Мой смартфон истерично разрывает тишину громкой мелодией и резко замолкает. Видимо, разрядилась батарея. Со вздохом заставляю себя встать с кровати и реанимировать телефон, так безжалостно разбудивший меня. Подключаю шнур к питанию и включаю гаджет. Мама дорогая! Сколько пропущенных?! Мама, Дана, папа… Пока я решаю с кого начать, на экране высвечивается входящий вызов.
Мама.
Ну, здравствуй, реальность.
— Да, мам. Доброе утро.
— Юлиана! — голосисто восклицает родительница, заставив резко убрать телефон от уха. Зачем так громко-то? — Слава богу, живая! Ты почему не отвечала? Я уже что только передумать не успела!
В этом можно даже не сомневаться. Мама у меня спец по выдумыванию ужастиков. Ей бы сценарии писать…
— Мам, я спала.
— Сколько можно спать?!
— Мам, спать можно столько, сколько есть возможность, — отвечаю не совсем логично выстроив предложение, но главное — его суть.
— Юлиана, я переволновалась, когда ты не ответила.
— Все хорошо, мам. Я просто устала и крепко спала. День был очень насыщенным.
— Юлиана, но ведь так нельзя…
— Ой, мам, папа звонит! Все, пока! Да-да, я потом тебе перезвоню. — Поспешно сбрасываю мамин звонок, так и не узнав, как именно нельзя, ведь вчера я нарушила все «нельзя», какие только можно. Хмыкаю от игры слов и принимаю входящий на другой линии. — Да, пап. Привет.
— Юлиана, бог мой, ты где?! — Голос папы звучит настолько обеспокоенно, что я даже через телефон чувствую, как он волнуется.
— Я… — тяну, оглядывая снова комнату. Очень хочется ответить: «Я тут», так как ничего более умного мне не приходит в голову. — Пап, я сняла квартиру, но адрес не запомнила…
Точнее, я даже его не смотрела, но папе об этом знать не стоит.
— Господи, дочка, прости меня!
— Да, пап, все хорошо, — стараюсь успокоить его. Я даже рада, что он не смог меня встретить. — Все, правда, хорошо.
«Даже лучше, чем могло бы быть». — Улыбаюсь про себя.
— Я так переволновался, когда ехал тебя встречать, что мне стало плохо… — Доносится из трубки, а у меня внутри все холодеет. — Не помню, как свернул на обочину, и даже не знаю, кто вызвал скорую. Врачи поставили какой-то гипертонический криз, и у меня весь день как в тумане…
— Пап, — произношу испуганно. — Ты как?
— Нормально. Сейчас нормально. Проснулся, и не мог понять, почему я не дома. А потом вспомнил, что должен был тебя встретить. Скинь геолокацию — я сейчас приеду.
— Пап! Тебя что, уже отпустили из больницы?
— Я сам ушел.
— Папа! — бросаю укоризненно. — С давлением нельзя шутить! Ты что, собираешься сесть за руль?
— Юлиана, я чувствую себя хорошо. Все, вижу, где ты. Дай мне полчасика и я тебя заберу…
Полчасика?! Я в ужасе распахиваю глаза. Какие полчасика?! Я в ванной только часик отмокать собиралась!
— Папа, стой! Подожди. Не надо так быстро. Я только что проснулась… Мне… Мне нужно помыться, и… — Я замолкаю, осторожно подбирая слова. — Привести себя в порядок… Собрать все… Я загрузила в стирку кое-какие вещи. Все равно придется ждать… — Сочиняю на ходу, хотя стирку, действительно, нужно загрузить. — Не торопись, пожалуйста, и не волнуйся. Я к обеду буду готова.
— К обеду? — Я слышу, что папа расстроен, но оставлять хозяйке, предоставившей мне жилье, после себя такой хаос, я не могу. — Я так мечтаю, наконец, тебя увидеть.
— Пап… — прошу виновато. — Всего лишь пару часиков…
— Хорошо. Тогда до обеда, Юлиана. Я за тобой заеду.
— Тебе точно можно за руль?
— Да, дорогая. Чувствую себя прекрасно, словно помолодел. И если бы не…
— Пап, — перебиваю его самобичевания. — Все хорошо. Я чудесно провела день…
…И ночь. Я провела самую волшебную ночь в своей жизни, открыла в себе невероятный мир чувственности и узнала, сколько наслаждения и восторга может дарить близость с мужчиной.
* * *
Я много раз представляла себе встречу с отцом, волновалась, переживала, а оказалось все совсем не так.
На меня смотрит тот же мужчина, с которым я общалась по видеосвязи. Тот же взгляд с чуть опущенными уголками глаз, придающий немного грустный вид, та же нежность в глазах. Он так же взъерошивает рукой волосы, и только рост оказался чуть ниже, чем я себе представляла.
— Здравствуй,
