Таня все говорила, говорила, а я зачем-то складывала вчерашние события в логическую временную цепочку: Даня поужинал у нас, потом пошел зачем-то в клуб, потом проводил Таню, а потом… снова пришел к нам? Какая-то глупость выходила, ей-богу!
— Удивила, конечно, — как-то вяло сказала я. Таня немного огорчилась неудавшимся эффектом, но дабы сохранить свежий мир между нами после утренней стычки, решила не впечатляться.
— Ну, а вы с Сашкой чего там мутите?
— Сами пока не понимаем, потому и молчим.
— Мое мнение ты слышала, я его вряд ли изменю, уж извини. Не верю я в эти «отношения на расстоянии», и одному и другому они быстро надоедают. И тем более, не для нашего Сани мы тебя берегли столько лет!
Таня улыбнулась, было что вспомнить из нашего прошлого: и как она меня пару лет назад отбивала от одного нетрезвого студента из соседнего города, и как мы обе влюбились в молодых физруков соседних школ и строили им глазки на городских соревнованиях, и как я чуть не закрутила с Сергеем из параллельного класса, но Таня вовремя выяснила, что у него уже есть девушка… Таких историй были десятки. Получается, что мы с ней, действительно, берегли меня для кого-то более значимого.
Что-то сейчас от этой мысли радостнее мне не стало. Наоборот, захотелось быть хоть немного более опытной, чтобы с легкостью разобраться в том, что чувствует мое семнадцатилетнее сердце, а то еще немного и впору будет кричать: «Помогите!»
— Поживем — увидим, — не было у меня сил и желания отвечать что-то конкретное, а это выражение отлично ставит точку в любой беседе.
Следующие несколько дней прошли напряженно. Заданий по экзаменационным предметам становилось больше, все чаще казалось, что я все забыла и нужно учить заново, волнение росло.
Плюс к этому всему, я никак не могла привыкнуть, что Саша принял решение выйти из френдзоны. Наши одноклассники одобрительно присвистывали, когда он накидывал мне на плечи свой пиджак или после уроков ждал с зонтом на крыльце школы. Учителя с понимаем улыбались, навидавшись не одну парочку выпускников на своем педагогическом пути. Меня же не отпускало ощущение, что я совершаю что-то незаконное. Все это нервировало.
Естественно, что такая новость как «У Эли Даниловой отношения с Сашей Потаповым» не могла не попасть к моим родителям.
В тот же вечер мы обсудили этот вопрос на семейном совете. Мама хмурила брови, бабушка разводила руками (что поделаешь, юность!), Дима активно подмигивал и балагурил, что выйду я замуж за Потапова, буду сидеть у окна и смотреть на пролетающие в небе самолеты, а он лишь иногда напишет мне в синем небе «Я тебя люблю». Папа просто молчал. И от этой реакции мне становилось не по себе.
— И кто этот небезразличный человек, принесший тебе эту сплетню? — попыталась пошутить я, но мама явно была обеспокоена и не настроена смеяться.
— Какая разница кто, важно — что ты делаешь накануне выпускных экзаменов и поступления! — мама никак не могла перестать хмуриться.
— Что бы там тебе не наговорили, все это вранье! — отрезала я как можно решительнее.
Мне было катастрофически неловко обсуждать то, что еще и не произошло, да и в принципе касается лишь меня одной. Просто я нравлюсь Саше — это факт. Зачем кому-то обсуждать это? И что вообще чувствую я?!
Для меня самой это был большой вопрос. Чем большее количество людей узнавало о нас, тем сильнее мне хотелось начать отрицать происходящее. Я терпеть не могла находиться в центре внимания, а тут еще такой повод…
Глава 10
С четверга, как и пообещала завуч, начались репетиции вальса выпускников. Несмотря на скептические ожидания большинства будущих танцоров, учителя нам достались хорошие, с юмором и умеющие найти общий язык со старшеклассниками.
Дело продвигалось неплохо. Мы разучили несколько основных движений и научились считать «раз-два-три» в нужном темпе. Вальсировать в одиночку оказалось совсем непросто. Даже находясь на расстоянии полутора метров друг от друга, мы умудрялись сталкиваться, безжалостно топтать друг другу обувь и ноги, а особенно одаренные и падать прямо на пол спортзала, где проходили наши многострадальные репетиции.
Таня, явно выделяющаяся на фоне всех нас своей грацией и отточенностью движений, фыркала и закатывала прекрасные глазки, если из-за таких вот «талантов» приходилось в пятый раз останавливать мелодию и начинать сначала. Я от всей души завидовала ее природной женственности и мягкости движений. Моя подруга была, поистине, лебедем среди нас — гадких утят.
Саша, как и все парни-выпускники, был не в восторге от необходимости прилюдно танцевать, но стоически переносил все тяготы и даже всячески старался поддержать меня, подавая знаки, на кого в тот или иной момент нужно посмотреть, чтобы не пропустить самое смешное. Я улыбалась и на несколько секунд отвлекалась, становясь более раскрепощенной. Моя внутренняя отличница бесновалась и топала ногами — ее явно не устраивал уровень моей танцподготовки.
Наступил волнительный момент разделения на пары. Делать это должны были наши тренеры по танцам, как люди понимающие в красоте и эстетике.
Вот уже в который раз я пробегала взглядом по стоявшим в ряд напротив парням, и сердце мое замирало от волнения: с кем меня поставят «в пару»? Только бы не с лопоухим Ромкой или (не дай бог!) с угловатым Денисом Николаевым!..
Мой взгляд уперся в Сашу. Он, не отрываясь, смотрел на меня и, кажется, только и ждал того, что я, наконец-то, посмотрю на него. Замершее сердце потеплело и с радостью вернулось к нормальному ритму. Ну, конечно, Сашка! Мой Сашка…
— Я выбираю тебя, — произнес он одними губами и улыбнулся.
Невозможно было не улыбнуться в ответ. Как бы было здорово, если бы мы…
— Саша Потапов и Таня Рыкова. Идеально! — раздался радостный голос преподавательницы танцев. Я даже не успела закончить свою мысль, а моя мечта уже разбилась вдребезги. Таня от радости взвизгнула, а лицо Саши моментально застыло и стало непроницаемым.
— Что?.. — от неожиданности у меня дыхание перехватило. Какая глупая и странная ситуация! Несколько моих одноклассников и наша завуч повернулись на мой голос. Если срочно не возьму себя в руки, то снова окажусь в центре внимания, только теперь как ревнивая истеричка. Дышу глубже. Вдох… Один, два… Выдох… Три, четыре. Вдох… Пять, шесть…
— Эльвира Данилова и Денис Николаев, — продолжала перечислять учительница «идеальные с эстетической точки зрения» пары. Я истерически хохотнула. Ну не подстава ли? Я же просила, эй, там наверху, «только бы не угловатый Денис Николаев» … Я словно на несколько секунд провалилась в колодец шока и не слышала, кто и с кем попал в пару дальше по списку.
Ребята вокруг начали негромко переговариваться, обсуждая расстановку и своих партнеров, я же просто смотрела в пол, пытаясь не показать виду, насколько расстроена. Поэтому я и не заметила подскочившую ко мне Таню:
— Элька, да я же везунчик! Самого красивого и пластичного парня отхватила! Ревнуешь? Говори честно!
— Ревную, конечно, — пробормотала едва слышно, голос все еще не слушался меня. Но вместо реальной, всепоглощающей ревности во мне множилось совсем иное чувство — расставание с мечтой моего детства.
После того как, будучи пятиклассницей, я увидела в Городском саду выпускниц в красивых пышных платьях, а рядом с ними статных одноклассников, я миллион раз представляла себе день своего выпускного. Конечно же, он был идеален и похож на настоящий бал (в лучших традициях жанра), все смотрели на меня с восхищением, а рядом со мной был самый прекрасный из всех прекрасных принцев… И вот у меня есть все, чтобы «на меня смотрели с восхищением» и «самый прекрасный из всех принцев» практически есть, точнее, был…
— Да ладно ты, не парься! Николаев ничего так, подучится еще и на выпускном будет нормально… — Таня пыталась поддержать меня, но выходило только хуже. Я посмотрела ей в глаза взглядом киборга-убийцы. Это значило только одно: остановись, иначе…
— Пошли уже, — Саша почти оттащил Таню от меня, становясь на указанное учителем место. Внешне он оставался спокойным, но я-то видела, что внутри у моего друга бушует океан, поэтому попробовала взять себя в руки, чтобы не превращать эту бурю в цунами. Я даже выдавила из себя улыбку, когда неповоротливый Денис подошел ко мне и неловко протянул руку для приветствия. Еще одна особенность моего обычного положения: не подавать виду. Как бы плохо, противно и обидно не было — никто не должен догадаться…
