Чтобы загладить свою вину перед Роуз, Лили даже пожертвовала посещением колледжа. Она будет посещать занятия онлайн, чтобы не отставать.
Роуз перестает пятиться от моего прикосновения. Бен ловит её реакцию с помощью зума своей камеры. Она смотрит в мои голубые глаза и наклоняется ближе, её нога касается моей.
Я пропускаю между пальцами ее блестящие волосы, убирая их со щек, а её руки обхватывают мою талию.
Я задаю вопрос: — Ты теперь всегда будешь упоминать Скотта, когда я тебя целую? Или это будет только во время секса?
Она сжимает мою рубашку, собирая в кулак ткань, и пытается удушить меня за эти слова, но я остаюсь неподвижным в ответ на её попытку, слишком силен, чтобы быть побежденным ею, даже если она хорошо борется. Вздохнув, она прекращает попытки избавиться от меня.
— Однажды, — говорит она, — я дам тебе пощечину в порыве эмоций, и тогда я буду чувствовать себя полным дерьмом.
Я читаю её взгляд, который говорит: может, нам лучше расстаться, пока это не случилось. Может быть, нам нехорошо вместе.
– Ты не будешь чувствовать себя дерьмом, — говорю я ей, — потому что я накажу тебя за это.
Ее губы медленно приоткрываются.
— Ты накажешь меня? — она подавляет смех. — Каким же образом?
— Просто поверь мне, когда я говорю тебе, что тебе это понравится.
Она с трудом сглатывает и качает головой.
— Не понимаю, как мне может понравиться наказание.
— Это не будет похоже на наказание в подготовительной школе, Роуз.
Помни, я действую в твоих интересах.
Она глубоко вздыхает и снова смотрит на мои губы, беззвучно прося меня подойти чуть ближе. Как раз в тот момент, когда я собираюсь поцеловать её, на открытой кухне, которая находится на виду у гостиной, разносится звенящий звук. Между ними нет стен.
Сэди, моя рыжая полосатая кошка, бежит к нам, колокольчики на её ошейнике звенят. Роуз целый час возилась с моей кошкой, чтобы надеть на неё ошейник, пока я был на занятиях. Она хочет знать местонахождение Сэди, чтобы избегать её. Моя кошка довольно часто царапает женщин. Она не любит, когда я запираю её на время свидания. Однако только за то, что она надела ей ошейник, у Роуз неделю были царапины на обеих руках.
После этого я уже собирался продать Сэди, но Роуз отказалась отпускать кошку. Я благодарен ей за то, что она пытается терпеть моего питомца, но я не хочу больше никогда заставать её истекающей кровью.
Роуз в ужасе вскрикивает.
— У нас крысы!
Она полностью высвобождается из моих рук.
Она не столько напугана, сколько испытывает отвращение к грызуну, торчащему изо рта Сэди.
Я поджимаю губы, чтобы скрыть улыбку.
— Сэди охотится как чемпионка, — я подмигиваю.
Роуз кладет руки на бедра и пялится на меня типа серьезно?
— Ты только что подмигнул ей.
Свирепый взгляд Роуз переходит в смех, но когда она снова смотрит на Сэди, её лицо снова немеет.
— У неё идет кровь... о боже мой.
Сэди роняет крысу на деревянный пол.
— Нет, нет...
— Все хорошо, — говорю я, положив руки ей на плечи. — Дыши.
У Роуз навязчивая компульсивность — черта, которая вышла из-под контроля с тех пор, как к семье Кэллоуэй прицепились папарацци.
Она глубоко выдыхает.
— Я не могу сожительствовать с грызунами, — она делает паузу, — что по сути является ложью. Ведь я прожила с Лореном девять месяцев, но здесь уже перебор.
— Тогда мы переедем обратно в Принстон.
Победа за мной. Пошел ты, Скотт.
Она медленно качает головой.
— Нет, нет... Я просто должна смириться с этим. Все будет хорошо.
Отлично.
— Ло, Райк и я можем поставить мышеловки завтра.
Но я добавляю, чтобы подразнить её: — Преимущества проживания трех мужчин под одной крышей.
Презрение появляется на её лице.
— Лили, Дэйзи и я более чем способны сделать это.
Но ей становится немного легче от мысли, что здесь живут трое парней. Это заманчиво: не контролировать ситуацию все время. Ну, для нее, не для меня.
— Непременно, — говорю я, — установите их сами. Я не сомневаюсь в женской силе, — я подхожу ближе, сокращая пространство между нами. — Но тебе придется поставить их в пыльных, грязных… — я обхватываю рукой её бедро, — ...местах.
Я скольжу рукой к её шее, и мой большой палец касается ее нижней губы.
Она снова вдыхает, вспоминая, где был мой большой палец три дня назад.
Бен молча снимает нас, но я чувствую его нежелательное присутствие. Мой большой палец задерживается на её мягких, влажных губах. К черту камеру.
Я уже собираюсь снова засунуть большой палец ей в рот, но тут входная дверь распахивается.
Она отталкивается от меня почти мгновенно, мысленно отступая назад, осознавая, кто и что нас окружает. Я сохраняю невозмутимое выражение лица, даже если я очень чертовски раздражен тем, кто ворвался в дверь.
Сначала я вижу его светлые волосы, и мое раздражение перестраивается на новую волну. Я и так уже эгоистичная сволочь. Боюсь, что скоро стану злодеем этого реалити-шоу.
В данный момент, мне на это глубоко наплевать.
— Смотри, ещё один грызун, — говорю я Роуз.
Она шлепает меня по груди, но улыбается.
Скотт заходит внутрь, как будто таунхаус принадлежит ему. Я уверен, что договор аренды оформлен на имя его продюсерской компании. В следующий раз он попытается наложить штамп «Ван Райт» на мою девушку.
— Где все? — спрашивает он, разводя руками. — Экстрасенс будет здесь через пять минут.
Я останавливаю взгляд на сумке, перекинутом через его плечо.
Не люблю строить догадки, но если в его сумке одежда, зубная щетка и сменное белье, у нас будет большая гребаная проблема.
Роуз сжимает мою руку.
Я в гневе.
Такого не бывает. Никогда.
— Они все заселяются в свои новые спальни, — говорит ему Роуз. Она смотрит на сумку. — Куда-то едешь, Скотт? Надеюсь, в Калифорнию, где ты действительно нужен.
Когда он встречается взглядом с моей девушкой, он не раздражен её оскорблением. Нет. Он улыбается. Его взгляд даже задерживается на её губах: тех, которых я только что касался.
— Я нужен здесь, — говорит он. — Просто людям нужно время, чтобы понять, что для них лучше, — он окидывает Роуз долгим взглядом, и моя кровь начинает закипать. — Хорошее платье, но ты могла бы углубить вырез. Демонстрация твоих сисек повысила бы рейтинг.
— Как и засовывание моей ноги тебе в задницу, — бросает она.
Мои губы приподнимаются.
Как и у Скотта.
— Просто пытаюсь помочь, — говорит он спокойно. — Но у меня есть вопрос. Если твои сёстры носят твою коллекцию на экране, значит ли это, что они тоже собираются уйти в женский монастырь?
Она рычит и пытается наброситься на него.
Я обхватываю её за талию, удерживая на месте. Меня бесит, что он так ее выводит. Это моя чертова роль.
Мои губы касаются её уха.
— Ты даешь ему то, что он хочет.
— Он оскорбляет мою линейку.
Это все равно, что назвать её ребенка тупым. Я чувствую этот удар.
— Твоя одежда идеальна, Роуз. Они не такие уж и скромные, как он считает. Женщины будут их покупать.
Мои слова мгновенно успокаивают её, и она расслабляется, прижимаясь ко мне. Я обнимаю её, пока Скотт машет Бену в нашу сторону. Затем я встречаюсь с ним взглядом.
— Итак, — говорю я, — ты въезжаешь к нам.
Это предположение.
Но оно становится фактом, как только он бросает сумку с вещами на пол.
— Да.
Роуз улыбается.
— Что на этот раз захотел продакшн? — спрашиваю я. — Женоненавистника? Натурального блондина?
— Любовный треугольник, — сообщает он.
Щеки Роуз втянулись так, будто она пытается высосать весь воздух из комнаты. Она указывает пальцем на Скотта, красный лак на ногтях невероятно угрожающе сексуален.
— Если ты попытаешься разлучить Лили и Лорена, я выпотрошу твои внутренности.
Нет, Роуз. Он хочет тебя.
