справиться со своим страхом, переступить уже через себя и хотя бы попробовать переспать с мужем. Если будет больно, он поймёт и остановится.
Все проблемы от того, что я начиталась всякой ерунды на женских форумах.
Следующие два дня проходят, как в тумане. Стёпа со мной не разговаривает, приходит поздно, ложится спать в его личной спальне и заходит только утром перед работой, чтобы поцеловать Максика.
Довела я мужика!
Сама виновата…
Стою на кухне, наливаю гранатовый сок. Олеся рядом держит Максимку на руках, что-то рассказывает ему, звонко и громко, а я утопаю в собственных мыслях.
Нужно бы подготовиться к долгожданному событию. Бельё красивое купить, чулки. Расслабиться как-то, иначе буду деревянной, как бревно!
— Вероника Алексеевна! — Олеся мягко кладёт руку на моё плечо, и я вздрагиваю.
— А? — вопросительно заглядываю в её глаза, и тут же ощущаю, как в ноги течёт что-то мокрое.
Боже! Да у меня стакан уже полон сока, через край льётся!
Хватаю тряпку и начинаю быстро вытирать розовую жидкость.
— Госпожа, вы сама не своя! У вас какие-то проблемы? — Олеся тревожно хмурится.
— Ох, Олеся, — выдыхаю. — Я просто устала.
— Максик скоро будет спать, если захотите, ложитесь тоже в соседей комнате, отдохните.
— Нет, Максимку сейчас оденем и поедем в город. Мне нужно кое-что купить.
Через сорок минут, пока няня гуляет со спящим Максимкой, я захожу в бутик с дорогим нижним бельём.
— Добрый вечер! Меня зовут Аниса, я могу помочь вам с выбором. Повседневное или что-то особенное? — рядом вырастает молодая девушка консультант.
— Особенное, — по лицу скользит улыбка.
Стёпа должен надолго запомнить эту ночь. Ради такого события я даже решила попросить Олесю посидеть ночью с Максимкой, пока сама приведу в порядок нашу с мужем важную часть жизни.
— У нас есть шикарные комплекты из новой коллекции! — консультант сияет ослепительной улыбкой.
В глаза бросается бархатистое чёрное, украшенное золотыми цепями.
— Я примерю этот комплект, — указываю на него рукой.
В примерочной любуюсь своей фигурой в дорогом белье и облегчённо выдыхаю. Село отлично.
Уверена, Стёпе понравится.
Хотя, ему бы понравилось вообще всё после такого перерыва.
Возвращаемся домой, и прямо с порога я слышу в столовой какую-то движуху. Персонал собрался и громко смеётся, голос Лизы трещит без остановки. С любопытством выглядываю из-за стены и тут же растекаюсь в улыбке.
— Константин!
Повар поворачивается ко мне и распахивает объятия.
— Привет, Ника! Вот, как и обещал, явился!
— Приготовишь что-нибудь по старой памяти?
— Да, госпожа Волкова. Готовить для тебя одно удовольствие! — Костя смеётся глазами.
Этот его лучистый взгляд, полный добра и света, способен растопить любой лёд.
Пока Костя подготавливает кухню для мастер-класса по выпечке, я раздеваю Максика. Он тоже будет смотреть, как булочки пекутся.
— Я могу заняться своими делами? — вкрадчиво интересуется няня, и я только взмахиваю рукой.
— Да, Олеся, до вечера ты свободна. Меня нужно будет подменить как только приедет Стёпа, — монотонно сообщаю я, застёгивая сыночку бодик.
Такой всё таки сладкий малыш у нас получился. Глазки — бусинки, пухлые щёчки и маленький аккуратный носик. Невольно любуюсь им, целую в лобик и поднимаю с постели.
— А вот и мы! — появляюсь на кухне с Максимкой на руках.
— Максим Степанович, рада вас видеть! — Настя осторожно гладит мальчишку по взъерошенной шевелюре.
— Ну что, начнём? — Константин жестом приглашает нас подойти ближе к столу.
Подробно рассказывает, как сделать тесто и начинку, показывает наглядно. Персонал повторяет за ним, стоя за большим круглым столом. Настя помогает Виктору, Лиза справляется сама.
Нужно было и Олесю позвать на мастер-класс.
Интересно, чем она занимается в свободное время?
— А теперь самое важное, ставим пирожки в духовку, — комментирует Константин.
Пирогов у нас будет столько, что можно накормить целый полк.
Мы устраиваемся в столовой в ожидании вкусной выпечки. Костя рассказывает друзьям о своей новой жизни, делится радостью. А я качаю Максика и поглядываю на Лизу.
Мне всегда казалось, что домоправительница неровно дышит в сторону повара. Да и сейчас женщина бледная, как мука, из которой мы тесто лепили.
— Я так рада за тебя, — вздыхает Лиза, положив ладонь в руку Константина. — Выходит, ты решил начать жизнь заново.
— Да, — коротко кивает. — Я сразу знал, что не смогу прожить всю жизнь в этом доме, что захочу свою семью. Момент настал.
— Мы так рады за тебя! — Виктор одобрительно улыбается.
Пирожки получились пышные и нежные. Такие, что от одного вида слюнки текут и в животе жалобно урчит. За разговорами съедаем чуть ли не половину.
— Можно мне Максима Степановича понянчить? — Лиза тянет руки к моему малышу. — Он наш самый лучший пирожок!
— Да, только ему скоро спать, — передаю ребёнка в заботливые руки. — А я пока Константину помогу с уборкой на кухне.
Повар вытирает стол, когда я вхожу.
— Душевный вечер получился, — не отрываясь от дела выговаривает он. — Спасибо, что пригласила!
— Спасибо, что пришёл, — подхожу к раковине с грязной посудой. — Знаешь, без тебя в доме стало пусто. Ты занимал особенное место в коллективе.
— Будешь просить меня вернуться? — усмехается, мазнув по мне дурашливым взглядом.
— Нет. Ты же знаешь условия Волкова. Жить нужно здесь, в доме. Никуда не выходить.
Я на секунду закрываю глаза. Этот дом — золотая клетка. Но моего мужа можно понять. Он не выпускает персонал, потому что боится разглашения какой-нибудь личной информации. Журналисты очень любят рыться в грязном белье и выведывать у приближённых о проблемах в семье богачей.
— Я не могу тебя о таком просить. Ты не обязан служить нам.
— Ника, скажи мне, отбросив все предрассудки, — Константин так неожиданно появляется рядом со мной, что я вздрагиваю.
— Что? — шепчу.
— Ты точно счастлива в этом доме?
— Ну конечно, — нервно улыбаюсь.
Очень странный вопрос. И близость большого мужика с широкими плечами пугает.
— Я счастлива! — сглатываю болезненный ком, застрявший в горле.
— Милая, я уже говорил, что буду защищать тебя. Ты мне нравишься, Ника, ты хороший человек. Простая и добрая. Я не понимаю, что ты нашла в Волкове!
— У тебя ко мне личный интерес? — моргаю, стараясь держаться.
Константин слишком близко. Хоть он и не касается меня, я чувствую, как напряжено его тело.
— Ника, если он обидит тебя или твоего ребёнка, ты можешь обратиться за помощью ко мне. Поняла? — строго смотрит в мои глаза.
— Д-да, — заикаюсь. — К чему этот разговор?
— Ты хрупкая, хоть и пытаешься скрыться под маской воина. А Волков… Мне о нём известно больше, чем тебе, — говорит тихо, почти мне на ухо.
— Ты меня пугаешь, — отстраняюсь, смахнув с рук пену для мытья посуды.
— Вероника, если
