вновь развернулся ко мне. Его пальцы грубо обхватили мой подбородок.
— Или другой вариант. Я вызываю ГАИ, передаю им твою особенную сигарету и видеорегистратор. Думаю, остаток ночи ты проведешь в камере.
Озвученные перспективы пугали, да меня затрясло, как представила, что окажусь за решеткой. И он ведь прав, я обеспечила себе ворох проблем. И его приставания самое меньшее из зол.
— Начнем с поцелуя, — он придвинулся ко мне, заметив изменения во мне. Зажмурилась, когда его губы впились в мои. Грубо, почти причиняя боль, язык сразу проник в мои рот. Снова этот вкус леденцов, смешанный с горечью сигарет. Теперь я была уверена, что больше никогда не закурю, меня уже тошнило от этого вкуса. Сжала ноги, когда его ладонь переместила по моему колену выше, задирая юбку. Перехватила его ладонь, пытаясь отстранится. Нет, не могу, не хочу! Как я потом смогу уважать себя?
— В чем дело? — спросил он, оторвавшись от моих губ.
— Деньги будут, — стиснула челюсть, сжала ладони. Парень снова улыбался.
— Тогда я подниму цену, — он прижал меня к груди, почти обнимая, втянул воздух ведя носом по моей щеке к ушку. — Я хочу тебя трахнуть, Богиня. Раздеть и трахать, пока ты не начнешь задыхаться от криков.
Вскинулась, пытаясь оттолкнуть его, высвободиться из удушающих объятий.
— У меня хорошие связи. Тебе не отвертеться от суда, если откажешь мне. Так что мы сейчас уезжаем. Ты позволяешь мне все, что я захочу. Хорошо проводим время и расходимся, — его ладонь огладила мое бедро, вторая рука вновь сжала мою грудь. Его губы завладели моими и на этот раз я не вырывалась. Просто молча терпела, ругаясь в глубине души последними словами. На себя, на него.
Он оторвался от меня не скоро, но из объятий не выпустил. Губы горели после его настойчивых поцелуев, я невольно отерла их, бессмысленно пытаясь избавится от вкуса леденцов и сигарет. Мне было жарко в пуховике после его объятий и слишком смелых ласк. И мне было тошно от собственной беспомощности, от всей ситуации в которую попала по собственной глупости.
— Что же ты такая безучастная? Ну же, прикоснись ко мне, — он притянул мою безвольную ладонь к себе, положил на свою щеку, прижавшись губами к коже на изгибе кисти.
Я вскрикнула, когда он прикусил нежную кожу. Воззрилась на него возмущенно, он же тихо рассмеялся. А следом запустил мою руку выше, в свои волосы. Не знаю, чего он пытался добиться. А я в красках представила, как прихватываю его волосы у корней, чтобы шарахнуть смазливым лицом о приборную панель. Он теряет сознание, я забираю улики и уношусь. В Канаду. А парень остается на обочине с разбитым носом и отмороженным задом. Идеальный вариант развития событий, жаль, что нереальный. Меня не ждет ничего хорошего. Я лишусь девственности под этой сволочью, вряд ли он будет нежен и осторожен.
— Пригласишь к себе? — я отдернула руку, судя по мелькнувшей на его лице гримасе, оторвала немного волос. Так ему и надо! А то вон еще хочет узнать, где я живу. — Заводи машину и поехали, — он отпустил меня и отстранился. Покосилась на него. Он устроился удобнее, поправив джинсы. Я не столь сильна в мужской физиологии, но это явно не бумажник топорщится через ткань его брюк. Вот черт, как же я влипла!
Я подчинилась, начала выруливать и чуть сразу не ударила проезжающую мимо машину. Парень резко выбросил руку, зафиксировав руль.
— Лучше я поведу.
Нет, лучше будет, если ты исчезнешь из моей жизни! Мы поменялись местами, после еще нескольких угроз, я сообщила ему свой адрес. Он тронулся плавно, ехал быстро, но уверенно.
— Мне нужно позвонить сестре, — отвернулась от него, надо было насмерть сбивать.
— Звони, — снисходительно разрешил он, разворачивая машину на ручнике. Чуть не ударившись головой об стекло двери, я схватилась за сидение. Что он творит?! Диана ответила почти сразу.
— Диана, я договорилась. Он не будет подавать заявление и деньги не нужны.
В подтверждение парень сжал мое колено, отпустив рычаг коробки передач. Оттолкнула его руку, на что он лишь усмехнулся.
— Это на что ты договорилась?! — крик Дианы оглушил на секунду, даже трубку от уха отвела.
— Ты прекрасно поняла, на что я договорилась, — злость всколыхнулась в груди, само собой, злилась я не на Диану, а на себя.
— Передай ему трубку. Быстро!
Пришлось подчинится, кажется, я допекла сестру.
— Это тебя, — передала трубку своему мучителю. Он нахмурился, но на вызов ответил.
— Чего?
Не слышала, что Диана говорила, но парень зверел на глазах.
— Как раз станет совершеннолетней, когда в суде разберутся.
Впилась ногтями в колени, чтобы уменьшить дрожь в руках. А ведь я в своих страхах даже не подумала пригрозить ему проблема за совращение несовершеннолетних. Совсем запугал меня.
— Понял, — последнее слово он буквально выплюнул, в сердцах ударив ладонью по рулю. Боже, пара фраз Дианы и он уже не улыбается, и судя по всему, не тронет меня. Какая же она классная, не теряется. А я позволила себя запугать. Он вернул мне телефон, который я робко поднесла к уху. Диана сказала, что нашла деньги скоро приедет на квартиру. Как бы это не было эгоистично, но сейчас меня не волновали новые долги, я радовалась, что этот пугающий незнакомец отстанет от меня.
В салоне воцарилось напряженное молчание. Парень мучительно размышлял, мне кажется, я видела, как крутятся в его голове пути выхода из ситуации, сменяясь пошлыми картинками, когда он мельком поглядывает на меня. Доходило десять вечера, дороги были относительно свободными, парень не стремился ехать на разрешенной скорости. Еще и штрафы за него платить. Козел! При каждом удобном случае его рука с рычага коробки передач перескакивала на мои плотно сжатые колени, которую я сразу сбрасывала.
Он злился и все разгонялся, перестраивался, дрифтуя, заставляя меня нервничать больше.
— Прекрати, что ты творишь!? — не выдержала этих кульбитов и издевательства над машиной. Мы с Дианой ездили на ней аккуратно, берегли. Парень взглянул на меня лукаво, физически ощутила движение его ступни поверх педали еще до того, как автомобиль дернуло вперед, ускоряя. Я сцепила пальцы на ткани сидения под собой, глядя, как окружающее сливается в неясное серое пятно, и мучительно размышляя о том, спасет ли меня подушка безопасности на такой скорости или скорее продлит мучения?
— Пожалуйста, остановись! — уже истерично кричала. — Я жить хочу! — по щекам заскользили слезы. Вряд ли он мне посочувствовал, но вдарил по тормозам, юзом припарковался.
— Глупышка, — он рассмеялся. Глаза его сияли от возбуждения, и чрезмерного удара адреналина
