Пока занимаюсь самокопанием, успеваю вытащить мелкую через черный ход на парковку.
Мобильник в кармане начинает вибрировать. Мать твою, как не вовремя…
Перехватываю малышку одной рукой, второй лезу в карман. Смотрю на дисплей и смачно ругаюсь — начальство на проводе!
Мелочь вздрагивает, но молчит. Вот и правильно. Сейчас из трубки полетят матюки хуже прежнего.
— Арс, ты конченый?! — без прелюдий засаживает шеф. — Какого х*я?!
— Мирослав Ром…
— Закрой пасть! — рявкает трубка. — Задание, Арс! Какое, нах*уй, у тебя, бл*дь, было задание?!
Вот именно что было. Неслышно выдыхаю.
— Виноват, та-ащ полковник. Готов понести заслуженное наказание.
Мелочь беспокойно ерзает, даже всхлипывать перестает. Прислушивается. Ну уж нет. Не хватало, чтобы она в мои дела лезла. Сам виноват — сам разгребу.
— Понесешь, сученыш, — рычит Мир. — Завтра жду в офисе!
И бросает трубку.
— Бл*дь, — выдыхаю устало.
Пока я с выродками разбирался, мажору рожицу все-таки начистили. Причем очень качественно. Разумеется, засранец папе наябедничал, а тот Миру.
И ничего хорошего меня не ждет. Премии точно лишат, как бы вообще не уволили. Мир может — у него в голове пуля. Во всех смыслах.
Девочка вздыхает и пробует слезть.
Ага, как же. Стискиваю крепче и несу к машине.
— Н-не надо, — пищит тихонько, когда я пикаю сигналкой.
— Обратно хочешь? К новым клиентам? — специально выделяю голосом.
Мелкая замолкает. А я все-таки позволяю ей стать на ноги.
— Не грохнешься? — интересуюсь, прежде чем убрать руки.
Девчонка мотает головой, но для надежности хватается за дверцу машины. Водит ее все еще — невооруженным глазом видно. Одной балетки нет, на плечах болтается балахон, который мелкая обычно таскает, вся всклоченная, по чулку стрелка ползет — в общем, тот еще вид.
— Сейчас мы поедем в полицию, — поясняю. — Нужно снять побои и написать заяву.
Девушка смотрит на меня огромными глазищами. Сейчас они кажутся почти черными. И дохрена испуганными.
— Н-но…
— Повторения хочешь?
Ох ты черт! Зря сказал! Едва успеваю подхватить сползающую на землю девушку.
Вот же бл*дь… Не в состоянии она! Ну совсем никакая! Только и ждать с этим вопросом тоже нельзя. Очень скоро ублюдков выпустят. Они при деньгах, так что без вариантов.
— Н-не хочу, — заикается мое наказание. — Но это… — и называет фамилию.
Тут уж и я чуть на задницу не сажусь. Однако! Семейка мажора не то что не из простых — очень не из простых.
Спорить готов, его даже до полицейской машины не довели — отпустили.
— Ах*еть, — кашляю, всей пятерней ероша волосы. — Как же ты так вляпалась?
Вместо ответа мелочь снова всхлипывает. Да и я понимаю — дело дрянь. Она одна ни за что не вывезет против подонка. Слишком у него много бабла и связей.
Душная волна злобы давит на грудину, расцветает перед глазами алыми вспышками. Золотые детки, бл*дь, без стыда и совести. Прибил бы. Очень, очень медленно!
— Все равно надо ехать, — цежу сквозь зубы. — Возможно, ты не одна такая.
— Он меня выследил… Снова.
— Сука!
От моего сдавленного рычания девушка вздрагивает и пятится. Перехватываю под локоток и буквально запихиваю в машину. Ей присесть надо. И мне тоже.
Снова, значит… И в первый раз девочке вряд ли кто-то помог. П*здец… Бедная малышка! Даже думать не хочу, что она пережила.
Вот почему так запаниковала, когда ее в дом пригласил, на чай.
— Все равно нужна заява, — стискиваю руль. — Возможно, это поможет отпугнуть.
— Он меня сожрет и не п-подавиться… П-подкараулит… Ведь с-сегодня не получилось.
Губы у мелкой дрожат. В уголке — запекшаяся корочка крови.
А я смотрю и понимаю, насколько влип.
Конечно, можно отвести Лесю домой, или куда она там скажет. Даже денег дать. Только это совсем не решение. Вполне возможно, выродок закусил удила. И сейчас будет действовать из принципа.
Нужно дожимать. Или сделать так, чтобы эта сволочь даже не думала смотреть в сторону мелкой.
Глубоко вздыхаю. Успел ведь уже и план состряпать. И он мне охренеть как не нравится. По целому ряду причин.
С силой ерошу волосы. Мнусь, как девка перед первой брачной ночью. На части разрывает поступить, как логика подсказывает. Зачем мне чужие проблемы? Свои бы разгрести. Увольнение маячит, Таня замуж собралась… Бл*дь! Обругав себя последним кретином, разворачиваюсь к затихшей девушке.
— Сейчас мы едем в полицию, — выдаю не терпящим возражения тоном. — А потом ко мне домой. Родителей только предупреди.
Как же это унизительно! Пальцы дрожат, когда ставлю кривую роспись на протоколе.
Вроде бы все правильно.
Не хочу читать. Нет сил. Исчезнуть бы из этой крохотной комнаты, раствориться в воздухе. Но чудес не бывает.
Эти бетонные стены, пустота и равнодушный ко всем следователь теперь часть моей реальности.
— Ждите звонка, — бросает мне, забирая листок.
Поднимаюсь на негнущиеся ноги и бреду к выходу. Пусть в голове полная каша, но ничего хорошего из моей затеи не выйдет. Я успела пожалеть, едва попала в больницу, где зафиксировали побои.
Нужно было сбежать! Но по пятам следовал Арс, подбадривая и уговаривая, что так правильно.
Да я и сама это знала! Больше всего на свете мечтала засадить выродков за решетку, но где они и где я?
Последние надежды рухнули, едва только следователь услышал фамилии нападавших.
Нет, мужчина не попытался меня отговорить. Он был вежлив, но во взгляде я успела заметить жалость. Так смотрят на неразумного ребенка, который затеял спор со взрослыми.
Но дело уже сделано. Поздно сдавать назад.
— Как все прошло? — поднимается навстречу Арс.
Все это время он ждал меня в коридоре.
Сил ответить нет. Я вяло жму плечами и бреду… не знаю… куда-то вперед.
— Нам в ту сторону, — мягко подталкивает меня Арс.
Да куда угодно. Только бы скорее добраться до кровати.
— Позвони родителям, — не унимается мужчинам. — Или, может, тебя домой отвезти?
На короткое мгновение в его голосе мерещится надежда. Я бы с радостью за нее уцепилась, наврав с три короба о семейной идиллии, но явиться сейчас в квартиру — это подписать себе смертный приговор.
— Один из тех ублюдков — мой сводный брат, — отвечаю едва слышно. — Он просто раньше ушел.
Арс даже останавливается. Смотрит на меня шокировано, а потом, перехватив под локоть, буквально волоком тащит на выход. Не сопротивляюсь. Да и не могла бы. Он огромный и сильный, как бык. Я ему в грудную клетку макушкой упираюсь, а чтобы поговорить, голову задирать приходится. А еще Арс зол. Настолько, что мне даже немножко страшно.
— Ты совсем двинулась?! — шипит, как только мы оказываемся в машине.
Трясу головой
