назначенный час его усадили в большое кожаное кресло, в тяжёлый бокал налили виски, и Марк всё же расслабился.
Даже получил удовольствие: и от негромкой музыки, и от ненавязчивой беседы с мастером.
Обсуждали фильмы. Парень парикмахер оказался настоящим знатоком культового кино. И Марк для себя даже записал названия нескольких сериалов, о которых не слышал, но заинтересовался.
И подстриг его мастер тоже удачно.
Необычно. Коротко. Оголив затылок, открыв лоб, заострив виски. Но ему шло.
Как и стильная щетина, которую вымыли чем-то придающим мягкость и шелковистость (будь у матери кот, обзавидовался бы), подравняли, строгой линией вывели к вискам.
Марк даже сам себе понравился.
— Ух ты ж! — восхитилась Зина.
Глупо было предположить, что в барбершоп она заехала случайно. Она особо и не скрывала:
— Не могла это пропустить. Выглядишь потрясающе.
И Марк даже не смутился. Чёрт побери, да.
— Сходим куда-нибудь? — предложила Зина.
Марк, благодарный ей за стрижку и в надежде ещё что-нибудь узнать про Аню, легко согласился.
В кафе было шумно, но не настолько, чтобы невозможно было говорить.
Истосковавшийся по нормальной еде, Марк с удовольствием ел. Зина выбирала оливки из греческого салата и не замолкала ни на минуту.
В последнее время они с Аней мало говорили, и Марк поймал себя на том, что скучал по незамысловатым разговорам без сарказма и двойных смыслов, по будням её работы, к которым привык за четыре года, в которых неплохо разбирался — с удовольствием задавал вопросы, с интересом слушал.
— А ещё нас выдвинули на Эффи, — сказала Зина.
— Серьёзно? — поразился Марк.
— В двух номинациях, — гордо задрала подбородок Завьялова. — В одной будет моя работа, я делала рекламную кампанию для известного оператора сотовой связи. Просто колоссальный проект, и по масштабам, и по зрелищности. Да ты наверняка видел. Отрывки старых чёрно-белых фильмов, нуар, гангстеры, томные блондинки. Мы сделали переозвучку, дипфейки, оживили визуальный ряд.
Марк силился вспомнить, видел ли он, но тщетно: он практически не смотрел телевизор.
— А второй проект? — спросил он.
— А второй Анин, — слегка дёрнула плечиком Зина. — Они там что-то придумали типа инновационное, новое слово в рекламе — номинация как-то так и называется.
— Как она? — делано равнодушно спросил Марк.
— Ничего. Работает. Как обычно. Выглядит хорошо, — усмехнулась Завьялова. — Про тебя не вспоминает. Даже встречается, кажется, с кем-то.
Марк с трудом проглотил последний кусок. Аппетит резко пропал. Еда вдруг стала невкусной.
— Встречается? — отложил он вилку.
— Вроде с каким-то стоматологом, — беззаботно ответила Зина. — Кажется, Миша его зовут.
— Миша? — машинально повторил Марк и нахмурился.
Миша — стоматолог? Михаил Беккер? Тот самый, с которым Аня встречалась?
Давно, конечно, ещё до Марка. Но он ей как-то написал, а потом Марк услышал, как она повторяет во сне его имя. Марк не спросил, ждал подходящего случая, но обшарил все её соцсети и рабочие сайты в поисках этого загадочного Миши, а потом Анна сама рассказала, что недавно он ей написал, что он стоматолог, ну и о том, что они встречались.
Что они не просто встречались, а, конечно, трахались, Марк понял и сам.
В пылу ссоры он потом выплюнул ей в лицо:
— Да ты извивалась под ним во сне, как похотливая кошка! Стонала, выгибалась, повторяла его имя, а потом кончила. Только не говори, что он ничего для тебя не значил.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — покачала она головой.
— Ну да, конечно, откуда мне знать, как ты кончаешь, — усмехнулся Марк.
И долго припоминал ей потом чёртова стоматолога, глумясь с особым цинизмом.
Тридцать с небольшим говнюку (он был на два года старше Марка), а уже своя сеть клиник, какая-то учёная степень, дом в Ялте с причалом.
Этот причал для собственной яхты, Марка как-то особенно зацепил. Да и сам лощёный Михаил Беккер, хвастун, позёр и кривляка, судя по фото (и в гольф он играет, и на горных лыжах катается), Марку совсем не понравился.
Неудивительно, что, расставшись с Марком, Анна позвонила именно ему.
Он приложил руку к животу, подозревая у себя внезапное несварение желудка.
К горлу подступила горечь.
— Ты далеко живёшь? — спросил он Зину, не подумав, насколько двусмысленно прозвучит его вопрос.
— Э-э-э… На Патриках, — удивилась она, приподняв бровь.
Мог бы и сам догадаться, зло усмехнулся Марк. Где ещё снимать квартиру девушке с комплексом отличницы? Только в самом богемном районе столицы, собравшем все клише о современной Москве, какие только могут прийти в голову.
— Я тебя подвезу, — сказал он и попросил счёт.
— Хорошо, — невозмутимо согласилась Зина.
Всю дорогу она о чём-то болтала, но Марк особо не вслушивался, он мучился тяжестью в желудке и жжением в груди.
— Зайдёшь? — спросила Зина, когда Марк раскорячил машину посреди узкой улицы, перегородив проезд и включив аварийку.
Он мучительно искал предлог отказаться, но в результате не нашёл ничего лучше, чем сказать:
— Не сегодня.
— Хорошо. Увидимся? — беззаботно спросила Зина.
— Я позвоню, — безбожно соврал Марк и поторопился к себе на окраину, где так легко дышалось и лежал такой чистый снег, хоть ешь.
— Могла бы и кого-нибудь получше выбрать, — бубнил Марк себе под нос.
На следующий день он сидел на работе, но вместо того, чтобы просматривать отчёты, листал ленту чёртова Беккера, выискивая признаки своей бывшей жены.
Странно, но либо Беккер выкладывал старые фотографии, либо сейчас был на конференции в Екатеринбурге, где поднимались «Актуальные вопросы дентальной имплантации», и даже выступал там с каким-то коротеньким докладиком, часа на полтора.
И никак не мог встречаться с Анной на прошлой неделе, как сказала Зина, потому что… потому что был в Хабаровске — ассистировал на операции амурскому тигру с травмой челюсти, которому заменили кусок повреждённой кости и поставили импланты.
Марк сверился с новостями в сети. Ну да, так и есть: в Екатеринбурге шла конференция, а Хабаровский зоосад ежедневно публиковал сводку о состоянии здоровья прооперированного питомца. Тот поправлялся. Заживление шло хорошо.
Но, собственно, это ничего не меняло.
С азартом взявшей след гончей Марк листал страницы бывшей жены Михаила.
Они развелись год назад (как раз примерно год назад Беккер и написал Ане). Бывшая жена остервенело судилась, отсудила у Беккера квартиру в Москве и опустошила его счета, а теперь с таким же неистовством размещала фотки то своих подкачанных ягодиц с белоснежных пляжей Мальдивских островов, то обнимающие её мужские руки со смуглой кожей и густыми волосами, то праздники пятилетнего сына, организованные с плохим вкусом, зато с большим размахом.
«У меня всё
