ей вообще не нужно никаких реальных причин, получается?
— Угу. Так что ты с ней поаккуратнее. Она не стесняется никаких способов борьбы.
Тут мне становится по-настоящему страшно. Не за себя, а за ребенка. Я-то пережила бы что угодно. Но нас двое, а значит, что мой план — держаться подальше от Влада, теперь обрел еще более четкие границы.
В пятницу у нас в Максом намечается совместная работа над фото для рекламы новых модных духов. Для меня это важный день, потому что это пока что самый серьезный проект в моей карьере. Эта реклама будет крутиться не только по России, но и за ее пределами.
— Не бойся, я помогу, будем работать в команде, — успокаивает меня Макс.
И я в очередной раз поражаюсь тому, насколько он дружелюбный, душа компании. Не сравнишь с этой гюрзой Наташей, которая выбрала своей очередной жертвой меня.
На фотосессии присутствует и представитель заказчика, Александр. Он очень тщательно наблюдает за всем процессом. Съемка длится уже несколько часов, а мы все никак не можем добиться тех фотографий, которые бы устроили его. Все немного раздражены, напряжение витает в воздухе.
— Света, приподними чуть голову, а взгляд направь вниз, — прошу я нашу сегодняшнюю модель.
Она послушно выполняет, но в глазах ее видно, что она сегодня не очень настроена отработать качественно.
Когда прошу ее повернуться и красиво переплести руки, и вовсе психует.
— Да все вам не так! Я устала!
— Что ты предлагаешь, Свет? Может, мне тебе самому показать? — заводится даже спокойный Макс.
— Вон пусть Мира покажет, раз больше всех требует! — фыркает Света.
Я подхожу к стулу, на котором она сидела, и аккуратно присаживаюсь на него. Поднимаю руки вверх с бутылочкой духов, переплетая кисти так, чтобы это выглядело эстетически красиво. Смотрю прямо в камеру.
Макс щелкает меня пару раз.
— Мир, это то, что нужно! — в восторге смотрит на получившиеся кадры.
Александр подходит и тоже просматривает их.
— Давайте поменяем модель. Накрасьте и переоденьте Мирославу, — командует он визажистам и стилистам.
— Что? Но я же не модель совсем! — у меня даже ладошки вспотели от такого предложения.
— Вот именно! Я модель, что за перестановки! Может, вы и работу мою оплачивать не будете? — заводится Света.
— Оплатим, не переживай.
В четыре руки меня переодевают и красят, укладывают волосы. Я представляю себе, что начнется, когда слухи об этом поползут. А это неизбежно. Вот всегда у меня так. Хочу как лучше, вроде и не лезу на рожон, а получается, как всегда.
Фото со мной получаются очень быстро. Уже спустя полчаса довольный как слон Александр расхваливает меня.
— Мирослава, вы просто спасли нас! Настоящая находка!
— Рада, что вы остались довольны, — улыбаюсь я. — Я пойду переодеваться, — шепчу Максу тихонько, и он кивком соглашается.
В гримерке — никого. Света уже ушла. Я снимаю одежду, оставаясь в одних стрингах. Подхожу к зеркалу и ватным диском аккуратно начинаю снимать макияж. Насыщенный день забрал у меня много сил. Сейчас оденусь и пойду отмокать дома в ванной.
За спиной скрипнула дверь. Я обернулась на этот звук и замерла, как соляная статуя.
Мира
Влад стоит в паре метров от меня. В ярком свете потолочных ламп я вижу его так четко, что могу рассмотреть мельчайшие подробности.
Сегодня он в голубых джинсах, которые плотно сидят на бедрах. Черная рубашка в противовес свободно выглядит на его широких плечах. Он полностью одет, но мне и не нужно видеть его наготу, чтобы понимать, что скрыто под одеждой.
Я помню, какие у него четкие кубики пресса, плоский живот. Руки увиты выпуклыми дорожками вен, когда он их напрягает. Широкие и мускулистые плечи. И последняя в списке, но не последняя по значимости, самая шикарная часть его тела — задница.
Я вас уверяю, вы таких еще не видели! Упругие и идеально круглые ягодицы. То, что нужно для тех, кто фанатеет от мужских задниц. Я о себе, если что.
Когда перевожу взгляд на его лицо, то первым делом отмечаю его отросшую щетину. Еще один из моих мужских фетишей. И только потом я заглядываю в его глаза. Темные, будто колдовские. Они завораживают меня, лишая воли.
Да я даже стою, не прикрывшись, до сих пор!
Не знаю, сколько длится этот момент, но я только сейчас понимаю, что Влад ведь тоже стоит не шевелясь. Как завороженный наблюдает за тем, что я буду делать. Не отводит глаз.
Боже, каким жадным взглядом он на меня смотрит! Я буквально чувствую его кожей. Внутри вся дрожу. Быть беде, если я его сейчас не прогоню. Но как собраться с силами и сделать это?
— Выйди, — хриплым голосом прошу.
Поднимаю наконец руку и прикрываю грудь. Он шумно сглатывает, а я наблюдаю за тем, как дергается его кадык.
Он качает отрицательно головой, поворачивается к двери и закрывает замок.
Легкая волна паники, смешанная с возбуждением, кружит мне голову. Я не представляю, что задумал Влад. Но когда я опускаю взгляд, то вижу, насколько он завелся. Внушительный бугор в штанах едва ли сдерживает плотная джинсовая ткань.
Мощный спазм скручивает низ моего живота, напоминая мне о том, насколько легко я теперь возбуждаюсь. Хочу его, Влада, так сильно, что ткань трусиков уже не справляется с тем объемом смазки, который выделяется. Между бедер теперь тоже мокро, особенно после того, как я инстинктивно переступаю с ноги на ногу, усугубляя свое положение.
Влад делает шаг навстречу. Я оглядываюсь, понимая, что далеко мне не отойти, но тем не менее жмусь к комоду, будто это как-то поможет.
Удерживая мой взгляд, он подходит совсем близко. Внимательно наблюдая за реакцией, убирает мою руку от груди в сторону. Его зрачки становятся еще шире. Будто он только что дозу получил.
Руки его по бокам от меня. Я в капкане. Попалась птичка в клетку.
Только бы у меня хватило сил не сдаваться ему. Пожалуйста.
Влад наклоняется к моему лицу за поцелуем, но я поворачиваю голову в последний момент. Сердце трепещет в груди так сильно, что быстрее, кажется, уже невозможно.
— Мира, — выдыхает он еле слышно рядом с ухом.
Я вздрагиваю, отчего мои соски задевают его рубашку. Они мгновенно твердеют, и это грубое трение заставляет низ живота ныть еще сильнее.
Я слышу, как Влад шумно дышит, втягивая воздух рядом с моей шеей. Но никаких действий он не предпринимает. Поэтому я просто замерла и жду, что же он будет делать дальше.
— Ты так пахнешь… С ума
