боевое, Андрей Алексеевич.
— Разрешаю обращаться на “ты” и звать просто по имени. Ей-богу, некомфортно себя чувствую, будто отчество накидывает минимум десять лет.
— Хорошо, Андрей. Ну, я пойду? Фотосет через десять минут.
Андрей выглядит старше Влада. Не знаю, сколько точно ему лет, но он уже обзавелся морщинами на лбу и в носогубных складках, да и фигура у него уже немного оплывшая. Хотя держится он так, будто еще о-го-го.
Мельком увидев как-то раз их рядом, я обратила внимание, что Андрей будто бы все время соревнуется. Держать спину ровнее, рассказать шутку смешнее, первому подойти и придержать дверь девушкам. Да буквально во всем. При этом Влад выглядит расслабленно и то ли не замечает этого соревнования, то ли игнорирует его.
— Да я помогу тебе сегодня, не сильно занят, — подходит и открывает передо мной дверь.
Я удивленно поворачиваюсь к нему, подхватывая из пакетика крекер. Закидываю его в рот, шагая к двери. Андрей кладет руку мне на спину, подталкивая к выходу.
Его рука ощущается очень неприятно. Я ускоряю шаг, чтобы избавиться от нее.
В зале, где сегодня будет проходить моя съемка, еще темно. Поэтому первым делом я включаю свет и начинаю передвигать штативы с освещением.
— Мира, ну что ж ты не подождала, — заходит следом Андрей. — Я же говорил, что помогу.
— Да мне не хочется никого беспокоить. Сама справлюсь.
— Не спорь. Куда вот этот переставить? — спрашивает Андрей, хватаясь за самую большую вспышку.
— Сюда, пожалуйста, — сдаюсь я, показывая нужное место.
Ну что за настойчивость. Она заставляет меня нервничать куда больше, чем если бы я все делала самостоятельно. Но ни грубить, ни открыто послать босса я не могу. Поэтому, сцепив зубы, стараюсь спокойно реагировать на все.
Во время фотосессии он постоянно подходит с советами, украдкой стараясь коснуться. Остается и на последующие две съемки тоже. К концу третьей у меня уже дергается глаз, а пакетик крекеров пустеет. Я не знаю, куда себя деть от дискомфорта.
Поэтому, когда у Андрея звонит телефон и он, извиняясь, уходит, я, не сдержавшись, громко выдыхаю.
— Ну наконец-то, сколько ж можно, — бубню под нос тихонько, чтобы никто не услышал.
— Мирочка, что так тяжело вздохнула: устала? — заглядывает Лена.
Я молча киваю.
— Пойдем на кухню?
Заходим в пустое помещение, и я начинаю суетиться, ставя чайник для себя.
— Кофе будешь, Лен?
— Да, конечно. Спасибо!
Современная кофемашина с помощью нажатия пары кнопок наливает ароматный кофе в подставленную кружку. Я же ограничиваюсь чаем, стараясь не раздражать желудок: мне еще одну съемку сегодня осталось отстоять.
— Как тебе Андрей?
— Нормально, — нейтрально отвечаю Лене. — Он со всеми новичками такой внимательный?
— Ммм, нет, я бы не сказала. Обычно он, наоборот, спихивает на других. Ты первая, кого он курирует лично.
Пффф, так это так теперь называется, фыркаю я про себя.
— У него девушка или жена есть?
— Ха, говорила, что не ищешь никого, а про Андрея спрашиваешь!
— Да я с другой целью, наоборот, лучше б кто-то был.
Смотрю задумчиво на пакетик в кружке. Не хватало мне проблем с начальством сейчас.
— Лена, хватит прохлаждаться, там тебя Андрей зовет, — заглядывает Вика и тут же убегает дальше.
Я остаюсь одна и, наконец, могу расслабиться. Прислоняюсь к стене и прикрываю глаза. Усталость берет свое. В последнее время мне постоянно хочется спать, и я позволяю себе погрузиться в пограничное состояние между сном и явью.
И в этом самом небытии ощущаю мягкое, невесомое прикосновение к моей руке. Так приятно, когда он держит меня за руку. Мне сейчас очень этого хочется. Чувствовать, что он рядом, здесь и сейчас. Со мной. Пусть и ненадолго.
Следом за моими мыслями я расслабляю ладонь и позволяю переплести пальцы. Рука такая большая, сухая и теплая. Приятная на ощупь. Я кайфую, оттягивая момент, когда придется открыть глаза.
Почему все сложилось так, что мы не можем быть вместе?
Влад тянет мою руку к себе, поворачивая тыльной стороной вверх. Секунда, и теплые губы касаются, оставляя его частичку со мной.
Я распахиваю глаза. Влад внимательно смотрит, изучая мою реакцию.
В коридоре раздаются чьи-то шаги, и он отдергивает руку.
Я получаю острый укол в сердце. Не мой…
Мира
Всю неделю я стараюсь не попадаться на глаза Владу. Чем меньше я его вижу, тем мне легче мириться с тем, что шансов у нас нет. С глаз долой — из сердца вон.
Зато стараюсь активно влиться в рабочий процесс. Помогаю ребятам на фотосессиях. Иногда даже, на подхвате у Лены и Нади, общаюсь с потенциальными клиентами. Стараюсь сделать так, чтобы я ощущалась незаменимой.
Пакетик с крекерами стал постоянным атрибутом моего рабочего дня. Надо мной даже подшучивают на эту тему.
— Мира, ты перешла на печеньковую диету? Советуешь? — ехидствует Глеб, один из фотографов.
— Конечно, очень удобно, можно вообще не обедать! Крекеры всегда со мной, — отшучиваюсь я.
Несколько раз меня тошнит в рабочее время, несмотря на все предпринимаемые против токсикоза меры. Я стараюсь как можно быстрее выйти из туалета, чтобы никто не заметил моего длительного отсутствия и его причин.
Выхожу к раковине как раз в тот момент, когда заходит Наташа. Она очень подозрительно смотрит на меня, разглядывая как я умываюсь.
— Ты, случайно, не беременная? — в лоб спрашивает она.
Я обмерла от страха, что сейчас меня раскроют. Это было бы очень некстати.
— Нет, с чего такие мысли? — стою с как можно более нейтральным видом.
— Да так… Наблюдаю за тобой. И к гинекологу ты ходила недавно.
— Зачем наблюдаешь?
— Потому что к Владу клеишься! Своих мужиков мало? Надо чужого отобрать?
— Делать мне больше нечего. Я сюда работать пришла.
— Вот и работай! Увижу тебя рядом с ним, не поздоровится. И я не шучу, — шипит Наташа.
Я искренне не понимаю, зачем так всеми правдами и неправдами цепляться за мужчину. Ведь если чувства взаимные, то все пойдет своим чередом. И не нужны запугивания всех девушек в радиусе ста метров.
За обеденной беседой с Леной и Надей делюсь с ними своим мини-происшествием.
— Я тебя предупреждала, — кивает Лена. — Наташка, как акула, за то, что считает своим, может и разорвать. А поскольку фотограф она действительно хороший, ей многое спускают с рук.
— То есть это уже не первый случай?
— Нет. Она выжила из команды Машу. Потому что ей показалось, что та у нее Влада отбить пытается. Хотя Машке вообще до него дела не было. Она ж лесби.
Я поперхнулась чаем.
— Серьезно? То есть
