class="p1">Затем я взглянул на Ксюшу, которая всё еще стояла спиной ко мне, так и не обернувшись, отчего мое незавидное терпение начало с треском лопаться.
Я уже подумывал подхватить ее на руки и перекинуть через свое плечо, чтобы мы могли уйти отсюда, когда она наконец повернулась. Однако она не смотрела мне в глаза, а потому мое раздражение только усилилось.
— Глаза, Ксюша, — процедил я и она быстро подчинилась.
Как и вчера, и сегодня утром, когда она одарила меня своим взглядом, мое дыхание встало где-то поперек горла.
Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами, не отрываясь. Ее глаза были хрустальными.
Я удивился собственной реакции и разозлился сам на себя.
Страх на ее лице заставил меня снова сосредоточиться и мне потребовалось немало усилий, чтобы не улыбнуться.
— Что она хотела мне сказать? — спросил я, наклонившись к Ксюше.
Она резко побледнела и на мгновение мне показалось, что она снова рухнет в обморок. Лучше бы она этого не делала. Я, итак, сильно запоздал с обедом из-за нее.
— Н-ничего! — ответила она, делая шаг назад от меня.
Я протянул руку и схватил ее за локоть, не позволяя далеко отстраниться.
Она никуда не уйдет, пока я не позволю ей этого. Да и я всё еще не закончил с ней.
— Ты уверена? — уточнил я, напирая.
Она судорожно сглотнула, прежде чем кивнуть. Тогда я решил больше не издеваться над девчонкой, а потому притянул ее к себе, обнял за талию и тотчас пожалел о содеянном. Она была напряженной в моих руках, но мягкой и чудесно пахнущей. От ее аромата у меня напрочь сносила крышу…
Блять, блять, блять!
Почему она так сильно на меня влияла?
— Ты заставила меня искать тебя, — процедил я и Ксюша испуганно вздрогнула в моих руках. — А я тут, блять, умираю с голоду.
— Прости, — сказала она своим мягким, чуть виноватым голосом, отчего мой член моментально дернулся в трусах.
Бля-я-ять….
— После второй и последней пары ты ждешь меня возле аудитории, поняла меня? — она быстро кивнула мне. — Хорошо, а теперь пойдем поедим.
Я услышал, как она выдохнула, когда я отошел и дернул ее за руку. Мы шли молча, пока я не привел Ксюшу к столу в кафетерии, за которым встретил ее вчера. Я заставил ее сесть, нажав на плечи, а затем наклонился к ней.
— У тебя обед с собой? — спросил я, вспомнив, что вчера она была здесь со своей едой.
— Нет, я сегодня его забыла. Ты появился слишком неожиданно и я вспомнила только про сумку, — прошептала расстроена она, будто только сейчас осознала свою ошибку.
Я кивнул, велел ей остаться, а сам направился за обедом. В кафетерии воцарилась напряженная тишина. Никто не двигался и не дышал. Меня не часто замечали здесь, а потому были не только напуганы, но и удивлены. Когда я подошел в начало очереди, люди засуетились, безоговорочно уступая мне.
Я уже давно перестал обращать на это внимание.
Я стал изучать еду, которая была в наличии и понял, что забыл спросить Ксюшу, что она хотела на обед. Ну и ладно, выберу на свой вкус.
Я выбрал, расплатился и вернулся к Ксюше, сев на место напротив нее и пододвинув к ней поднос. Ее глаза расширились при виде горы еды, но она ничего не сказала. А я взял себе тарелку с макаронами и котлетой, принимаясь есть.
— Что это была за девушка с тобой? — спросил я.
Ксюша перевела на меня взгляд и ее лицо стало озадаченным.
— Одногруппница, — заикаясь, ответила она, дрожащей рукой беря с подноса сладкую булочку. — Она милая, дружелюбная и очень х-хорошая!
— Имя?
— Ульяна, — ответила она, роняя глаза в стол.
Я кивнул, накалывая макароны вилкой.
— Вы подруги?
— Нет, но она иногда со мной разговаривает. Она очень милая.
— Ты уже говорила это.
Какого хрена она повторяла одно и тоже?
— Потому что это правда, — серьезно сказала она.
А-а-а, я понял… Ксюша испугалась, что я спрашиваю имя Ульяны, чтобы найти ее и, возможно, что-то с ней сотворить.
Это стало понятно, по ее побледневшему выражению лица, когда я поинтересовался именем той девчонки. Я продолжил есть, пытаясь удержаться от довольной ухмылки.
Очевидно, она слышала слухи обо мне и верила им.
— Ульяна, значит… — протянул я, играя на нервах Ксюши, которая вздрогнула, услышав меня.
Я больше ничего не сказал и продолжил есть. Ксюша так же молча доедала свою булку. Я изучал ее и знал, что Ксюша чувствовала на себе мой проницающий взгляд, отчего ее щеки стали розоватыми. Она бросила на меня быстрый взгляд и так же быстро опустила свои прекрасные глаза.
Она была до безумия очаровательна.
— Почему ты больше не ешь? — спросил я, увидев, что ни к чему кроме булки она так и не прикоснулась. — Ты ничего толком не съела.
— Я не люблю еду из кафетерия, — услышал я ее бормотание. — Поэтому я и ношу что-нибудь с собой.
Вновь коротко глянув на меня и тяжело вздохнув, она нехотя потянула руку к тарелке с салатом. Ксюша уже взяла вилку, чтобы поесть, но тогда я вмешался:
— Не ешь, если не хочешь, — проворчал я.
— Спасибо, — благодарно прошептала она, возвращая тарелку и вилку на поднос.
Теперь я почувствовал себя полным кретином, которым, собственно, и был. На душе вдруг кошки заскребли оттого, что по моей вине Ксюша на сегодня осталась голодной. Если со всеми я мог быть полным уродом, не чувствуя за это укора совести, то с ней мне было неприятно себя так вести.
— Не забудь завтра свой обед, — проговорил я, как можно мягче.
Она подняла голову и с облегчением вздохнула.
— Хорошо. Я приготовлю что-нибудь и для тебя, если хочешь. Я не настаиваю, но, если вдруг…
— Ты предлагаешь приготовить мне обед? — недоверчиво спросил я.
Она чуть боязливо кивнула, еще сильнее вжимая голову в плечи. Блять, она всегда кивала мне, как одна из тех собачек с покачивающимися головами, которых Даня устанавливал в своей тачке и которых я всегда выбрасывал в окно на полном ходу машины.
Неужели я так сильно ее пугал, что она не могла спокойно говорить?
Ответ, конечно же, был очевиден.
— Хорошо, я хочу, — процедил я недовольно, но не из-за ее предложения, а ее страха.
От моего резкого тона, она вновь вздрогнула и у меня сжалось нутро. Благо завибрировал телефон в джинсах и я достал его, радуясь, что смогу отвлечься. Взглянув на экран, я убрал его обратно и поднялся на ноги.
— Если ты не хочешь есть, то
