Ты же тогда уже зарабатывал деньги.
Смеюсь.
— Сайты будет делать Влад уже в классе восьмом.
— Вот будете вместе делать! Семейный бизнес!
— Хорошо, — успокаиваю Соню, несколько раз целую.
Чувствую, как она расслабляется в моих руках, обмякает. Мы лежим в тишине, пока вода не остывает. Соня почти уснула на мне. Быстро вытираюсь полотенцем, потом поднимаю на ноги сонную Белоснежку и вытираю ее. Несу в комнату и укладываю на кровать.
— Ты обещал массаж, — бормочет и переворачивается на живот. — Вон тем маслом, — указывает на тумбочку.
Выливаю немного на ладони и принимаюсь массировать спину Сони. Член снова набухает и вытягивается по струночке. Соня лежит неподвижно и только издаёт довольные звуки.
— Такая легкость в теле. Так хорошо. Теперь спать хочу.
— Ну нет, Белоснежка. Спать еще рано.
Слегка раздвигаю ее ноги и засовываю два пальца внутрь.
— Соболев, ну тогда работай ты, у меня нет сил.
— С удовольствием.
Медленно трахаю Соню пальцами. Она прикрыла глаза и часто дышит, губ касается блаженная улыбка. Потом вхожу в нее членом. Не могу сдержать долгожданного стона. Наконец-то. Двигаюсь не быстро, наслаждаясь тем, какая Соня горячая, мокрая, узенькая. С ума сойти от кайфа, от осознания, что я трахаю именно ее.
Соня тихо стонет, ее смазки становится больше. Я чуть ускоряю темп. Хочу обкончать ее всю. В нее, на нее… Хочу, чтобы вся была в моей сперме. Хочу трахать Соню каждый день. Это чистый кайф — заботиться о ней, дарить нежность, любить, заниматься сексом… Самым разным: нежным, грубым, быстрым, медленным, вагинальным, оральным… — любым. Хочу ее во всех позах. Даже в самых немыслимых.
Выхожу из Сони, переворачиваю ее на спину и подтягиваю чуть выше на кровати. Она приоткрывает сонные веки.
— Зачем ты остановился? Было хорошо.
— Сейчас будет еще лучше. Согни ноги в коленях.
Соня слушается. Опускаюсь между ее ног и провожу языком по клитору.
— Ах, — вырывается из ее груди. Соня чуть подаётся бёдрами мне навстречу.
Я уже знаю, как Соне нравится, что доводит ее до вершины блаженства. Ее стоны учащаются, движения бёдрами становятся быстрее. Включаю в работу пальцы, и через минуту Соня громко кончает.
Целую ее живот, иду поцелуями вверх, покрываю ими шею. Просовываю руку под поясницу и вхожу членом. Шумно выдыхаю.
— Что ты задумал? — спрашивает с нотками паники.
Ускоряю темп.
— Не бойся.
Соня опасается забеременеть. Оно и понятно, Влад у нас появился совершенно случайно, а сейчас мы наступаем на те же грабли и презервативами пользуемся через раз. Хотя я не против второго ребенка. Но Соня хочет поступить в институт, учиться, поэтому на самом пиковом моменте я вытаскиваю из нее член и кончаю на живот. После долгожданной разрядки падаю рядом на кровать.
— Дима, мы очень неосторожны.
Тянусь к тумбочке за влажными салфетками и вытираю ее живот.
— Спи, — целую в щеку.
Дима Соболев
— Дима, мне надо на маникюр, — заявляет Соня на следующий день после завтрака.
— Хорошо, — опускаю взгляд на ее слегка отросшие красные ногти. — Когда мы поедем за Владом?
— Игорь привезёт его завтра вечером.
Мне не нравится, что ребенок слишком долго у бывшего мужа Сони. Но сейчас так для Влада будет лучше, он сам захотел провести время с тем отцом. Белоснежка уходит в салон, а я захожу в комнату сына и просто смотрю его вещи. Хочу узнать о Владе, как можно больше. Постоянно задаю Соне вопросы: каким он был, когда родился, во сколько начал ходить, говорить. Я перекачал из телефона Сони абсолютно все фотографии Влада с момента его рождения.
Ложусь на диван в детской комнате, обвожу взглядом игрушки, достаю из кармана телефон и принимаюсь по сотому кругу смотреть фото своего сына. И все-таки он больше похож на Соню, чем на меня. Такой же аккуратный носик, линия бровей, подбородок, скулы…
От просмотра фотографий сына меня отвлекает настойчивый звонок в дверь. Он настолько неожиданный, что даже не сразу понимаю, что звонят в эту квартиру. Когда трель повторяется, встаю с дивана и иду к входной двери. Глазка нет, секунду сомневаюсь, открывать ли. Опять звонок. Поворачиваю замок и опускаю ручку.
На пороге стоит не кто-нибудь, а мама Сони…
Разглядывает меня так же изумленно, как и я ее. Заметно постарела. У корней волос отросшая седина, на лице морщины. Семь лет для этой женщины не прошли даром.
— Здравствуйте, Лариса Аркадьевна, — первый прерываю тишину.
— Привет, Дмитрий, — отвечает, все еще изучая меня.
— Сони нет, но проходите, — открываю дверь шире и отступаю в прихожую.
Лариса Аркадьевна делает уверенный шаг в квартиру и захлопывает за собой дверь. Признаться честно, чувствую себя немного неловко. Не знаю, о чем говорить с ней.
— А где Софья? — спрашивает.
— Ушла на маникюр.
— Давно?
— Где-то полчаса назад.
Лариса Аркадьевна снимает обувь, проходит в ванную, моет руки. Я не знаю, куда себя деть. Хочу уже развернуться и уйти в спальню, как женщина меня окликает.
— Угостишь меня чаем, пока Сони нет?
— Да, конечно.
Направляюсь на кухню, включаю чайник. Открываю несколько шкафчиков подряд, ища в них чай. Ставлю две кружки, бросаю в них пакетики. Лариса Аркадьевна садится за стол. Чайник вскипает, и я разливаю воду.
— Как твои дела, Дима? — спрашивает.
— Все нормально. Как вы?
— Спасибо, тоже все хорошо. Не ожидала еще когда-нибудь тебя увидеть.
— Вы, наверное, хотели сказать, какая жалость, что я не умер?
Лариса Аркадьевна смеется. Сажусь за стол напротив нее. Мда, разговор предстоит нелегкий. Я никогда не боялся мать Сони. Даже когда она была директором школы, в которой я учился, и всячески мне угрожала. Например, натравить на мою семью органы опеки, если я продолжу «липнуть к ее дочери».
— Ну что ты, Дима, я никогда не желала тебе смерти. Я всего лишь хотела, чтобы ты оставил в покое мою дочь. Нормальное желание для нормальной матери. Не находишь?
Вздыхаю, откидываясь на спинку стула. Какое-то чертово дежавю. Я как будто возвращаюсь на семь лет назад в ее кабинет.
— Лариса Аркадьевна, что я вам сделал? — устало спрашиваю.
— Мне — ничего. А вот моей дочери ты сломал жизнь.
Интересное заявление.
— Вот как, — выгибаю бровь.
— Да.
